Культ - Константин Образцов

На этот раз в игровой комнате ее уже ждали.

На ковре перед Кариной сидели две девочки: одна белобрысая, в косынке поверх тонких светлых косиц и в голубом сарафанчике; другая была одета в белое летнее платьице, темные волосы свободно ниспадали на плечи, а большие карие глаза смотрели печально. Комната потускнела; краски тут и без того никогда не были яркими, а теперь и вовсе погасли, как если бы Карина оказалась внутри черно-белой фотокарточки. Зато сами девочки как будто немного светились голубоватым мертвенным светом, и Карина заметила на лице той, что была в сарафане, грязноватые разводы, как от болотной воды или тины, а белое платье другой покрывали черные пятна подпалин.

– Привет, – сказала блондинка и улыбнулась. – Рады тебя видеть.

Зубы у нее были острые и черно-зеленые; полусгнивший язык высовывался изо рта, как мертвый моллюск из треснувшей раковины. В детском личике угадывались черты будущей Госпожи Примы, Хозяйки Шабаша и Княгини Ковена ведьм из Виллы Боргезе.

– Привет, Вика, – ответила Карина и перевела взгляд на темноволосую девочку. – Привет, Лера.

Та только грустно кивнула.

– Что вы тут делаете? – спросила Карина.

– Мы пришли поиграть, – сообщила Вика с улыбкой. – Хочешь с нами?

По комнате пробежала едва заметная рябь. Карина увидела, что на пустом прежде ковре перед девочками появились игрушки. Рядом с Викой на широкой деревянной доске возвышался игрушечный замок, оказавшийся при более внимательном рассмотрении точной копией какого-то завода: там были приземистые цеха с решетчатыми висячими переходами, широкие прямоугольники складов, в узких проходах стояли маленькие машинки и совсем крошечные человеческие фигурки. Рядом с одним из ангаров, зажатый высокими прямыми стенами, находился полуразобранный корабельный корпус. Из него торчала тонкая красная петарда с коротеньким фитилем, и Карина заметила, что точно такие петарды высовываются и из заводских корпусов. У Леры в руках был игрушечный пароходик; палуба блестела от влаги, а команда в черных плащах, как казалось, металась, сражаясь со штормом.

– Вам тут не место, – сказала Карина. – Уходите и больше не возвращайтесь.

Вика обиженно надула пухлые губки.

– Почему?

– Это моя комната.

– А вот и не твоя, она общая! – капризно ответила Вика. – И мы тоже хотим здесь играть, ясно тебе! Лерка, скажи ей, что ты молчишь!

Лера посмотрела на Карину, и та увидела слезы в глазах бывшей подруги.

– Нас тут наказывают, – тихо сказала она. – А если ты поиграешь с нами, то, может, и не накажут сегодня.

Горло стиснул комок. В сознании ослепительно вспыхнули образы: пылающая драпировка на стенах, Валерия, раненная в живот, скорчилась на бетонном полу, дым заволакивает подвал… Комната покачнулась, и Карина ощутила, что какая-то сила выталкивает ее вверх, к потолку, как поплавок. Она с трудом взяла себя в руки, едва не проснувшись, постаралась почувствовать окружающее: вытертый ворс ковра, твердость пола, запахи пыли и застывшего времени.

– Прости, Лера, – выдавила она с трудом. – Но я не буду с вами играть.

– Квака-задавака, вот ты кто! – выкрикнула Вика. – Раньше играла, и ничего! Или забыла?!

Она вытянула чумазый палец и ткнула в Карину. Правое бедро укусила резкая боль, как от ожога. Карина посмотрела вниз. Знак перевернутого трезубца светился и переливался, как дымное пламя. Подол короткой ночной рубашки на глазах стал темнеть и закурился сероватыми струйками. Карина вскрикнула и хлопнула по бедру ладонью. Пламя исчезло.

Вика широко раскрыла ощерившийся мелкими черноватыми зубками рот и захихикала.

– Так тебе и надо, курица-помада! Подумаешь! Мы и спрашивать не будем, да, Лерка?

В руках у нее появился спичечный коробок с самолетиком на этикетке. Вика достала спичку и посмотрела на сидящую рядом подругу.

– Ну, чего ждешь? Давай!

Лера послушно стиснула побелевшими пальчиками корпус игрушечного корабля так, что тот затрещал. Фигурки матросов в плащах покатились по палубе. Вика чиркнула спичкой и поднесла ее к фитилю одной из петард.

Карина нахмурилась и шевельнула плечами. Спичка тут же погасла, выдохнув ядовитый дымок. Лера ойкнула и уронила корабль, который упал на ковер, сразу выровнялся на киле и закачался, будто идя по волнам. В углах шевельнулись длинные тени.

– Я сказала, это моя комната. И вы сюда больше никогда не придете.

