Сладкое искушение (ЛП) - Хиггинс Венди

Чертовски бесит, что я не могу предугадать дальнейшую стратегию. И это выводит за грань. И когда тревога доходит до определенной кондиции, происходит нечто поистине ужасное.

Патти. Открывается дверь, которую я приметил раньше, и Патти затаскивают в зал. Бедняжку схватили и притащили сюда, чтобы помучить у Анны на глазах.

За свою жизнь мне довелось повидать много чего душераздирающего. Но никогда это не было настолько мучительно. Когда Анна видит свою земную мать, она дико кричит. Аура Патти в ответ на это вспыхивает любовью, которую сменяет умиротворение. Я восхищался этой женщиной с самой первой встречи, задолго до того, как она стала моей тещей. Она — единственная женщина, которая испытывала ко мне поистине материнскую любовь.

Глаза щиплет. Она была мне как мать, всем нам.

Переминаясь с ноги на ногу, Анна перехватывает меч второй рукой. По ее лицу текут слезы, близняшки тоже тихо плачут. Меня потряхивает от ужаса. Я выставляю нож, расслабляя запястье.

Тамуз проводит лезвием по лицу Патти, но Белиал перехватывает мою руку, не давая мне пустить нож в ход. С болью во взгляде он качает головой. Почему он просто стоит, почему позволяет им делать это? Я понимаю, что это некое испытание веры для Анны, но нельзя же так!

Я мог бы проигнорировать Белиала и убить Тамуза. Я вижу, как Анна хочет подбежать к Патти, но если она подойдет к Князьям, ее скрутят, даже если она сможет уничтожить до этого парочку из них.

Пускай я все понимаю, но мне от этого не легче. Всего две секунды назад преимущество было на нашей стороне, а сейчас они снова выбили опору из-под наших ног. Они обзавелись рычагом давления на нас. Одним из самых ценных для нас.

Когда Тамуз атакует Патти, ударяя ее ножом, я хватаю Анну, чтобы она никуда не рванула. Крики Анны и близняшек будут сниться мне в кошмарах. Внутри образуется пустота и тяжесть.

— Ублюдки, — выплевываю сквозь сжатые зубы.

Тамуз снова замахивается ножом, но я больше не могу это терпеть. Довольно. Анна поддерживает мои мысли.

— Останови его, Кай.

С удовольствием.

Стоя спиной к нам, Тамуз снова замахивается на Патти, и я отправляю свой нож в его жирную шею. Когда его обезумевший дух вырывается из тела и мчится на нас, Анна разрезает его мечом. На наших глазах дух растворяется. Исчезает. Князья отступают еще дальше — видимо, их ошеломило уничтожение одного из собратьев. Так и видно, как в их разумах вертятся шестеренки.

Белиал поднимает Патти и относит к Анне. Плохо дело. Она — обычный человек. Ей не исцелиться от таких увечий. Патти заглядывает каждому из нас в глаза, молчаливо прощаясь. Посмотрев на меня, она пытается улыбнуться, а меня затапливает печалью. Анна рыдает, продолжая сжимать меч, я обнимаю ее за плечи. Как жаль, что я не в силах изменить реальность.

— Я не боюсь, милая, — говорит Патти Анне. — Я готова. — Мы беспомощно наблюдаем за ее последним вздохом, после которого из ее тела плавно вытекает душа, не такая большая, как у ангела, и без крыльев, но не менее прекрасная. Ангел-хранитель склоняется над ней и обнимает. После чего уносит наверх, домой. Анна сжимает зубы, мокрое от слез лицо выражает только шок от утраты.

Нефы, годами подпитываемые жестоким отношением и насилием, исходящими от Князей, постепенно приходят в неистовство. Другие же Нефы, преданные своим отцам, пытаются их заслонить собой, и вот так начинается бойня.

— Постарайтесь обезоружить их! — кричит Белиал.

Белиал прав. Некоторые из Князей вооружены. Обезоружить их — первоочередная задача. Вместе с Белиалом мы выступаем перед Анной, ограждая ее от шальных пуль.

Битва выходит куда более волнующей, чем я ожидал. Страх никуда не делся, но к нему присоединились и другие чувства — желание отомстить, жажда свободы, а еще изрядная толика безрассудства. И я крепко цепляюсь за каждое из них.

Слева Князь Кобал наклоняется в сторону и целится в Анну. Я инстинктивно выступаю ему наперерез, защищая ее.

