100 великих приключений - Николай Непомнящий

Спустя два дня по маршруту, указанному Хабберне, была снаряжена экспедиция из трёхсот человек. Им удалось разыскать ещё 12 членов экипажа «Гросвенора», обессиливших от тягот долгого пути. Англичане прошли более 300 миль и наконец обнаружили место, где располагался лагерь капитана Коксона. Но кроме старых кострищ, нескольких человеческих скелетов и полуистлевшей европейской одежды никаких следов людей найти не удалось.

Спустя два года голландский губернатор Кейптауна получил известие, что в глубине материка, на земле Пондо, среди жён африканских вождей есть белые женщины. Отправленная экспедиция подтвердила эти сведения: белых женщин оказалось пять, и все они были… пассажирками с «Гросвенора»! Но самым удивительным для голландцев было то, что женщины категорически отказались вернуться в Англию и даже не захотели встретиться с губернатором…

Попытки отыскать обломки «Гросвенора» предпринимались не раз; первая имела место ещё в 1787 году. Она, как и все последующие, окончилась неудачей. В 2000 году удача наконец улыбнулась группе водолазов из Венгрии и археологов из Кейптаунского университета (ЮАР). Руководитель совместной экспедиции археолог Джонатан Шафтман заявил: «Мы подняли со дна океана предметы, которые дают нам право почти со стопроцентной уверенностью говорить, что „Гросвенор“ найден». Однако среди находок не было никаких следов бесценного трона. Да и был ли он на корабле?

В одном из писем капитан корабля намекает на некий находящийся на борту «Гросвенора» предмет, которым он хотел удивить всю Англию. Из этих намёков можно лишь предполагать, что речь идёт о «Павлиньем троне». Но из этого вовсе не следует, что он там был!

По мнению некоторых авторитетных историков, сокровища «Гросвенора» намеренно преувеличивались заинтересованными сторонами. Тем не менее на его борту, безусловно, находились определённые ценности. Один из исследователей обнаружил перечень алмазов, оценённых в пагодах (пагода — название старинной индийской золотой или серебряной монеты) и, пересчитав их стоимость в фунтах стерлингов, пришёл к выводу, что в то время она составляла 8977 фунтов. Профессор П. В. Кирби нашёл более подробное описание этих алмазов; по его подсчётам, их стоимость могла составлять 9739 фунтов. Эти камни принадлежали капитану корабля Коксону, вёзшему, кроме того, и свои личные сбережения — около 8000 фунтов. Один из пассажиров судна, Уильям Хосс, вёз алмазы стоимостью 7300 фунтов, а также золотые и серебряные монеты на сумму 1700 фунтов. С сокровищами «Гросвенора» П. В. Кирби связывает находку более тысячи необработанных алмазов не южноафриканского происхождения в Ки-Мауте (ЮАР) в 1927 году. Он предположил, что эти алмазы могли быть потеряны или спрятаны там кем-то из уцелевших пассажиров «Гросвенора».

Плот «Медузы»

…Тяжёлые волны вздымаются к небу, грозя вот-вот опрокинуть утлый плот. Ветер с силою рвёт парус, клонит мачту, удерживаемую толстыми канатами. На плоту — измождённые, отчаявшиеся люди. Кто-то потерял рассудок, другие погружены в апатию. Рядом с живыми лежат тела мертвецов. Взгляды тех, кто ещё жив, обращены на дальний край плота, где африканец, стоя на шатком бочонке, машет красным платком появившемуся на горизонте кораблю. Но корабль далеко, и там, по-видимому, ещё не видят терпящих бедствие… То отчаяние, то надежда наполняют души пассажиров плота, и это состояние отражается на их лицах.

Так изобразил эту драму художник Теодор Жерико на своей картине «Плот „Медузы“» (1818–1819, Париж, Лувр).

Сюжетом для картины послужило событие, взволновавшее в ту пору всю Францию.

17 июня 1816 года небольшая французская эскадра — фрегат «Медуза», корветы «Эхо» и «Луара» и бриг «Аргус» — отправилась из Франции в Сенегал. На борту каждого из кораблей находилось немалое число пассажиров — солдат, чиновников колониальной администрации и членов их семей. В их числе были и губернатор Сенегала Шмальц, и солдаты «африканского батальона» — три роты по 84 человека, набранные из людей разных национальностей, среди которых попадались и бывшие преступники, и разные сорвиголовы. Флагманским кораблём «Медузой» и всей эскадрой командовал Дюруа де Шомарэ, неопытный капитан, получивший эту должность по протекции.

Входившие в состав эскадры корабли обладали разным запасом хода, и тихоходная «Луара» начала отставать от головных. Между тем Шомарэ ещё перед отплытием получил инструкцию от виконта дю Бушажа, министра по делам морского флота и колоний, предупреждавшую о том, что Сенегала надо достичь до наступления сезона дождей и штормов. Памятуя об этом, Шомарэ решил позволить «Луаре» плыть в своём темпе, а остальным судам приказал двигаться как можно быстрее. Вскоре отстал и «Аргус». «Медуза» и «Эхо» оторвались от остальных кораблей и ушли далеко вперёд.

«Эхом» командовал капитан Бетанкур, опытный моряк. Однако ему пришлось во всём подчиняться Шомарэ, а между тем с капитаном «Медузы» творилось что-то странное: похоже, он попросту заблудился в море. При очередном определении курса разница между замерами Шомарэ и Бетанкура составила 8' долготы и 16' широты. Бетанкур был уверен в правильности своих результатов, но, соблюдая субординацию, промолчал. Через три дня Шомарэ рассчитывал достичь Мадейры, но этого не произошло: сказалась ошибка при прокладке курса. Но до Канарских островов всё-таки добрались благополучно.

Запасшись в Санта-Крусе провизией, корабли продолжили путь. «Медуза» шла впереди «Эха». 1 июля корабли должны были миновать мыс Блан (Белый), но с борта «Медузы» этого мыса с характерной белой скалой так и не увидели. Шомарэ не придал этому значения, а на следующий день, отвечая на недоуменные вопросы офицеров, промямлил, что накануне они вроде бы проплыли что-то похожее на мыс Блан. На самом же деле фрегат ночью отнесло далеко к югу, и курс был выправлен лишь утром 2 июля. «Эхо» всю ночь шло правильным курсом, и к утру далеко обогнало «Медузу», скрывшись за горизонтом. Шомарэ был слегка удивлён исчезновением «Эха», но не попытался выяснить причины этого.

«Медуза» шла курсом, параллельным курсу «Эха», но ближе к берегу. Шомарэ боялся сесть на мель у побережья Африки и распорядился постоянно измерять глубину. При первых промерах лот даже не достиг дна, и Шомарэ успокоился, решив, что может беспрепятственно вести корабль к берегу. Однако более опытные моряки предупредили его, что корабль, по-видимому, находится в районе отмели Арген (на это указывал и окружающий пейзаж, и изменение цвета моря там, где его глубина была меньше). Шомарэ отмахнулся от этого предупреждения. Наконец, снова измерили глубину: она составила всего 18 локтей вместо предполагавшихся 80. В этой ситуации фрегат могла спасти лишь быстрота реакции капитана, но Шомарэ впал в какое-то оцепенение и упрямо вёл корабль навстречу гибели. В 160 километрах от берега «Медуза» со всего маху врезалась в мель…