Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

— Прости, — смущенный Олег еще больше покраснел от неловкости. — Я просто когда-то видел в кино, как пациента отключали от подобной аппаратуры, и он после этого умирал.

— Тьфу ты! Что за болван? Вот сейчас как дам по башке, чтобы глупости не мешали логическому мышлению!.. И как вы такого паникера на трассу выпускаете? — обратилась девушка к Тарасу.

— Оля, он нормальный парень, — вступился дядя, — просто ситуация экстремальная. Будь к нему снисходительнее, хорошо?

— Ладно, — вздохнула Ольга, — но мне все равно придется давать объяснения, потому что Валерий Петрович так просто не отвяжется.

Заведующий отделением, отсоединив больного Сокору от аппаратуры поддержания жизнедеятельности и убедившись, что состояние пациента удовлетворительное, недавно ушел отдыхать. А Ольга, проводив начальство, вздохнула с облегчением, потому что, во-первых, улучшение здоровья ее подопечного не вызвало никакого подозрения и, во-вторых, до рассвета оставалось достаточно времени, чтобы тщательно обследовать и хорошо подлечить травмы больного.

— Скажи заведующему правду, то есть, что я — дурак, — посоветовал Олег, вздыхая, — а меня прости, пожалуйста. — И он протянул руку девушке. — Мир?

— Миру — мир, — ответила Ольга.

Они обменялись рукопожатием и одновременно тихо засмеялись.

— Вот и хорошо, — прогудел сбоку Тарас. — А то я уже волноваться начал.

Чтобы окончательно вернуть непринужденность общения Ольга решила сменить тему разговора и, откинувшись на мягкое изголовье кресла, спросила:

— Кстати, а почему вы называете Сокору Дымом?

— Дым — его школьное прозвище, — объяснил Тарас. — Мы с ним одноклассники… и мотоциклами увлеклись тоже одновременно. Вместе посещали секцию, оба сделали "Мастера спорта СССР", а потом судьба нас развела. Дым Дымыч стал юристом, уважаемым адвокатом, а я продолжил заниматься техникой, только уже в другой ипостаси, став автомехаником и торговцем.

— Дядя Тарас так красноречиво сказал: "Судьба нас развела", — фыркнул Олег. — Да они с отцом не виделись всего несколько лет, а так всю жизнь вместе. И "Диких псов" создали тоже вместе, и меня воспитывали и учили вдвоем, потому что мама… — он махнул рукой и отвернулся.

— Мать Олега рано умерла, — сказал усач, — а Дым второй раз жениться не захотел.

— А вы женаты? — поинтересовалась Ольга.

— Да-а, — смутился мужчина, — мне машины и мотоциклы всегда были как-то ближе…

— Не верь ему, Оля, — захихикал вдруг Олег. — Он просто исповедует полигамию в отношениях, так, кажется, когда-то охарактеризовал его отец. Наш Тарас предпочитает любить всех женщины сразу, чем быть привязанным к одной единственной.

— Вот, трепло, — покраснел Тарас. — Молчи уж лучше, а то…

Он не успел договорить, потому что Ольга вдруг подхватилась из кресла и исчезла в палате интенсивной терапии. Мужчины, переглянувшись между собой, тоже метнулись за ней и, тихо приоткрыв дверь, стали нагло подсматривать, что же там делает красавица-медсестра. А девушка, тем временем, уже развела бурную деятельность, потому что быстро подключила к больному какую-то аппаратуру, уколола лекарства прямо в капельницу, а потом, отбросив покрывало, начала осторожно ощупывать забинтованный бок пациента.

— Оля, что такое? — взволнованно зашептал Олег.

— Сейчас, не мешай, — процедила она сквозь зубы.

— Позвать заведующего? — снова спросил парень.

— Он ничем не поможет, — девушка наклонилась, поправляя дренажную трубку, которая выходила из-под ребер пациента, а затем осторожно заглянула под бинты. — После аварии это не бок, а одна сплошная гематома… вот почка и не выдержала.

— И что?..

— И остановилась.

Мужчины ахнули, а девушка, сделав шаг к двери, решительно приказала:

— Так, господа, начинаем этап, ради которого я разрешила вам присутствовать в больнице. Слушайте внимательно и не перебивайте. Вам категорически запрещается переступать порог палаты, мешать мне вопросами и проявлять ненужную инициативу, понятно?

— Да, — они замерли столбами, — но…

— Смотреть можно. Тихо. И не забывайте следить за коридором, чтобы не прозевать появление медперсонала.

Если бы Олегу когда-нибудь пришлось рассказывать, что он пережил в ту ночь, он бы хорошо подумал над своими словами.

— Я был уверен, старичок, который порадовал вечерней сказочкой о ведьме-медсестре, просто пытался поднять нам настроение. А все оказалось правдой, — сказал он позже Тарасу. — На свете действительно существуют чудеса! И то, что ими владеет такая фантастическая девушка, как-то примиряет меня с собственным несовершенством.

— Вот, молодежь, все переводит на себя, — упрекнул воспитанника Тарас. — Неужели ты не понимаешь, что это не только дар? Это и огромная ноша, бремя, глыба… Ольга еще так молода, а ей приходится отвечать за жизни и судьбы многих людей.

— Зато у нее все получается легко и непринужденно, — парень вздохнул. — Жаль, что мы никому не можем рассказать о ней, то есть, о настоящей Ольге, ведь ее работа заслуживает не только чьей-то личной благодарности, но и уважения окружающих.

— Да, — согласился Тарас, — девушка творит невероятные вещи, и я постоянно вспоминаю, что видел той ночью. Помнишь, как?..

Ольга встала у изголовья пациента, положила пальцы на его виски, закрыла глаза и начала тихо произносить слова молитвы. Вскоре молитва незаметно перешла в "разговор". По крайней мере у Олега создалось такое впечатление, будто отец, который крепко спал под дозой морфина, хорошо слышал девушку и мысленно отвечал на вопросы.

— Болит?.. Нет?.. А так легче?.. Давайте попробуем.

Их "диалог" вскоре закончился и Ольга, убрав руки от головы Дым Дымыча, начала медленно двигаться вокруг кровати, осторожно ощупывая пациента. Олегу даже показалось, будто она что-то снимала с тела его отца, наматывая на руку, словно невидимую веревку. Дольше всего Ольга простояла в ногах больного, где ее движения замедлились до плавных жестов восточных танцовщиц. Все закончилось резким рывком — "веревка" оторвалась от тела и была бережно смотана в клубок.

— Первый этап закончен, — пробормотала девушка и прошла к умывальнику в углу палаты. Она тщательно вымыла руки и присела на стул отдохнуть, но отдых ее длился недолго, потому что вскоре она уже стояла на коленях возле больного, осторожно освобождая его бок от марлевой повязки.

— Давай, миленький, покажи ее, — шепнула Ольга. — Ага, вот она где… Выходи наружу, давай, не сопротивляйся, я все равно не отстану, ты же знаешь.