Криминальная армалогия - Данил Корецкий

Зато в Постановлении № 1 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 января 1997 года «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» наличие пневматического оружия толкуется в качестве необходимого признака вооруженности банды, хотя ранее бандой признавалась только такая преступная группа, которая обладала огнестрельным или холодным (в криминалистическом смысле) оружием.

Представляет определенный интерес вопрос о правовом режиме ружей для подводной охоты, в которых метание гарпуна осуществляется энергией сжатого воздуха. Это опасное оружие: по опубликованным данным, при выстреле на суше, 250-граммовая стрела пролетает более 100 метров. Несмотря на это в публикации высказывается мнение о том, что подобные ружья не подпадают под действие Закона «Об оружии» так как относятся к «стреляющим устройствам небоевого назначения (СУНН)».

Вряд ли с упомянутым мнением можно согласиться. Понятие СУНН устарело, а с принятием закона «Об оружии» вообще утратило смысл, ибо по терминологии данного Закона оно охватывает все перечисленные в статье 2 виды стрелкового оружия, кроме боевого (гражданское и служебное).

Вряд ли меняет дело факт сертификации этих ружей, как предмета хозяйственно-бытового назначения. Ружья для подводной охоты с пружинным и резиновым боем предназначены для поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение при помощи механического устройства и, в соответствии со статьей 1 Закона «Об оружии» относятся к категории метательного оружия, являющегося разновидностью оружия спортивного – ст. 3 ч. 2 п. 2 названного закона.

Характерными признаками метательного оружия являются значительные линейные размеры и вес снаряда (стрелы, гарпуна), который метается непосредственно соприкасающимся с ним механическим элементом боевой конструкции (тетивой, пружиной, резиновой тягой и т. д.), однозарядность и необходимость взвода перед каждым выстрелом. Характерными признаками пневматического оружия являются малые размеры и вес снаряда (пули, шарика), получающего направленное движение за счет энергии сжатого газа, непосредственно воздействующего на снаряд, а так же много- 1арядность современных образцов.

Исходя из сравнительного анализа приведенных признаков можно придти к выводу, что ружье для подводной охоты использующее для выстрела энергию сжатого воздуха, опосредованно (через толкатель) воздействующего на гарпун, относится не к пневматическому, а к метательному оружию, так же, как и другие модели ружей для подводной охоты, использующие аккумулированную механическую энергию.

В соответствии со статьей 6 п. 2 Закона «Об оружии», хранение и использование метательного оружия вне спортивных объектов запрещено, а статья 222 ч. 4 УК РФ устанавливает за его незаконные приобретение, сбыт или ношение (но не хранение и использование) уголовную ответственность.

Трудно представить, в пределах каких спортивных объектов могут использоваться ружья для подводной охоты, да и вряд ли можно предположить, что законодатель имел целью запретить их свободный оборот. Скорее всего, эта категория метательного оружия выпала из поля зрения законодателя, который в первую очередь считает таковым луки и арбалеты. Подтверждением подобного вывода является широкий ассортимент ружей для подводной охоты в свободной продаже в охотничьих и спортивных магазинах.

Изложенное выше наглядно доказывает, что классификация оружия должна осуществляться не по технико-криминалистическим признакам или целевому назначению, отвечающему задачам лицензионно-разрешительной системы, а по его поражающим свойствам, позволяющим дифференцировать и применение уголовно-правовых санкций.

По предложенной нами классификации спортивное и охотничье пневматическое оружие калибром 4,4 и 5,5 мм и с дульной энергией от 3 до 25 джоулей относится к убойно-травмирующему оружию.

А пневматическое оружие калибром 5,5 мм и более с дульной энергией свыше 25 джоулей – к смертоносному.

