Слой Ноль - Евгений Прошкин

— Как кто? — удивился Борис. — Петя, конечно. И с ним Сапер. Кому бы еще в голову пришло под пули за нас ломиться?

— Эти-то, штурмовики, тоже не больно хоронились, — сказал Константин. — Если мы всех завалили, причем не особо напрягаясь.

— Да лохи они конченые! — объявил, входя в комнату, чумазый и невообразимо довольный Ренат. — Лохи и чайники! Да я б на их месте!.. А они... Торчали на виду, как будто у них оболочки дармовые!

— Во-во, — согласился Виктор, направляя фонарь Бориса на разоренный стол.

— Ты думаешь, перекинутые?.. — осторожно спросил тот.

— Точно, — подтвердил Костя. — Это не бойцы. Так, сброд какой-то. Но смерти они не боялись.

— Придурки! — вставил Ренат.

— И они слишком много знали, — добавил Мухин. — Про нас и вообще...

Он взял со стола бутылку «Бифитера» с отбитым горлышком и опрокинул ее над случайно уцелевшим бокалом. Пока булькало, он подвинул к себе вазочку с маслинами и принялся их глотать одну за другой вместе с косточками.

— Витя, ты же не один, — сказали в дверях. Мухин чуть не пролил мимо. Голос принадлежал Люде, это было очевидно — так же, как и то, что сутки назад они с ней расстались. Расстались навсегда.

— Любишь маслины? — выдавил он, медленно оборачиваясь.

— Не очень, — ответила Людмила. — Боря, где у тебя стаканы?

Неожиданно заработал генератор, и под потолком вспыхнули разлапистые бронзовые светильники. Виктор убедился, что это действительно Людмила, впрочем, он и не сомневался. Он просто не мог поверить.

— Стаканы? Сейчас будут, — сказал Борис, лукаво поглядывая на Мухина. — Люда, поможешь мне тут убраться? А продукты есть еще. И не только маслины, кхе-кхе...

— Послушай... — обратился к нему Виктор. — Как же это? А?..

— Ты о чем?

— Что ж ты молчал-то?..

— Привет, родная, — елейно произнес Константин и, приобняв Люду за талию, поцеловал ее куда-то в затылок.

Мухин, оцепенев, покатал во рту продолговатую косточку и выплюнул в тарелку.

— Щекотно... — мурлыкнула Людмила, втягивая голову в плечи. — Привет, родной...

Виктор покосился на автомат у подоконника, но, вспомнив, что рожки пустые, одним махом выпил весь бокал. Продырявленная бутылка со «Швепсом» лежала на боку, в ней еще немного оставалось, но за тоником пришлось бы тянуться через стол. Длинно вдохнув, Мухин кинул в рот последнюю маслину и прищурился.

— О-о-о!.. — радостно воскликнул Петр и, стремительно приблизившись к Людмиле, чмокнул ее в щеку. Костю, стоявшего к ней вплотную, он как бы и не заметил. — Привет, кисанька!

— Привет, котик, — ответила она невозмутимо. Мухин решил, что теперь настал и его черед, но, подумав, снова взял бутылку. Вторым быть не хотелось.

Третьим — тем более.

— Откуда она здесь? — спросил он у Бориса.

— Я ее раньше всех вытащил.

— Да, она же первая умерла... Почему я ее сразу не увидел?

— А Петра в этом слое кто, по-твоему, разыскал? И Сапера тоже. Не могу же я разорваться...

В комнате появился Немаляев с перевязанной рукой и Петр, отлепившись от Людмилы, пошел к нему навстречу. Вслед за Сан Санычем на пороге возник Шибанов, старательно вытирающий пальцы расшитым полотенцем. Сапер, закинув ногу на ногу, сидел в углу и меланхолично жевал кусок хлеба.

— Ну вот, снова вместе! — празднично объявил Борис. Бурной реакции не последовало. Люди вяло обернулись в его сторону и вопросительно замолчали.

— Макарова Юры нет, — тихо сказал Немаляев.

— Макаров здесь, — возразил Виктор.

