Тени Пост-Петербурга - Андрей Дьяков

– Знавал я одного такого... И кинжал у него, кстати, был...

Закончить Глеб не успел: где-то впереди послышался лязг

металла, щедро приправленный отборным матом. Стоило подойти ближе, как шум из сбойки, ведущей в вентиляционную шахту, усилился. Детское любопытство возобладало над осторожностью. Прокравшись по штреку, путники замерли у стены. Возле воздуходувки копошилось сразу несколько работяг. Одни проверяли вентилятор в режиме реверса, другие спешно монтировали глухие железные створки во всю высоту хода.

– Зачем это? – шепотом спросила Аврора.

– Если б я знал... – мальчик растерянно пожал плечами. – Может, зараза какая с поверхности просачивается? Иначе не вижу смысла заслонки ставить. От мутантов внутри шахты решетки наварены. У приморцев с этим строго.

Из-за шума и ругани оба не услышали звука шагов, поэтому вздрогнули от неожиданности, услышав строгий голос за спиной:

– А вы что здесь забыли? Почему не на станции? Ну-ка, брысь отсюда!

Пришлось срочно ретироваться. Проскочив мимо краснолицего механика в замасленном фартуке, подростки направились обратно в туннель.

Возле входа на «Гостинку» народу скопилось еще больше, чем в ВШ. В основном – пешие челноки с тюками товаров. Все галдели, напирая на ограждение блокпоста, но попытки попасть внутрь пресекались на корню.

– В чем дело? Почему не пускают?

Сухонькая старушка с дырявой продуктовой тележкой на вопрос Глеба лишь досадливо махнула рукой:

– Транзит закрыли, окаянные! Говорять, комендантский час по всему Альянсу объявлен. Террористов каких-то ждуть. Пришлых! – Для пущей важности бабка воздела вверх корявый палец. – Где ж это видано, люд честной газом стращать, аки тараканов? Тьфу, антихристы!

Завершив гневную тираду, старушка бодро нырнула в самую толчею. Дозорные на крики не реагировали, лишь посоветовали возвращаться на «Маяк». Там, как обещали, покинуть территорию Приморского Альянса можно было беспрепятственно. Некоторые последовали совету, скрывшись во тьме перегона, другие остались у блокпоста, надеясь, что блокада все же не продлится долго.

– Похоже, придется крюк делать, через Восстания, Владимирскую и Достоевскую. Иначе на синюю ветку не попасть.

Мальчик взглянул на попутчицу. Та словно и не слышала Глеба – стояла возле тюбинга, уставившись в одну точку, и чертила рукой в воздухе замысловатые пассы, словно рисовала по памяти.

– Что...

– Погоди!

Беглянка колдовала еще какое-то время, затем неожиданно двинулась вглубь туннеля.

– Пойдем, это должно быть где-то рядом...

– Что рядом? Да куда ты бежишь?

Паренек нагнал Аврору возле неприметного спуска из нескольких бетонных ступенек, ведущего в коридор с низким потолочным сводом. Нырнув в узкий ходок, девочка прошлась до выхода в параллельный путевой туннель, откуда ощутимо несло навозом и доносилось визжание свиней. Постояв в нерешительности, вернулась в середину межтуннельной сбойки.

– Где-то здесь...

– Да что «здесь»?! – не выдержал Глеб.

– Должен быть ход. Я точно помню... – Встретив недоумевающий взгляд напарника, Аврора поспешила объяснить. – Понимаешь, я перед побегом схемы метрополитена подглядела. В пультовой их много было. Толстая такая подшивка... Я даже зазубрила несколько, пока меня не застукали. Коммуникаций в центре много. Теплоцентрали, кабельные шахты, коллекторы... Есть такие, про которые даже дикари не знают! На Сенную Площадь пройти можно, если только чертеж не врет...

Глеб с сомнением осмотрелся. Гладкие стены, обрывки сгнившей ветоши на полу, засохшие экскременты... Скорей всего, напутала девчонка впопыхах. Откуда здесь ходу взяться? Разве что...

Размахнувшись, он ударил прикладом винтовки по стене. Штукатурка треснула, серая пыль осыпалась на пол. Сделав пару шагов, мальчик ударил снова. Еще одна вмятина – только и всего. Спустя пару попыток выбранная тактика все же принесла плоды. В этот раз отвалился целый шмат штукатурки, обнажив старую кирпичную кладку.

– Так я и знал. Ход есть, но забутован. Ломать надо.

Один за другим удалось вытолкать несколько кирпичей, проторив брешь, достаточную, чтобы забраться внутрь. Зажав фонарь зубами, Глеб первым нырнул в чрево пыльного лаза. За стеной оказался выход в вертикальную шахту. Посветив вниз, мальчик разглядел на дне завал из строительного мусора. Единственный возможный путь вел наверх, по вмурованным в стену железным скобам.

