Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946 - Шарль де Голль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Летом она торжествует: «Мое плодородие неистребимо! Я тружусь ради всего живого на земле. Все зависит от моего тепла. Под лучами солнца прорастают семена, созревают плоды, тучнеют стада. Это моя заслуга, и ее у меня не отнять. Будущее принадлежит мне!»
Осенью в ее голосе слышится грусть: «Я сделала свое дело. Я одарила мир цветами, хлебом, яствами и теперь пожинаю плоды своего труда. Разве я еще не прекрасна в своем золотисто-багряном платье при ярком свете дня? Увы! С заморозками мой наряд пожухнет, а холодные ветры сорвут его. Но я не теряю надежды — придет день и в моем оголенном теле вновь зародится жизнь».
В зимние времена природа вздыхает и стонет: «Я скована холодом и бесплодна. Сколько растений, птиц, тварей, выращенных мной, умирают на моей груди, которая не способна их ни обогреть, ни накормить. Неужели судьба столь безжалостна, а смерть непобедима? Но, чу! В моем застывшем нутре идет скрытая работа. Онемевшая в холодном мраке, я предчувствую чудодейственное возвращение света и жизни!»
Старая Земля, истерзанная временем и непогодой, истощенная родами, но всегда вновь и вновь готовая плодоносить ради торжества жизни!
Старая Франция, несущая тяжкое бремя Истории, обескровленная войнами и революциями, постоянно низвергаемая с пьедестала Величия и постоянно возвращаемая на него гением Обновления.
Старый человек, изнуренный испытаниями, отрешенный от дел, ощущающий близость вечного холода, но без устали ищущий во мраке проблеск надежды!
Документы
Освобождение
Ода Поля Клоделя генералу де Голлю
Сентябрь 1944
И все же, — Франция говорит, — я спасена!
И все же, вы, прочие! — говорит Франция, — вы видите, что я не сдалась и я спасена!
И все же, ко всему, что вы мне говорили все четыре года, мой генерал, я не осталась глуха! Вы видите, что я все слышу, что я откликнулась.
И все же, сейчас поднялся кто-то, олицетворяющий меня, во весь рост! И я слышу, как этот кто-то говорит моим голосом!
Да здравствует Франция! Есть кому крикнуть «Да здравствует Франция!», и этот кто-то — это я!
Кто-то, переполненный рыданиями, переполненный гневом, переполненный слезами, слезами, которые я глотаю уже четыре года, и вот они на солнце, эти слезы! Крупные кровавые слезы!
Кто-то с рвущимся криком и с клинком в руке! И этот меч в руке, мой генерал, я вырвала из чрева своего!
Пусть думают другие обо мне, что будет им угодно! Они говорят, что сражались, да, это правда…
А я, уже четыре года, во глубине земли совсем одна, и если говорят, что я не сопротивлялась, то что же делала я тогда?
Вкус сражений сопровождал их все это время, а у меня во рту вкус смерти, что могут знать они об этом?
И все же есть что-то, неизвестное им, я знаю того, кто был со мною все четыре года против смерти!
Есть сердце, что не ослабеет, и рука, что ищет медленно в ночи оружие, чтоб взяться за него!
Есть враг, что задыхается в ночи, и нужно вырвать его из тела моего ногтями!
И вдруг я снова на свету, поднявшись во весь рост, и чрево на руках, как женщина при родах!
Вот утро! И я вижу, как огромная Триумфальная арка, вся белоснежная, поднимается в чистейшем свете!
Теперь мне безразлично, что думают другие обо мне!
И что хотят они творить со мной, мне все равно! И место, что, как говорят они, хотят мне предоставить, как будто это зависело от них, мне безразлично!
Но место есть у меня для вас, и к вам я обращаюсь, мой генерал!
Я говорю вам, мой генерал, вы, кто со мной единой крови! И вы, месье солдат, и вы, месье мой сын, дошедшие со мною до конца!
Взгляните мне в глаза, месье мой сын, скажите мне, меня вы узнаете?
Ах! Это правда, им удалось убить меня, тому назад четыре года, и как же постарались, как постарались они растоптать мне сердце!
Но мир, он был создан не для того, чтобы прожить без Франции, а Франция не создана, чтоб обойтись без чести!
Так посмотрите мне в глаза те, кто не боится, смотрите хорошенько на меня, подумайте, скажите, боюсь ли ваших глаз, глаз сына и солдата!