Часть 3. ВООРУЖЕННАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ И ЛИЧНОСТЬ ВООРУЖЕННОГО ПРЕСТУПНИКА. БОРЬБА С ВООРУЖЕННЫМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ

1. Вооруженная преступность в системе криминального насилия

Под насилием принято понимать применение физической сил или принудительное воздействие на кого-то. Как правило, это слово несет негативную нагрузку, ассоциируясь с неправомерны ми действиями, агрессией и жестокостью.2

Между тем, к насилию прибегает гражданин для отражения нападения преступника, судебный пристав при исполнении судебного решения, военнослужащий при выполнении служебного долг сотрудники правоохранительных органов реализующие меры уголовно-процессуального, административного, уголовно-исполнительного принуждения и т. д. Принудительное воздействие (насилие) применяется государством или его органами для поддержания общественного порядка и общественной безопасности, защит прав и свобод граждан, обеспечения территориальной целостно и суверенитета страны.

Следует отметить, что во всех перечисленных случаях соответствующие действия не именуются насилием – для них находят более мягкие синонимы: осуществление права на необходимую оборону, выселение из незаконно занятого помещения, применение оружия, осуществление режима содержания в исправительном учреждении и т. д.

Даже среди специалистов мнения разделяются: И. Я. Козаченко и Р. Д. Сабиров считают, что понятие насилия должно охватывать и общественно-полезные, правомерные действия, а В. Г. Бужор, Л. Д. Гаухман и Р. А. Базаров полагают, что насилие не может быть законным, законным может быть лишь применение силы, потому насилие в уголовно-правовом смысле должно обязательно характеризоваться общественной опасностью.

Не вдаваясь глубоко в сущность данного спора, отметим, что в слове «насилие» априори заложен некий негативный оттенок, очевидно поэтому правомерное насилие, как правило, обозначается другими терминами, что однако, не меняет сути охватываемых ими явлений.

Дело осложняется тем, что понятие правомерности и неправомерности насилия нередко носит оценочный характер и определяется столь субъективными моментами, как политическая конъюнктура. Атаки захвативших пассажирские авиалайнеры арабских террористов на нью-йоркские небоскребы однозначно расценены мировым сообществом и официальным выразителем его мнения – Организацией объединенных наций, как противоправное насилие. Атаки военно-воздушных сил США на дворцы Саддама Хусейна в Багдаде, как и последующая военная операция «Шок и трепет», столь же единодушной оценки не получили, более того – оцениваются разными странами диаметрально противоположно.

Понятие насилия является многоплановым как по направленности, характеру, так и по содержанию. Наиболее привычным словосочетанием является термин «военное насилие», нередко говорят о политическом насилии, под которым понимают угрозу войны или военных действий, возможность применения экономических санкций и т. д. Отдельно употребляются такие обороты, как «силовое решение экономических проблем» или «давление на экономику», что по существу является ничем иным, как эвфемизмом словосочетания «экономическое насилие».

Субъектами применения перечисленных видов насилия являются государства, их блоки, межгосударственные союзы, это насилие макроуровня, которое является продолжением политики и опирается на собственные вооруженные силы, военную технику, военно-промышленные технологии и прочие составляющие военной мощи государства.

Существующая в мире система сдержек и противовесов долгие годы приводила к экономии насилия на макроуровне, позволить его себе могли только ядерные сверхдержавы. СССР и США прибегали к насильственному воздействию на другие государства в считанных случаях, хотя существование самой возможности такого воздействия помогало им решать ряд стратегических задач как внешнего, так и внутреннего характера.

Осуществление внутренней политики также трудно себе представить без использования властью насилия по отношению к тем, кто посягает на основы государственного строя, правопорядок, интересы общества и граждан. Сама возможность быстрого применения ответного адекватного насилия играет весьма существенную (если не основную) роль в превенции подобных посягательств.

Новое мышление, взявшее верх среди руководства СССР в середине восьмидесятых годов, при всей своей прогрессивности и ориентации на общечеловеческие ценности оказалось достаточно однобоким и по существу исключило эффективное насилие1 из политического арсенала государства. Отсутствие адекватного реагирования повлекло кровавые вспышки этнических и межреспубликанских конфликтов в Фергане, Нагорном Карабахе, Абхазии, резкий рост сепаратистских тенденций и в значительной степени способствовало распаду Советского Союза.