Кремлевское кино (Б.З. Шумяцкий, И.Г. Большаков и другие действующие лица в сталинском круговороте важнейшего из искусств) - Александр Юрьевич Сегень

В начале апреля учредили должность наркома морфлота и первым назначили, кого бы вы думали? Дукельского. А на следующий день — гром и молния! — арестован Ежов. Охотник попался в собственный капкан.

Вскоре Молотов сказал:

— Готовься, Иван Гэ-григорьевич, Дукельский сдает дела, и все идет к тому, что ты — на его место. Понравился ты Сталину, злодей эдакий.

И наконец, в середине апреля пошли в Кремлевский кинотеатр. Народу на сей раз приглашено оказалось много, зрительный зал, рассчитанный на несколько десятков мест, почти полон. Сталин, весь его ближний круг, сын Василий в форме курсанта авиашколы, дочь Светлана, Каганович — не один, а с братом Михаилом, наркомом авиационной промышленности, — полтора десятка разнообразных летчиков во главе с начальником ВВС, наголо бритым Локтионовым.

— Давай своего механика, — сказал Молотов, — Сталин все помнит, где, говорит, обещанный Ганьшин?

Саня Ганьшин уже несколько лет крутил кино в Совнаркоме, и безукоризненно, только бы теперь не подвел! Дукельский на сей раз обеспечил нового механика Липшица, но Молотов приказал заменить его на Ганьшина, и тот, волнуясь, но при этом как-то и воспаряя, принялся за дело.

— Товарищ Сталин, мой механик просит десять минут для осмотра аппаратуры, — обратился Большаков к главному зрителю.

— Ладно, — кивнул тот. — А справку по Штраусу?

— Подготовил, товарищ Сталин, вот подробная схема соответствий и несоответствий. Он протянул несколько страниц, поделенных сверху вниз надвое под рубриками: «Факт» и «В фильме».

— Много несоответствий?

— Навалом. Никакой Польди и никакой Карлы. Этот Штраус, надо сказать, тот еще был юбочник. И нравы царили в той Вене среди богемы — ого-го! Сначала Шани подкатывал к нашей русской Ольге Смирнитской, пять раз приезжал в Россию, потом нашел утешение с оперной певицей Генриеттой Халупецкой, чешкой, у которой было уже семеро детей от разных мужчин, причем ни за одним из них она не была замужем. Потом Штраус женился на Анжелике Дитрих, потом — на еврейке Адели Дойч, вдове банкира… Короче, я тут все расписал. Все остальные несоответствия, анахронизмы и тому подобное.

— И ваше мнение о фильме ухудшилось?

— Признаюсь честно, ничуть, — ответил Большаков, тонко уловив интонацию Сталина. — Несоответствий навалом, а фильм берет за душу, и это главное.

— Так, значит, правда искусства выше правды факта?

— Выше. Но только если произведение искусства имеет высокую цель. Проникнуть в душу человека и облагородить ее.

— Спасибо, товарищ Большаков.

Такое количество приглашенных авиаторов объяснилось тем, что показывали фильм «Эскадрилья № 5», про то, как разведчики перехватывают приказ Гитлера о начале войны с СССР и наши летчики проводят превентивный удар по немецким авиабазам; двое летчиков на парашютах спускаются на вражескую территорию, находят немецких антифашистов и вместе с ними передают на нашу сторону координаты крупной фашистской подземной базы, а потом угоняют самолет и на нем благополучно возвращаются.

Большаков на сей раз сидел далеко от Сталина и весь фильм молчал. Да в нем и не было нужды. Когда зажегся свет, все в едином порыве стали громить картину, летчики во главе со своим лысым Локтионовым возмущались тем, как непрофессионально показана авиация, другие высказывались о низких художественных качествах ленты, а Молотов заявил:

— Надо ли нам вообще кино о возможной грядущей войне с Германией? То, что Гитлер захватил Австрию и Чехию, и то, что он создал Анти-ко-коминтерновский пакт, не дает безусловной гарантии, что он осмелится напасть на нашу страну. Считаю эту картину пэ-преждевременной. К тому же она бездарно сделана.

После таких слов председателя Совнаркома в зале возникла сумятица. Оказалось, что автору картины стало плохо с сердцем и он свалился между рядов кресел.

— Зачем вы вообще его сюда привели?! — гневно спросил Сталин у Дукельского.

— Я не знал, — отвечал Семен Семенович. — Я не предполагал. Что этот котеночек, этот Роом с двумя «о», а нет тот, который с двумя «эм». Что у него поджилки. То есть такие слабые.

Насколько было известно Ивану Григорьевичу, режиссер Абрам Роом изначально тоже был Ромм, но еще до появления другого Ромма, ныне столь сильно обласканного, предпочел стать Роомом, ибо ему так казалось романтичнее. Назвать этого Роома крупным режиссером язык бы не повернулся. Его первую картину «Бухта смерти» Ильф и Петров высмеяли в фельетоне «Драма в нагретой воде». На фильм «Предатель», действие которого разворачивается в доме терпимости, критики вылили целое море помоев. Потом была «Третья Мещанская» о любви втроем, эту ленту в целом похвалили, но сам Сталин назвал ее пошлятиной. Сценарий фильма «Еврей на земле» Роом делал вместе с Маяковским под руководством Лили Брик, она же была и ассистентом режиссера. Евреи, спасаясь от волны антисемитизма в Центральной России, успешно осваивают черноморское побережье Крыма и Кавказа. Задумка сильная, а фильм слабый. Потом Роом выпустил еще три фильма, не имевших большого успеха.

И вот теперь такой провал, да не где-нибудь, а в главном кинотеатре СССР! Беднягу подняли, привели в чувство и увели из зала.

— Семен Семеныч, кто вам дал санкцию привести сюда этого хлюпика! — негодовал Сталин. — Шумяцкий всегда испрашивал разрешения, а вы занимаетесь самоуправством. Немедленно сдавайте все дела по кино и следуйте по месту нового назначения!

Потом Сталин попросил еще раз показать «Большой вальс», авиаторы продолжали возмущенно переговариваться, и сам Ворошилов призвал их к тишине, но главное, что Санечка не допустил ни одного сбоя, прокатив обе картины, как с ледяной горки на саночках.

После позора Дукельского и успеха Ганьшина Иван Григорьевич ожидал скорого назначения, но прошло еще две недели, прежде чем его вновь пригласили в Кремлевский кинотеатр. На сей раз народу в зале оказалось немного: Сталин с дочерью, Ворошилов с женой, Молотов с женой и десятилетней дочкой, Каганович с женой и восьмилетним приемным сыном Юрой, Дукельский и Большаков. Присутствие жен и детей и отсутствие суровых военных дядей предполагало, что нынешний показ будет семейно-детским, но сначала смотрели второй после «Медведя» фильм Исидора Анненского, и тоже по Чехову — «Человек в футляре». Большаков, зная, что скоро будет такая картина, нарочно накануне перечитал чеховский рассказ и, когда спросили его мнение, вновь оказался впереди на лихом коне.

— По сравнению с фильмой рассказ Чехова выглядит конспектом, — заметил Большаков. — Игра актеров великолепная, особенно хороша парочка Жаров — Андровская. Беликова в конце даже жалко, а у Чехова не жалко. И очень много смешных придумок, которых у Чехова я не припомню. Например: «Он и в бреду говорит только то, что дозволено». Или: «Я никогда не была красива, но всегда была чертовски мила». Или еще: «Каждый нормальный индивидуй обязан вступить