— И, по-моему, уже давно, — подал голос Шибанов. — Бизнес, во всяком случае, у него на подъеме.

— "Дело врачей"? — спросил Борис. — Да, есть такая контора. И весьма сомнительная...

— Так это его фирма? — молвил из угла Сапер. — Ясно... Теперь мне все ясно.

— И люди тоже наверняка от него... — добавил Мухин.

— Какие еще люди?

— А вон те, — он показал большим пальцем за пустую раму. — Трупы. И тот, кого ты называл «корешем», — сказал он Константину, — телохранитель наш ненаглядный...

— Да, — угрюмо подтвердил Шибанов. — Это моя вина.

— Старею, что ли?.. — сокрушенно произнес Немаляев. — Но ведь Макаров нам так помог... Все обеспечил — кормил, поил...

— Знание выше капитала, Сан Саныч, — ответил Борис. — А теперь мы ему не нужны. И более того — ему мешаем.

— Выходит, всю необходимую информацию он уже собрал, — заключил Шибанов.

— Ну и зачем? — спросил Ренат. — Что он с этой информацией делать будет? И что это вообще за информация?

— Не мы его содержали, а он нас, — сказал Константин. — Поэтому он знает, а мы нет.

Где-то на дороге тявкнула сирена, и спустя несколько минут под окнами затормозил кортеж из полицейских «Мерседесов». Замыкали колонну два минивэна со словом «AMBULANCE», написанным на капоте задом наперед, и пожарная машина, совершенно ненужная — пять «бээмвэшек» вокруг дома уже почти догорели.

— Сейчас начнется... — сказала Людмила. — Может, хоть автоматы спрятать?

Борис спокойно, но не без рисовки вытащил из кармана стопку удостоверений и кинул их на стол.

— Разбирайте. Стволы зарегистрированы.

— А мы у тебя тоже зарегистрированы? — поинтересовалась Люда.

— Естественно. Как личная охрана. Начальник у вас... — он иронически посмотрел на Шибанова. — Начальник у вас хороший, опытный.

— Я, вообще-то, игрушками торгую... — буркнул тот.

— Считай, это была легенда. По документам ты уже год возглавляешь сыскное агентство.

— Круто! — высказался Ренат. — На меня тоже ксива есть? И я с такой ксивой землю копал?!

— Привыкайте к новой жизни, мальчики и девочки...

— Да уж надоело! — пожаловался Ренат. — Только и делаю, что привыкаю.

— К этому тоже пора привыкнуть, — сказал Борис, распахивая створки здоровенного бара.

Он выставил на стол высокие стаканы и достал несколько бутылок. Мухин нацелился было на «Хеннесси», но передумал и резким движением открыл литровый «Гордоне».

— С чего начал, тем и закончу, — пояснил он неизвестно для кого.

— Это редко когда удается, Витя, — заметила Люда. Он машинально кивнул, а когда наконец уловил подтекст, было уже поздно: она отвернулась к Немаляеву. Мухину осталось только вздохнуть и выпить.

— А тост будет? — громко спросила Людмила.

— За прекрасных дам, — скороговоркой бросил Ренат поднимая стакан.

— Не-не-не! — запротестовал Борис. — Дама у нас в единственном числе, так что она прекрасна по определению. И пить за это глупо. Я предлагаю — за тех, кого с нами нет.

— То есть практически за нас, — печально уточнил Мухин.

— Именно это я и имел в виду.

Виктор проглотил джин и неторопливо разгреб на столе пластиковые карточки. Выбрав свою, он вгляделся в свое же лицо. Фото Борис вставил из рекламы йогурта — в прошлом году по журналам кочевала дурацкая картинка, где Мухин ползет на четвереньках, а у него на спине сидят двое детей. В образе старшей дочери снималась какая-то молодая актриса из Чехии. Фотограф все время требовал, чтоб она устроилась ближе к голове — «дочка» ерзала Виктору по хребту, и он чувствовал, что она становится все теплее. После съемок они спали вместе. Через неделю она решила остаться в Москве насовсем. Через месяц ей под видом героина продали какую-то дрянь...