Скажите вы, достаточно ли с нас того, что ищете в глазах моих, того, что скоро я обрету в объятьях ваших!
В конце концов настал тот день! Тот день, что должен был настать, — начало мира, пришел он наконец!
Освободи меня наконец, мой сын, от того, о чем просить меня ты послан Богом!
— И что же должен я просить? — ответил генерал.
— Веры!
Хочу, чтоб ты не сомневался в матери своей и не боялся бы меня! Нет мне дела до других!
Но скажи мне, что не иссякнет пониманье, что установилось между нами наконец!
Все остальное безразлично мне! Но ты проси меня о том, что есть не что иное, как суть вещей!
Они считали, что смеялись надо мной, коль женщиной назвали! Какая это женщина, они увидят, как узнают, что значит, если в теле есть душа!
Довольно просить им тела моего, а ты проси моей души!
И генерал ответил:
— О, женщина, молчи! И не проси иного, чем то, что сам могу я принести тебе!
Что же можешь ты принести, о, сын мой? И генерал, поднявши руку, отвечает:
— Волю!
Письмо генерала де Голля главнокомандующему союзными войсками генералу Эйзенхауэру
Париж, 6 сентября 1944
Мой дорогой генерал,
Ускоренное продвижение в Бельгии и Лотарингии армий под Вашим высоким командованием, а также положение отступающих немецких войск дают мне повод считать, что армии союзников скоро должны войти на немецкую территорию.
С другой стороны, положение французских войск, определенных под Ваше командование, определяется сегодня следующим:
— Дивизия Леклерка, я надеюсь, будет вновь задействована в ближайшее время на участке боевых действий генерала Бредли.
— Армия «Б», высадка которой во Франции еще не завершена и, кажется, будет идти медленно, должна действовать, по моим сведениям, одновременно на западе от Роны и в Альпах, выдерживая стратегическое направление на Франш-Конте и Эльзас, куда вскоре будут брошены ее главные силы.
Учитывая данную ситуацию, французское правительство крайне заинтересовано узнать Ваши намерения относительно возможного использования французских войск, что кажется неизбежным, в глубоком и широком продвижении на территорию Германии.
Само собой разумеется, что правительство желает видеть французские части в составе войск, участвующих во вторжении и оккупации германской территории.
После усилий, предпринятых возрождающейся французской армией и внутренними силами, я могу сказать Вам, что вся нация не может себе представить, что ее армия не вступит на вражескую землю.
Я поручил генералу Жюэну, начальнику главного штаба Национальной обороны, договориться о беседе с Вами по этому вопросу, который к тому же связан с проблемой сохранения части войск во Франции для окончательной ее очистки от врага и обеспечения безопасности армейских тылов.
Со своей стороны, я планирую реорганизовать службы французской миссии и выделить в Ваше распоряжение постоянный полноценный орган, руководство которым будет поручено генералу Кельцу, чьи заслуги Вы смогли оценить в Тунисе и Алжире.
Примите, мой дорогой генерал, уверения в моем сердечном к Вам расположении и высоком уважении.
Отчет генералу де Голлю высокопоставленного чиновника, совершившего поездку на юг Франции
Тулуза, 6 сентября 1944
Я посетил районы городов Клермон-Ферран, Лимож и Монпелье. В Тулузе я был только проездом…
Политическая ситуация:
В целом, освобождение произошло без значительных беспорядков, которых некоторые опасались… Кровопролитие было редкостью. Насчитывают примерно 200 случаев самосудов, имевших место в Лиможе… Но это единственный такой пример. Почти повсюду предателей и доносчиков отдали под военный трибунал. Представители «Франтиреров и партизан» в департаментах Верхняя Вьенна, Коррез, Гар заставили банки, угрожая оружием, выдать им значительные суммы денег, но эти случаи, какими бы пагубными они ни были, единичны, произошли они в суматохе первых часов освобождения и больше не повторялись.
За исключением района Лиможа, где процесс происходит с запозданием, комиссары Республики… стараются всеми силами обеспечить главенство своей власти над так называемым «военным» командованием, наскоро созданным внутренними силами.
Во всей южной зоне сопротивление имеет ярко выраженные политическую направленность и военизированный характер. Так, департаментские комитеты освобождения проявили большую активность, продемонстрировали намерения, а иногда и твердую волю напрямую управлять департаментами. Часто они лишь с большой неохотой уступали взятию власти префектом в свои руки. Но везде, где префект, при поддержке комиссара Республики, действовал с должной энергией….его власть брала верх…
