Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2 - Сергей Девятов

Протекционизм в назначении фрейлин приводил к тому, что многие из них не отличались особым благонравием. Так, Анна Тютчева в дневнике оставила запись (30 июля 1853 г.): «Можно было думать, что находимся не среди русского двора, а скорей, в мастерской гризеток; я была поражена дурным воспитанием этих дам»368.

Стены фрейлинского коридора Зимнего дворца стали свидетелями множества человеческих драм. Учитывая эти «риски» фрейлинской службы, императрицы подчас предпочитали видеть в своем непосредственном окружении девушек, не блиставших ни красотой, ни свежестью, ни очарованием молодости. Анна Тютчева объясняла, почему ее предпочли множеству других претенденток: «Другие фрейлины императрицы, вышедшие из Санкт-Петербургских учебных заведений, давали повод для сплетен скандального характера… меня выбрали как девушку благоразумную, серьезную и не особенно красивую»369.

Фрейлинский коридор

Со временем в каждой из императорских резиденций сформировались места «компактного проживания» фрейлин. Самым известным из них стал знаменитый фрейлинский коридор Зимнего дворца, в который выходили двери маленьких комнаток фрейлин. К 1917 г. там насчитывалось 64 жилые и служебные комнаты.

При Екатерине II дисциплина во фрейлинском коридоре была довольно жесткой. Молодые девушки не имели права выезжать ни в свет, ни в театр без разрешения императрицы. Непослушание девушек строго наказывалось, но физических наказаний уже не было.

Во фрейлинском коридоре бывали многие известные люди. Например, А. С. Пушкин до женитьбы часто посещал Зимний дворец как частное лицо – не парадные залы, а скромные фрейлинские комнаты своей приятельницы А. О. Россет. Александра Осиповна Россет окончила Смольный институт в 1826 г., а осенью того же года ее назначили фрейлиной к императрице Александре Федоровне370.

Фрейлинский коридор располагался на третьем этаже южной половины Зимнего дворца. Часть комнат окнами выходила во внутренние дворы дворца, а другая половина – на Дворцовую площадь. Свою «половину» фрейлины часто называли «чердаком». Мемуаристки отмечали то количество ступенек, которое им по нескольку раз за день приходилось пересчитывать, поднимаясь и спускаясь по лестницам. Одна из фрейлин вспоминала: «14 октября меня и Эйлер сделали фрейлинами, и мы наконец переехали в Зимний дворец: 96 ступенек приходилось высчитывать два и три раза… Окна были во двор»371. Фрейлина А. Ф. Тютчева писала, что она получила комнату, обращенную на Александровскую площадь и к которой вела лестница в 80 ступенек. Там же жила Екатерина Ивановна Загряжская, которая была фрейлиной более двух десятков лет (с 1808 г. по конец 1830-х). Она являлась теткой жены А. С. Пушкина. Окна ее комнаты выходили во двор, к востоку от Александровской колонны372.

Что касается убранства комнат, то, судя по воспоминаниям, оно было довольно скромным. Комнаты разделялись деревянной перегородкой, за которой размещались слуги. Одна из фрейлин в 1830-е гг. упоминала, что в ее комнате с окнами во двор за перегородкой спали ее девушки373. В 1850-х гг. картина оставалась прежней: «Мы занимали на этой большой высоте очень скромное помещение: большая комната, разделенная на две части деревянной перегородкой, окрашенной в серый цвет, служила нам спальней и гостиной, в другой комнате поменьше, рядом с первой, помещались с одной стороны наши горничные, а с другой наш мужик, неизменный Меркурий всех фрейлин и довольно комическая принадлежность этих девических хозяйств, похожих на хозяйства старых холостяков»374.

Как правило, комнаты обставлялись старой мебелью, набранной из различных гарнитуров: «Я нашла в своей комнате диван стиля ампир, покрытый старым желтым штофом, и несколько мягких кресел, обитых ярко-зеленым ситцем, что составляло далеко не гармоничное целое. На окне ни намека на занавески. Я останавливаюсь на этих деталях, мало интересных самих по себе, потому что они свидетельствуют, при сравнении с тем, что мы теперь видим при дворе, об огромном возрастании роскоши за промежуток времени в четверть века. Дворцовая прислуга теперь живет более просторно и лучше обставлена, чем в наше время жили статс-дамы, а между тем наш образ жизни казался роскошным тем, кто помнил нравы эпохи Александра I и Марии Федоровны»375.

Тем не менее фрейлины, каждый день видевшие царственных персон, считались весьма влиятельными, поэтому перед ними заискивали. Хотя далеко не все фрейлины имели влияние, но посторонним людям было тяжело разобраться в хитросплетениях дворцовой «политики». Одна из фрейлин николаевского времени упоминала: «В наш фрейлинский коридор ходили всякие люди просить помощи и подавать прошения, вероятно, полагая, что мы богаты и могущественны. Но ни того, ни другого в сущности не было»376.

Некоторые из фрейлин, не вышедшие замуж, так и доживали свой век во фрейлинском коридоре, а российские монархи им покровительствовали – это вписывалось в старую русскую традицию помещичьих приживалок. Анна Тютчева, описывая императорский двор конца 1850-х гг., упоминала: «В то время фрейлинский коридор был очень населен. При императрице Александре Федоровне состояли 12 фрейлин, что значительно превышало штатное число их… Фрейлинский коридор походил на благотворительное учреждение для нуждающихся бедных и благородных девиц, родители которых переложили свое попечение о дочерях на императорский двор»377.

Многих старушек-фрейлин монархи помнили с детства, от них они подчас узнавали многие детали неофициальной истории императорских резиденций, нередко скандальные и весьма далекие от официальных версий тех или иных событий. Эти старые фрейлины, «осколки» прежних царствований, были живой историей Зимнего дворца. Когда они умирали, правящие монархи считали своим долгом присутствовать на их похоронах, что также являлось одной из дворцовых традиций. Когда в 1872 г. скончалась камер-фрейлина Прасковья Арсеньевна Бартенева, то отпевали ее в придворной Конюшенной церкви и на похоронах «была царская фамилия, государь, великий князь Константин»378.

Николай II записал в дневнике 17 сентября 1895 г.: «В 11 час. поехали во дворец к обедне, после чего немного обласкали старых фрейлин». К числу этих «старых фрейлин» относилась и А. А. Толстая (1817–1904), фактически прожившая всю жизнь во фрейлинском коридоре Зимнего дворца. Когда она скончалась, император Николай II счел необходимым отметить этот факт в своем дневнике.

Иногда дворцовых старушек тактично лишали штатных должностей, хотя при этом никто не покушался на их право спокойно доживать свой век в родном для них фрейлинском коридоре. Это делалось для того, чтобы штат императорских фрейлин постепенно обновлялся. Граф С. Д. Шереметев упоминал, что в 1860-е гг. в Зимнем дворце «доживала свой тревожный век в почетном покое и без значения» камер-фрейлина графиня Тизенгаузен, внучка Кутузова-Смоленского, «когда-то приближенная императрицы Александры Федоровны»379.