Для Глеба подобные упражнения были привычны, а вот Авроре опасный подъем стоил нескольких неприятных минут переживаний и содранных в кровь пальцев. Застоявшийся воздух тесной бетонной кишки не добавлял комфорта. Мрак колодца действовал угнетающе, поэтому оба подростка облегченно вздохнули, выбравшись наконец в ствол канализационного коллектора. Здесь девочка снова возглавила поиски, непостижимым образом ориентируясь в хитросплетении сырых туннелей. Пару раз приходилось карабкаться по скользким наклонным ходам, рискуя впотьмах свернуть шею. С каждым пройденным метром Глеб чувствовал, как неумолимо приближается поверхность, и от этого становилось все тревожнее. Когда круглые бетонные своды сменились кривыми стенами в покосившейся бревенчатой опалубке, Аврора прибавила шагу.

– Слышал что-нибудь об Апраксином дворе? Еще с восемнадцатого века там торговые ряды располагались. А под землей – склады, погреба и даже сеть соединительных коридоров. Если не ошибаюсь, сейчас мы как раз в одном из них.

Как назло, ни одной книги по истории города в свою коллекцию мальчик не заимел, поэтому о знаменитом рынке на поверхности ничего полезного припомнить не мог.

Узкий коридор оборвался внезапно. В тупике оказалась обычная, почерневшая от сырости деревянная дверь. От легкого толчка она вывалилась внутрь, рассыпавшись в труху. Путники очутились в просторном, в клочьях паутины, помещении с низкими сводами, дальняя стена которого терялась вдали, – свет фонарей оказался бессилен перед сгустившимся мраком. Ряд массивных колонн, обветшалая кладка из красного кирпича и специфический запах тлена создавали стойкое ощущение невероятной древности этого странного, богом забытого места.

Обходя лужи, подростки пересекли один зал, через небольшую смычку вышли в другой. Вскоре открылась целая анфилада вместительных подвалов, сплошь пронизанная сетью тесных штреков, облицованных все тем же потемневшим от времени кирпичом.

– Эти погреба еще купцами выстроены. В них товары сохраняли, как в холодильных камерах. – Аврора завороженно провела рукой по неровной кладке стены. – Я читала, что под Ап– рашкой даже тайные ремесленные цеха располагались, в которых каторжные работали.

– Не знаю насчет каторжных, но кто-то здесь действительно одежду шил... – донесся приглушенный голос Глеба, заглянувшего в соседний зал. – И, похоже, гораздо позже, чем в восемнадцатом веке.

Возле входа навалом покоились груды бесформенных тюков с полуистлевшими рулонами материи и сгнившие дочерна кипы картонных лекал. Ровные ряды столов со швейными машинками казались чуждой, абсолютно лишней деталью древних катакомб. Однако факт оставался фактом – подросткам довелось набрести на бывшую нелегальную мастерскую. Возле выбранного наугад рабочего места мальчик остановился, разглядывая блеклую картинку, прикрепленную к осветительной лампе. С фотографии на него смотрели женщина в цветастом платье и трое детишек с улыбками до ушей. Все четверо жмурились так, что вместо глаз виднелись лишь маленькие щелки. Поразмышляв, Глеб списал странный прищур на яркое солнце. Больше его заинтересовала циклопическая стена, на вершине которой стояли люди с картинки. Длинное сооружение, извиваясь по вершинам горных хребтов, тянулось чуть ли не к самому горизонту. Защита от мутантов? Так ведь не было их до Катастрофы! И опасаться человеку кого-либо, кроме себя самого... Неужели такие титанические усилия были затрачены, чтобы отгородиться от себе подобных?

Следующий зал на поверку оказался мастерской по сборке «контрафактных мобильников». Именно так, мудрено и непонятно, выразилась Аврора о разноцветных пенальчиках с множеством кнопок, валявшихся повсюду. Микросхемы, провода, паяльники... Предназначения всех этих причудливых предметов мальчик понять не мог, да и не особо пытался. Одну вещицу, правда, он все-таки признал. Настольные электронные часы! Немного более громоздкие, чем те, что красовались в кабинете начальника Сенной (предмет его особой гордости), но внешне совершенно целые. Чем черт не шутит, авось заработают? Механизм по нынешним временам уникальный. Можно сказать, предмет роскоши, поскольку батарейки, изготовленные мазутами, стоили неприлично дорого...

Спрятав находку в карман, Глеб ринулся догонять спутницу и чуть не налетел на нее, миновав очередной коридор. Аврора стояла посреди вместительного подвала, не в силах вымолвить ни слова, и во все глаза таращилась на осклизлый кусок щетинистой плоти, что толчками появлялся из земляного пола и так же неторопливо исчезал в развороченной подвальной стене.