Пролог в поучениях - прот.Виктор Гурьев

8.02. Как вести себя богатым, чтобы спастись

(Слово св. Ефрема к богатым о милостыни. Прол. февр. 8)

Святый Григорий Назианзин говорит: "кто худо употребляет богатство свое, беден есть, равно как и тот, который самопроизвольно ранит себя мечем, который носит в отмщение неприятелям". Если ты богат и хочешь спастись, не прилагай души твоей к богатству так, чтобы для него и Бога забыть, и закон попрать, и совесть усыпить; но более и более старайся делами своими прославить даровавшего оное (из книги "Нетленная пища", стр. 216).

Как понимать эти слова?

Св. Ефрем так учит богатого: "держи богатство, которое тебе Бог дал, на пользу ближним, а не скрывай оное. И если желаешь жить беспечально, в уме одного Христа держи, и ради Него раздавай имение твое нищим и будешь жить беспечально. И если так поступать будешь, то и здесь, на земли, не будешь лишен милости Божьей. И тогда, если скажешь Богу: "по милости Твоей спаси меня, "Он ответит тебе: "по милости твоей спасу тебя". Не говори: "имение мое, но говори: имение на малое время поручено мне от Бога, и как домоправитель и отдавай оное туда, куда велел хозяин. И если Господь имение тебе дал, то употребляй оное по воле давшего: не заботься излишне о семье твоей, но жену и детей твоих поручи Богу, в руках Которого богатство всего мира… О семейных же твоих молись Богу, чтобы они не терпели нужды. В жизни больше всего заботься о душе своей, ибо она одна у тебя и одно время дано тебе для спасения, и для всех смерть одна. Сокрушайся о грехах своих и проси у Бога в них прощения, чтобы избавиться от бесов и придти в Царство Небесное, которое здесь ты купишь себе. И если на самом деле богатством мира сего ты купишь, хотя самую меньшую из хижин вышнего Иерусалима, то никакое богатство мира сего не может сравниться с нею: и помни, что достоинство милостыни состоит не в количестве розданного, а в расположении сердца дающего"…

Слова Ефрема, нам кажется, довольно поясняют слово Григория: "если ты богат и хочешь спастись, не прилагай души твоей к богатству так, чтоб для него и Бога забыть, и закон попрать, и совесть усыпить; но более и более старайся делами своими прославить даровавшего тебе оное". Да, как говорит Григорий, то же самое, только в более обширном смысле, говорит и Ефрем. Значит, по учению обоих, слова, приведенные в начале, должно вообще понимать так: "если ты богат, не жалей богатства для бедных, не входи, при раздаче, в сделки со своей совестью, а старайся богатством твоим прославить даровавшего тебе оное. Что прибавить к сему и чем заключить слово? Заключим словами того же Назианзина: то богатство есть истинное, которое добродетелями нас обогащает. Итак, братья, говорит он, если вы богаты, то и истинное богатство любите; если наверх истинной жизни взойти хотите, то к небесному царствию теките; если славу достоинств любите, то хору ангельскому сопричислены быть спешите". Аминь. (В речи 15, па Луку).

9.02. Не всегда можно правильно судить о других по самим себе

(Из слова от Патерика о некоем монасе, иже прежде болярин бе у царя в Риме)

Случается иногда, что благочестивые люди, различными подвигами благоугождающие Богу, смущаются, когда видят около себя людей также благочестивых, но, по их мнению, менее, чем они, работающих, Господу. Смущаются и думают: "почему те, не как мы, подвизаются? Почему они не несут таких подвигов, каше мы несем? Какие они богочтецы? За что их считают праведными? и т. п. Такое, братья, суждение ошибочно; ибо не одними видимыми нам подвигами благоугождается Бог, а главным образом внутренним, Ему единому ведомым, расположением к Нему. Притом нельзя требовать от всех одинаковых подвигов и потому, что не всем даны одинаковые средства, силы и способы к несению их. Наконец, много значит тут и положение в свете, и воспитание.

Некогда один из первых вельмож императора Римского оставил мир для Бога и поселился в Египетской пустыни Скит, взяв с собою одного только раба. В Ските он прожил двадцать пять лет и своим благочестием заслужил особенное уважение от отцов Египетских. Один из них, желая лично взглянуть на подвижника и получить от него пользу для души, раз пришел к нему и с любопытством стал осматривать и его самого, и его келию. Что же он увидел? Увидел старца, одетого в мягкую одежду и обутого; увидел в келии его постель, покрытую кожею и с возглавием. Это соблазнило гостя. Хозяин между тем приказал подать к обеду горячую пищу и вино. Этим посетитель соблазнился еще более и, не получив пользы — грустный пошел было домой. Но прозорливый старец-вельможа понял его и, желая вразумить, чрез слугу тотчас воротил его. "Откуда, — спросил он своего гостя, — ты родом, отче?" — "из Египта, "отвечал сей. "А из какого города?" продолжал хозяин. "Да я простой поселянин, отвечал гость, и жил в деревне". — А на чем ты спал и какую постель имел? — "Спал на земли, отвечал пришелец, а постели не имел" — "А какую пищу вкушал и пил ли когда-нибудь вино?" допрашивал старец. "Ел один сухой хлеб, а пил только воду". — "А в бане мылся ли когда-нибудь?" — "Кроме реки, никакой бани не знал, "отвечал монах. Кончив допрос, вельможа сказал старцу: "Тебя я выслушал, теперь послушай меня. Родом я из Рима и был царю близкий советник", — начал он. Гость весь обратился во внимание. "И вот, продолжал старец, ради Бога оставил я и мир, и богатство, и славу и пришел в эту пустыню. В Риме я занимал великолепный дом, имел огромное богатство, а теперь, как видишь, живу в убогой хижине. Кровать у меня была из золота и покрыта драгоценными тканями, а теперь имею одно это бедное ложе и кожу на нем. Носил драгоценные одежды, а ныне у меня только одна эта худая риза. На обедах у меня подавались всевозможные яства, а в настоящее время одну эту бедную зелень вкушаю и ради недуга пью эту малую чашу вина. Было у меня в Риме и множество рабов, а теперь лишь одного этого старца оставил Господь служить мне. И музыку я, наконец, постоянно слушал, и услаждали мой слух трубы, тимпаны и гусли; а теперь только пою двенадцать псалмов. Итак, не соблазняйся о мне." — Тогда монах воскликнул: "Горе мне за мое осуждение! я от великой скорби прежней моей жизни пришел в покой, а ты от великого покоя в скорбь, и от великой славы и богатства в смирение и нищету!" После сего он оставил старца уже с великою для себя пользою, сделался ему другом и стал часто посещать его.