— Кобала берите! — кричу я, указывая в нужную сторону.

Марна успевает ударить его ногой до того, как субтильная, но весьма крепкая Нефилимка Катерина хватает ее за волосы. Кобал дергается и его пуля попадает Княгине Джезбет в руку. Она кричит. Кобал снова прицеливается, но Копано пробивается сквозь толпу и валит на землю, где они продолжают бороться. Неф из стана противников бежит к ним, но я перехватываю его за кофту, разворачиваю и бью в нос. Раздастся хруст. Затем я отталкиваю его в сторону и встряхиваю рукой. Блейк перехватывает руку Кобала, вырывает у него пистолет и ударяет рукояткой ему в глаз.

Мне хочется присоединиться к ним, но я не могу оставить Анну без защиты. Белиал перехватывает мой взгляд и кивает. Мы — ее главный и последний щит.

Когда духи бросаются вниз, пытаясь одолеть Анну своими мерзкими нашептываниями, я искоса поглядываю, чтобы убедиться, что у нее все под контролем. Она отправляет прямиком в ад каждого недоумка, додумавшегося слишком близко подлететь к ней.

Наши союзники слаженно выступают против Князей и защищающих их Нефов. Марек извлекает мой нож из мертвого тела Тамуза и загоняет его в одного из вражеских Нефов. Как мне кажется, мы собирались окружить Князей, чтобы исполнить пророчество, но теперь я начинаю сильно сомневаться в происходящем.

Вдруг я замечаю, как один из сыновей Тамуза ползет по полу за небольшим револьвером.

Я кричу брату Копано, который ближе всего к нему, он бросается наперерез, но не успевает. Сын Тамуза встает на колени и успевает выстрелить за мгновение до того, как его сбивает брат Коуп. Зания кричит, когда Копано дергается от попавшей ему в грудь пули и падает на землю.

Черт.

— Нет! — кричит Анна. Она хочет подбежать к нему, но я хватаю ее за руку и отвожу обратно себе за спину.

Зания рядом с Копано, она пытается остановить кровь голыми руками. Краем глаза я замечаю, как кто-то несется с другой стороны и слышу вопль Белиала. Обернувшись, вижу, что Блейк и Белиал схватили Князя Сонеллиона. Он пытается вырваться, пока его ведут к Анне, и Блейк заставляет его опуститься на колени. Анна поднимает меч и я освобождаю ей путь. Она вонзает меч Сонеллиону в грудь. Он выгибается, из ранения вытекает облачко дыма и душа его растворяется.

Скатертью дорожка. Князь Ненависти.

Мы оборачиваемся к Копано, к которому подошли братья и отец. Он такой неподвижный. От увиденного в груди становится мучительно больно.

— Не время ему покидать этот мир! — кричит Князь Алоцер. Не в силах отвести взгляд, я смотрю, как дух Алоцера покидает прежнее тело, которое глухо падает на пол.

Анна ахает.

— Господи…

Дух Алоцера подплывает к Коупу, зависает над ним, и срывается вниз, проникая в тело Коупа. У меня отвисает челюсть. Господи… его отец овладел его телом. Чтобы излечить. Чтобы спасти. Зания всхлипнула, когда тело Копано задергалось. И тут мы увидели, как его грудь стала подниматься и опадать от равномерного дыхания. А затем он начал бороться с захватившим его тело духом. Алоцер вышел из него и навис, наблюдая за сыном. Несколько человек радостно вскрикнули. Зания полным благодарности взглядом смотрела на дух Алоцера. Коуп открыл глаза.

Для меня не было секретом, что Князь Алоцер любил Копано, но при виде происходящего, мне сдавило грудь. Я отыскиваю взглядом собственного отца и замечаю, с каким отвращением он смотрит на них. Однако, как оказывается, сдвинуться с места он не может. Княгиня Джезбет, оказавшаяся давней союзницей Белиала, тычем ножом ему в спину.

Зания целует Коупа в лоб и плачет от счастья, я же вздыхаю с облегчением. Анна смеется. Он будет жить.

Практически все оставшиеся Князья и вражеские Нефилимы обезоружены и подавлены, но я не уверен, сможем ли мы их долго удерживать. Ведь они продолжают сопротивляться и дико кричать.

— Время пришло, — говорит Анна.

— Да! — Кричу через плечо.

Она знает, что будет дальше? Чувствует приближение ангелов?

А дальше она мягким и почтительным тоном взывает в пространство…