Тайная дочь - Шилпи Сомайя Гоуда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, моя дорогая. — Сомер касается дочкиной щеки тыльной стороной ладони. — Мне кажется, я тебя понимаю, — говорит Сомер как можно искреннее. Эта страна подарила ей Кришнана и Ашу — самых важных для нее людей. Но борьба с захлестнувшим ее жизнь влиянием Индии была нелегкой.
57
УТРЕННИЕ МОЛИТВЫ
Дахану, Индия, 2005 год
Кавита
С каждой ступенью этого дома на Кавиту обрушивается все больше воспоминаний. Ее ноги помнят его, будто и не было тех двадцати с лишним лет, что прошли с момента, когда она делила его с Джасу. Во время прошлых посещений Дахану и дома, в котором сих пор живут родители Джасу, Кавита ни разу не чувствовала себя так, как сейчас. Возможно, все дело во времени суток, в этом тихом часе, когда деревня еще не пробудилась ото сна и вокруг не слышно ни звука. Или дело во времени года — последние дни весны, вокруг пышно цветут деревья чику, наполняя воздух своим сладким ароматом. Но вполне может быть, дело в том, что она пришла сюда одна: не для того, чтобы навестить свекров или показать Виджаю дом его детства, а просто сама по себе. А еще, наверное, причина в самой Кавите, окончательно простившейся с матерью вчера на реке.
Кавита вышла из дома отца рано, еще до того, как проснулась сиделка. Быстро помывшись, она прихватила кое-что из мандира: дию, ароматическую палочку, четки из сандалового дерева и латунную фигурку играющего на флейте Кришны. Кавита собиралась просто пойти на улицу, чтобы совершить утреннюю пуджу и помолиться на свежем воздухе. Но, оказавшись за пределами родного дома с хорошо знакомыми ей предметами в руках, женщина почувствовала непреодолимое желание дойти до своего старого дома. Свекры не проснутся по меньшей мере еще час, и она сможет улизнуть незаметно.
Поднявшись на каменное крыльцо, Кавита расстилает потрепанный коврик на своем обычном месте. Женщина опускается на колени лицом к востоку и по одной выкладывает принесенные с собой вещи: Кришну в центре, дию справа, палочку благовоний слева, четки прямо перед собой. Каждое движение совершается автоматически, как отработанный до совершенства ритуал. Кавита чиркает спичкой, чтобы зажечь дию. Она держит палочку благовоний над пламенем, пока она не загорается, затем взмахивает ею, и на кончике появляется тусклый оранжевый огонек. Подготовившись к пудже, Кавита выпрямляется и медленно выдыхает, словно выпуская все, что держала в себе многие годы.
Женщина расслабляется и смотрит на гипнотическое сияние огонька до тех пор, пока дыхание не становится ровным. Знакомый аромат горячего масла гхи и благовоний щекочет ноздри. Кавита видит поднимающееся над горизонтом солнце и слышит чириканье птиц где-то в кронах деревьев. Она закрывает глаза и берет в руки четки. Пальцы чувствуют каждую бусину. Кавита тихо читает мантры. Ее переполняет что-то очень мощное, готовое вырваться наружу. И в то же время Кавита ощущает пустоту. Сердце и разум женщины заполнило всепоглощающее чувство безнадежности и глубокой скорби по тому, чего она лишилась.
Кавита развеяла прах только вчера, но потеряла мать почти месяц назад. Она готовилась к печали, но в реальности все обернулось ощущением полной неприкаянности. Она уехала из деревни много лет назад, а родительский дом покинула еще раньше. Долгое время Кавита жила, ощущая себя взрослым человеком, однако потеря матери заставила ее снова почувствовать себя ребенком. Память женщины отсылает ее к таким событиям, что она и сама не поймет, когда это было: мамина прохладная рука на горячем от температуры лбу, аромат жасмина в ее волосах. Четки между пальцев. Прохладная рука на лбу. Аромат благовоний и жасмина.
Отца она тоже теряет. Он медленно уходит, и она это чувствует. В иные дни Кавите кажется, что дух его где-то рядом, но гораздо чаще приходят дни, когда он совсем далеко. Три дня назад дочь кормила его с ложечки рисовым пудингом, и отец назвал ее Лалитой. Когда Кавита услышала это имя, из ее глаз брызнули слезы. Это было не то имя, что она носила в течение последних двадцати пяти лет. Так называл ее только отец. И вот она снова плачет, вспомнив, как он произносил его раньше. Лалита. Четки между пальцев. Прохладная рука на лбу. Аромат благовоний и жасмина.
Правильно ли они сделали, уехав много лет назад от своих родных? Все могло бы сложиться иначе, если бы они не покинули дом. Они сделали это ради Виджая, но в конце концов лишились и его. Когда же она потеряла Виджая? Что стало с тем маленьким мальчиком, который играл с двоюродными братьями в пыли? Где он оставил свою невинность? Что случилось с ребенком, названным в честь победы? Победа. Четки между пальцев. Лалита. Прохладная рука на лбу. Аромат благовоний и жасмина.
Больше двадцати лет прошло с тех пор, как она лишилась здесь двух дочерей: той, которой не дали ни имени, ни жизни, и своей любимой Уши. Мысль об Уше доставляет ей физическую боль. Не проходит и дня с момента ее рождения, чтобы Кавита не думала о дочери, не скорбела бы об утрате и не молилась, чтобы глубочайшее горе не мучило ее так сильно. Но боги не услышали ее. А может быть, еще не простили. Потому что сердце продолжало болеть. Уша. Четки между пальцев. Победа. Лалита. Прохладная рука на лбу. Аромат благовоний и жасмина.
Двадцать лет провела она вдали от родных. Сначала потеряла дочерей, потом сына, а теперь родителей. Единственный, кого не смогли отобрать у нее жестокие испытания, — это Джасу. Да, он много раз ошибался и принимал неправильные решения, но остался хорошим человеком. Их совместный путь был омрачен трудностями и горем, но все же они научились справляться с сожалениями и обидами, которых за жизнь набралось бы предостаточно. Они приросли друг к другу, как два дерева. Может быть, к моменту, когда настанет их с Джасу черед, им посчастливится постичь такую же любовь, какая была у ее родителей: превосходящую любые доводы разума и даже саму смерть.
Кавита думает обо всем, чего ей так и не удалось понять, даже когда она стала взрослой. Она не знает, где сейчас дочь. Она не видит, когда ошиблась с Виджаем. Ей неизвестно, узнает ли ее отец сегодня и завтра. И ей