Как вы думаете теперь, братья, кто же из сих двоих более явил подвигов самоотвержения для Бога? Вельможа ли старец, или гость его? — Конечно, первый; ибо и прозорливый был, и Духа Святого исполнен, как говорит описатель жития его. А ведь он и мягкую ризу носил, и постель покрытую кожей имел, и вино вкушал; монах же, посетивший его, питался чуть ли не одними кореньями и не знал вовсе, что такое обувь и постель. Что же отсюда следует? То, что всякий знай только самого себя, а других не суди. Не кичись перед другими своими делами, а отыскивай лучше в самом себе такие и другие недостатки и навыкай смирению. С другой стороны пусть всякий также помнит, что дарования каждому даются различные и каждому по силе его; а вместе и то, что не по видимым только нам действиям судит человека Бог, а по закрытым от нас внутренним его чувствам и тайным подвигам. Аминь.

10.02. Дьявола гонят пост, чтение Евангелия и борьба со злыми помыслами

(Слово о Марке монасе)

Говоря с вами о средствах, которые даны нам для борьбы с дьяволом и служат к посрамлению его и отгнанию от нас, мы указывали на молитву, смирение, чтение Псалтири, трудолюбие и молитву к св. архистратигу Михаилу. Ныне же намерены сказать о пользе и еще некоторых, именно: поста, чтения и изучения Евангелия и борьбы со злыми помыслами.

Преподобный Макарий, сидя однажды при дороге, увидел дьявола в образе человека, обвешанного какими-то сосудами и направлявшегося к близ лежавшему монастырю. Молитвою святый остановил беса и спросил: "куда идешь?" "Да иду навестить братию," — был ответ. "А что за сосуды с тобой?" сказал преподобный. "А это, отвечал бес, различные кушанья для монахов." "Для чего же их так много с тобою?" спросил Макарий. "Да чтобы, если одно не понравится, так другим угостить братию. Один мой злой совет или внушение не примут, ну так другой еще горший предложу, и таким образом кого ни будь уловлю," сказал дьявол и пошел своим путем. Преподобный же остался ждать его возвращения. Дождавшись, спросил: "ну, как твои дела?" "Худы, — отвечал бес, — почти все монахи не приняли меня и только один несколько слушается". "А как ему имя?" "Феопемпт", — отвечал дьявол и исчез. Макарий отправился в монастырь. Узнавши о приближены его, монахи с ваиями в руках вышли на встречу ему, и все наперерыв друг перед другом звали его каждый к себе. Он же, узнав, кто из них Феопемпт, отправился к последнему и был принят с радостью. Началась беседа. "Как поживаешь?" спросил преподобный своего хозяина. "Хорошо, молитвами твоими," — отвечал Феопемпт. "Ну, а злые помыслы не смущают тебя?" продолжал старец. Стыдясь признаться в оных, инок сказал, что не смущают. "Какой счастливец! воскликнул преподобный; а я уж вот сколько лет пощусь, и сам видишь, как все почитают меня, а между тем скверные помыслы до сих пор не дают мне покоя". Тогда и Феопемпт признался: "Да, отче, и я весьма обладаем от духа любодейного!" Старец затем стал выпытывать у него и другие злые мысли, обуревавшие его, и Феопемпт признался в очень многих. "До которого ты часа постишься?" спросил после сего Макарий. "До третьего часа пополудни, "отвечал инок. Преподобный сказал ему: "старайся соблюдать пост до вечера; читай и изучай Евангелие и писания св. отцов; если придет злая мысль, всеми силами твоей души гони ее от себя, и Господь поможет тебе победить врага", Феопемпт обещался последовать совету старца, и Макарий ушел от него. Вскоре после сего он опять встретил дьявола и на свои вопрос: "куда идешь?" опять получил отвить: "иду навестить братию." Снова дождавшись возвращения беса, преподобный по-прежнему и еще спросил: "как твои дела?" — "Весьма худы" — отвечал дьявол, — "ныне, уже все без исключения монахи не приняли меня и Феопемпт с ними. И не знаю, кто это так развратил его. Ибо ныне он был для меня хуже всех" Бес после сего исчез, а преподобный возвратился в свою келию, славя Бога.