Когда мертвые заговорят - Вики Филдс

Потихоньку возвращался слух, и я вновь услышала жужжание мух, кружащих над разлагающимся трупом детектива Дина.

– Твой отец не любил тебя, Леда. Он никого не любил. – Она распахнула рот в беззвучном крике. Сжала нож в пальцах так, что на запястье выступили вены. Это ее выражение – выражение беспомощности, мелькнувшее в голубых радужках – вновь напомнило мне о той девочке Леде Стивенсон, которая ходит ссутулившись, облачается в лохмотья, чтобы не привлекать внимание, и прячет взгляд, чтобы с ней никто не заговорил.

– Ты придумала себе эту любовь, – безжалостно продолжила я. – Ты ее придумала, чтобы оправдать каждый его омерзительный поступок.

– Нет, нет, нет… – Леда покачала головой, прикрыв кулаками уши. Нож в ее сжатой ладони, находящийся близко к белой щеке, заставил мое сердце на мгновение остановиться. – Мой папа любил меня.

– Как он тебя любил? – спросила я. – Он любил тебя так сильно, что ты пряталась в шкафу?

Да, я такой же монстр, как она. Потому что изо всех сил пытаюсь достать ее настоящую из недр подсознания, но никак не могу добраться так глубоко. Не могу найти тот самый рычаг, или веревку, или хоть что-нибудь, что выбьет почву у Леды из-под ног, и она перестанет чувствовать себя такой уверенной. Копая внутри нее траншею, я сама погрузилась в грязь. И эта грязь брызнула мне в лицо и на руки, так вовремя напоминая, что Леда Стивенсон приняла на себя мой удар. Если бы Дэйзи Келли не сбежала из ада, на месте Леды оказалась бы я. Это я могла бы прятаться в шкафу от страшного чудища, от которого на самом деле спрятаться невозможно.

Да, могло случиться что угодно. Олива могла не выйти за Джека и не родить Леду. Или Берд Келли никогда бы не подселил на чердак паренька по прозвищу Ди. Или паренек с чердака никогда бы не влюбился в Дэйзи. А может, Дэйзи сбежала бы от Джека Стивенсона, но перед этим ей и Оливе удалось бы убить монстра. Если бы. Если бы то, если бы это. Но правда, на самом деле, заключается в одном: мы сами выбираем, кем становиться.

– Леда, – я сделала небольшой шажок в ее сторону, сосредоточившись на всех ее движениях. Она не заметила моего приближения, погрузившись в мысли, рожденные моими словами. – Ничего страшного, если ты боишься. Ничего, – повторила я, сделав еще один шажок. – Я смогу тебя защитить. Обещаю.

– Ее никто не может защитить, – внезапно Леда очнулась и сфокусировала на мне взгляд. Я застыла на месте, не двигаясь и не дыша.

Почему она сказала о себе в третьем лице?

– Давай поговорим, – мягко предложила я. Таким же тоном я упрашивала семилетнего мальчика закатать рукав рубашки, чтобы сделать ему прививку. – На самом деле ты ведь не хотела никого убивать, верно? Ты хорошая девочка.

– Ты хорошая девочка, – повторила Леда эхом. Прозрачные жемчужинки слез скатились к полным белым губам.

– Ты ничего не понимаешь, Кая, – прошептала она, слизнув с верхней губы слезинку. – Ты совсем, совсем ничего не понимаешь. Я пытаюсь их спасти. Потому что иначе с ними произойдут страшные вещи.

– Детектива Дина ты тоже хотела спасти? – резанула я. Голос, наполненный холодной яростью, поразил и напугал меня саму. В груди встрепенулся крохотный звоночек, который предупреждал об опасности. Ведь я забыла о том, что в этой комнате не она одна убийца. Я забыла о том, что случается, стоит потерять над собой контроль. Я повторила:

– Все хорошо, давай просто…

– Это не я убила детектива Дина. Это не я, это отец. Он сделал это, чтобы детектив Дин больше никогда не смотрел на меня, никогда не целовал. Я предупреждала его, просила остановиться… – Из ее глаз вновь потекли слезы. – Но детектив Дин не послушал.

– Что за чушь? – прорычала я сквозь зубы, сжимая кулаки. – Заткнись и приди в себя. Ты никому не помогла. Ты убила многих людей, в том числе тех, кто пытался тебе помочь. Так что положи нож и сдавайся. Тебе помогут, Леда.

Ее губы задрожали, будто я смертельно обидела ее, но мне было плевать. Внутри меня все клокотало от ярости из-за ее самообмана. Она пытается переложить ответственность на мертвого монстра?

Но это не единственный вопрос, который встревожил меня. Откуда взялись слезы? Только что их не было. Только что лицо Леды было бесстрастным, и она пыталась застрелить меня. И она сказала, что мне не будет больно. И тут же плачет? И еще она сказала о себе в третьем лице, будто здесь две Леды. Одна – бездушный робот, который пойдет на что угодно, чтобы спасти меня. И другая – слабая девочка-цыпленок, которая на самом-то деле даже не может смотреть мне в глаза без слез.

Да что же с ней такое.

Я почувствовала, что медленно прихожу в ярость.

Криттонский Потрошитель давно мертв, поэтому вся кровь на ее руках, и я не позволю ей разыгрывать из себя святую невинность. Я не позволю ей притворяться другим человеком. Она виновна.

– Твой отец мертв, – отчеканила я, странным образом получая удовлетворение от произнесенных слов. Я с ужасом поняла, что набираюсь тех сил, которые теряет Леда. Ее спокойствие, ее уверенность, ее желание – все перешло ко мне.

Но вдруг она завопила:

– Тогда почему он стоит за твоей спиной?!

Ее вопль, ее красное от ужаса лицо, слюна, скатившаяся изо рта по подбородку – все это заставило меня обернуться, а затем меня во второй раз сшибло с ног рычание Леды. Она опять трансформировалась в нечто. Я чудом отбила ее руку с ножом, целившимся в мой живот. Она попыталась атаковать меня во второй раз, но я вскинула левую руку, перехватывая нож у своего виска, захватила ее тонкое, но удивительно крепкое запястье, и вывернула плечевой сустав. Леда раздраженно зарычала, когда я выбила из ее руки нож, а затем она внезапно ударила меня кулаком в челюсть. Моя голова дернулась назад, и я выпустила ее.

– Пожалуйста, Кая, позволь мне спасти тебя до того, как за дело примется отец. Рано или поздно, но он схватит тебя. Он найдет тебя, как и всегда. Он так давно тебя искал…

Я не успела обдумать ее слова, потому что Леда бросилась к ножу, валяющемуся на полу. Я прыгнула следом, схватила ее за ноги и рванула на себя. Леда с ревом упала, ударившись грудью о пол, покрытый потертым ковром. Я придавила ее поясницу коленом, вторую ногу поставив под ее плечо. Мои руки сомкнулись на горле Леды, и она откинула голову назад и взбрыкнулась, изогнув спину и пытаясь стряхнуть меня.

Мы перекатились на спину, и я обернула