Рунная птица Джейр - Андрей Астахов

       Варнак понял. Поднял лицо и с трудом открыл глаза. Саженях в пятидесяти за воротами, на самой границе леса, стоял всадник на вороном коне, освещенный луной. Он тоже смотрел на Варнака, и охотнику казалось, что всадник пытается запомнить того, кто сегодня помешал его мертвому воинству захватить еще одно поселение живых.

       Темный недолго смотрел на Варнака. Повернул коня и медленно поехал прочь по дороге, пока не растаял в породившей его темноте. Охотник медленно приходил в себя. Вызванная перенапряжением дурнота почти прошла, стихла пульсирующая боль в голове. Варнак вжался обожженными ладонями в снег и охнул.

      - Все, - пробормотал он. - Пока все.

       Браск опомнился, помог охотнику встать, и они пошли к дому старосты.

       Жжение в ладонях и разбитость во всем теле прошли быстро, сменились безразличием и опустошенностью. Благодарный Буйвид на радостях выставил на стол все лучшее, чтобы было в погребе, даже квартовую бутыль с сивухой не пожалел, но есть и пить Варнаку не хотелось. Только спать.

       Лешка была жива. А еще она сама попросила поесть. И глаза девочки, лишенные света три года, теперь начали различать стоящих рядом людей. Варнак слышал, как заплаканная жена старосты шепчет благодарности спасителю дочери. Но это не радовало. Варнак почти физически чувствовал мрачную настороженность толпы крепко заложивших за воротник берашинцев, которая набилась во двор. Он видел страх в глазах Буйвида и понимал, что в Берашине его боятся не меньше, чем ту нежить, которая ночью пыталась захватить городок.

      - Благодетель ты наш, спаситель! - всхипывал Буйвид. Сам староста уже выкушал два или три ковша крепкой сивухи и потому лопотал без умолку. - Ты... ты ж нас всех... всех нас... от верной смерти... эээх!

      - Лошадей дай, - сказал Варнак устало. - Дашь?

      - Дам, как же, даже не сомневайся! - Буйвид плеснул еще самогона в свой ковш, хватанул залпом, крякнул. - Для тебя вот как для брата любимого...

      - Тогда не будем медлить, - Варнак встал, поправил перевязь с мечом. - Нам пора.

      - Да вы это... ешьте, пейте!

      - Некогда нам.

       Выходя из горницы, Варнак успел еще остановить мать Лешки, которая бросилась целовать ему руки. Мягко удержал женщину, посмотрел ей в глаза с укоризной - и вышел. Браск и Эрин, уже одетые и готовые к отъезду, стояли в окружении ополченцев.

      - Слава! - заорал какой-то пьяный голос. Человек десять подхватило этот крик.

      - Ты стал героем, они тебя полюбили, - сказал Браск на эрайском языке, и Варнак понял.

      - Это не любовь, - ответил он, - это страх.

       Коней привели Чирка и еще два ополченца. Варнак хмыкнул: лошадки были так себе, самой молодой не меньше десяти лет. Типичные крестьянские коняги, да и сбруя плохонькая, но это лучше чем ничего. Во всяком случае, топать пешком до Сорочьего Приюта и дальше до Златограда теперь не придется.

       Да, и вот еще одно осталось сделать...

      - Запомни, - зашептал Варнак старосте на ухо, - когда пойдешь в монастырь с доносом на меня, не вздумай говорить, что твоя дочка благодаря мне исцелилась. Сразу одержимой объявят и уморят экзорцизмами. Скажи так - перепугалась, когда упыри напали на Берашин, оттого и выздоровела чудесно. А про меня скажешь, что после того, как упырей прогнали, я тебе мечом пригрозил и коней забрал, и ты, ради детей своих, смирился и лошадей отдал. И слез лей побольше - ежели Серые что заподозрят, каюк тебе и всей твоей семье. Возьми, вот деньги за лошадей.

      - Понял, благодетель, понял... Молиться на тебя будем.

      - На язычника-то? - Варнак усмехнулся и вскочил в седло. - Лучше ворота почините побыстрее. А то ведь они могут вернуться...

       После того, как он отдал Буйвиду пять стрейссов за три лошади, в калите оставалось шесть золотых и немного серебра - все его деньги. Ссыпав монеты обратно и затянув горловину, Варнак повернулся к Браску и протянул ему кошель.

      - Бери, - сказал он.

      - Зачем? - не понял эльф.

      - Затем, что нам пришло время расстаться. Видишь перекресток? Вам направо - это дорога в Златоград. Теперь вы точно не заблудитесь. Уже завтра будете в столице. У вас есть лошади и деньги. Счастливого пути!

      - Постой, Варнак, - эльф одернул руку от мешка с деньгами, будто охотник протягивал ему вместо денег гадюку. - Выслушай меня. Я хочу, чтобы ты объяснил, почему мы должны ехать в Златоград.

      - Потому что у меня нет времени и желания нянчиться с вами. Я сделал для вас все, что мог. Дальше наши пути расходятся. Возьми деньги.

      - Я понимаю, - с мягким упреком ответил Браск. - Тебе наплевать, что с нами будет. Хорошо, пусть будет так.

       Он взял кошелек. Варнак вздохнул, будто скинул с плеч тяжелую ношу и поехал дальше, в сторону леса. А потом услышал за спиной топот копыт.

      - Чего тебе? - спросил он, не оборачиваясь.

      - Нас в Златограде никто не ждет, - сказал Браск. - Мы с Эрин едем с тобой.

      - Послушайте, детки, я уже говорил вам, что не веселую гулянку еду. Я охотник Митары, и мой путь - это вечная война. Я не могу тащить вас с собой в Оплот. У нас нет случайных людей. А в Златограде вы сможете договориться с теми же купцами, и они помогут вам вернуться в Эрай. - Варнак посмотрел на Эрин, которая пряталась за спиной брата: в огромных глазах эльфийки были тоска и слезы. - Ты о сестре подумай, какую судьбу ей готовишь.

      - А теперь ты послушай меня, Варнак. Нам некуда идти. Мы не дети, и мы сами хотим решать свою судьбу. Ты спас нас в Грее, спас на корабле, спас этой ночью. Если боги свели нас вместе, это что-нибудь, да значит.

      - Ничего это не значит, парень. Проваливайте отсюда. Сегодня морозно, нечего болтать о пустяках на таком холоде.

      - Хорошо. - Браск сверкнул глазами. - До нынешней ночи я не был уверен, захочу ли и дальше следовать за тобой. Но то, что мы видели в этом городке, не нуждается в каких-то объяснениях. Мы знаем древние предания о Dwar Ardalla - Последнем Дне.

      - Ну и что? Собираешься остановить это, парень?

      - Конечно, нет. В одиночку этому никто не сможет противостоять. Но и мы, сиды, немного разбираемся в магии. Вот, смотри, - с этими словами Браск закатал рукав левый рукав, достал кинжал и полоснул себя по руке. Из пореза выступила темная кровь, закапала на снег. А потом Браск произнес что-то, и порез прямо на глазах Варнака исчез, остались лишь быстро бледнеющие кровяные разводы на предплечье.