Стены качнулись. Макет завода пропал. Корабль, коротко загудев, развернулся и уплыл в темноту под шкаф. Вика вскочила и топнула ножкой.

– Я все Мамочке расскажу, понятно?! Она тебе так даст, вот увидишь!

Она схватила подругу за руку, рывком подняла ее на ноги и направилась к выходу, волоча Леру за собой. Взялась за ручку, распахнула дверь, открыв зияющую черноту, обернулась, смерила Карину ненавидящим взглядом и прошипела:

– Ну и сиди тут одна! Дура!

Вика скорчила рожу, высунув на прощание противный осклизлый язык, шагнула в пустоту и исчезла. Лера задержалась на миг и обернулась; грустные карие глаза встретились со взглядом Карины, и той показалось, что Лера улыбнулась сквозь слезы. Сердце стиснуло болью. Карина хотела что-то сказать, может, окликнуть, спросить, удержать, но Лера перешагнула порог и тоже пропала. Дверь с силой захлопнулась, так, что зазвенели тонкие стекла. Карина осталась одна, а у нее за спиной уже сгущались, извиваясь в медленном танце, ее жадные до игр друзья…

В отличие от своего подчиненного, храбрости у которого хватало только на то, чтобы в составе вооруженной дубинами троицы нападать на одного безоружного, Швец оказался крепким орешком. Пойманный в ловушку кошмара внутри номера гостиницы «Турист», он метался, орал так, что заглушал завывания бури снаружи, но только под утро Карина смогла уловить едва заметный ответ на заданный ею вопрос – словно буквы тайнописи проступили через шершавый лист серой бумаги.

«Вениамин Ривкин. «Севмороблспецтранс». «Лига». Хозяин».

Проснулась Карина совершенно измученной и разбитой.

По комнате со свистом носились холодные сквозняки. Ветер с марафонским упорством нес с моря в город соленый дождь с мокрым снегом. Солнце растворилось в тяжелом небе, как подтаявший кусок масла в густой серой каше, и не светило, а тускло, устало мерцало, как будто пережидая день, чтобы дотерпеть до ночи и скрыться за горизонтом. В коридорах сильнее, чем всегда, пахло старостью, болезнью и разложением. Дверь в комнату Леокадии Адольфовны была плотно закрыта, и Карина не решилась даже подходить к ней, а только спросила у своей сменщицы, дежурной по этажу:

– Маша, а как там моя подружка? Все с ней в порядке?

– Леокадия Адольфовна-то? Ну да, нормально вроде. Грустная только. Про тебя спрашивала, мол, почему не заходишь. А я ответила, что у тебя смена сегодня, так что пусть ждет.

– Маша, ты сможешь сегодня за меня подежурить? Я потом отработаю две смены подряд, когда захочешь, ладно? Мне очень нужно. Спасибо тебе, большое спасибо!

Мысли путались. Планировать получалось с трудом. Карина попробовала связать воедино то, что узнала на настоящий момент: итак, распоряжение напасть на А. Л. отдал некий Вениамин, безопасность которого обеспечивал Швец, ныне безуспешно пытающийся прийти в себя от чудовищных сонных видений; Вениамин является хозяином уже упомянутой ранее фирмы с корявым и непроизносимым названием, а еще каким-то образом связан с «Лигой» – и вот этого Карина понять уже не могла. Она знала, что хозяином «Лиги» был Петр Трок, с которым А. Л. договаривался о сотрудничестве; очевидно, что во время поездки в Михайловск Инквизитор узнал что-то, затронувшее интересы Вениамина, – но при чем тут тогда «Лига»?

Какой-то хаос из неясных связей, названий, имен и мотивов. Разбираться в этом не было сил. Ясно одно: если она не остановит этого Вениамина, А. Л. будет грозить опасность, чего нельзя допустить.

Если бы кто-то спросил у нее почему, Карина бы вряд ли ответила – даже самой себе.

Она не решала, не предугадывала, не раздумывала; просто взяла телефон и позвонила в приемную «Лиги».

– Здравствуйте, могу ли я поговорить с Вениамином Ривкиным?

– Как вас представить? – Женский голос был вежливым до полной бездушности.

В голове пронесся мгновенный вихрь обрывочных мыслей.

– Карина Максимовна. – Никакой идеи, кроме как говорить по возможности правду, чтобы не запутаться окончательно, вихрь не принес.

– По какому вопросу?

– Я из городского психоневрологического интерната. – Карина говорила первое, что приходило на ум. – В смысле, я там работаю. Видите ли, раньше мы общались с Петром Марковичем Троком по поводу спонсорской помощи нашему учреждению, и он нам никогда не отказывал…

– Одну минуточку.

В трубке зазвучал бодрый марш.

– Спасибо за ожидание, – вернулся голос через минуту. – К сожалению, Вениамин Семенович сейчас занят.

Карина оценила, что перезвонить ей не предложили, но не сдалась: