Семь грехов куртизанки - Селеста Брэдли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ко мне подошла женщина. Она была высокой и угловатой, но ее широкое лицо когда-то было миловидным. Теперь, когда она цинично усмехнулась, я увидела, что у нее осталось всего два зуба.
— Благородная леди, — проскрипела она и хохотнула. — Что ты сделала, чтобы попасть сюда? Утопила своих щенков, как наша старушка Берта?
Она указала на женщину, которая сгорбилась в углу и, глядя в пустоту, чесала седые, спутанные волосы.
Я без страха посмотрела на женщину.
— Я Офелия, — сказала я. — Как тебя зовут?
Та немного стушевалась.
— Меня?
Я улыбнулась.
— Тебя.
— Я Хетти.
Я протянула руку.
— Приятно познакомиться, Хетти.
Вынужденная либо ответить на приветствие, либо оставить меня с протянутой рукой, Хетти торопливо стиснула мою ладонь и боязливо попятилась.
Я продолжала улыбаться.
— Отвечаю на твой вопрос, Хетти: я здесь, потому что досадила одному мужчине настолько, что он решил со мной разделаться.
Хетти крякнула.
— Это нетрудно.
— В самом деле, — с горечью согласилась я.
Женщина задрала подбородок.
— Не желаешь узнать, что сделала я?
Я склонила голову набок.
— Только если ты хочешь мне рассказать.
— Я убила своего мужа. Ножом мясника. Перерезала ему горло.
Я восприняла эту жуткую новость спокойно.
— Я мало что знаю о мужьях, — проговорила я. — Никогда не состояла в браке. Но я слышала, что порой они и впрямь могут довести до белого каления.
Хетти долго на меня смотрела. Потом из ее груди вырвался резкий, лающий смех.
— Это точно, миледи! — Она отвернулась, хихикая. — До белого каления! Ха!
Когда Хетти ушла, я заметила, что с соседнего тюфяка на меня настороженно поглядывает другая женщина. Я дружелюбно улыбнулась ей. Она придвинулась ближе.
— Первый раз слышу, чтобы Хетти смеялась, — удивленно проговорила узница. — И она тебя не избила.
Я сложила руки на коленях.
— Я нахожу, что мисс Хетти весьма выразительная собеседница.
Женщина нахмурилась.
— Кому ты насыпала соли на хвост, что тебя закрыли?
Я перевела для себя ее слова. Кого ты так разозлила, что тебя посадили в тюрьму? Мне всегда хорошо давались языки.
Я вздохнула.
— Его называют лордом Б… Когда-то мы были друзьями, но он предал мое доверие. Теперь он решил уничтожить меня, чтобы завладеть большим богатством.
Собеседница смотрела без особого понимания, но я продолжала:
— Меня обвиняют в том, что я якобы убила своего любовника. Если меня повесят, я не унаследую денег, которые он мне завещал. Лорд Б. сможет жениться на дочери моего любовника и прибрать все богатство к рукам.
Женщина захлопала ресницами.
— Похоже, ты вляпалась не на шутку.
— Да, это точно. — Я помассировала разболевшуюся голову. — Ирония в том, что недавно я начала понимать, как пуста жизнь, которую я себе выбрала. Я стала задумываться о том, как ее изменить. Праздное существование, построенное на блуде, деньгах и славе, слишком тонкий лед, чтобы по нему кататься. Все, что происходит со мной теперь, уходит корнями в прошлое. Понимаешь, я сама принимала решения. И это привело к тому, что у меня нет влиятельных друзей, на которых я могла бы опереться. У меня нет железной репутации, за которой я могла бы укрыться. Та самая свобода, которой я всегда дорожила, делает меня теперь уязвимой.
Я посмотрела сквозь грязные окна в тускнеющее небо.
— Боюсь, для меня пришло время пожинать то, что посеяно. — Я вздохнула и обратилась к более насущным проблемам. — Судя по небу за окном, наступает ночь. Где получают тюфяки?
Женщина нахмурилась.
— Их берут.
— О! — Я окинула камеру взглядом, но все тюфяки были заняты. — А свободные есть?
Женщина покачала головой.
— Можешь выдернуть из-под Берты. Она сумасшедшая и все равно не заметит. — Она задумчиво почесала грязную шею. — Хотя утром может убить тебя за это.
Я резко вдохнула.
— Пожалуй, я просто лягу на лавку. У меня чемодан вместо подушки.
Женщина забарабанила пальцами.
— Что у тебя там?
Я улыбнулась.
— Это мои вещи. Они принадлежат мне. Берта не единственная, кто может незаметно подкрасться к человеку ранним утром.
Моя улыбка сделалась немного зловещей.
Женщина отпрянула.
— Это верно.
Она спешно вернулась к своему тюфяку и села на него, поглядывая на меня с удивлением и уважением. И правильно сделала. На вершину полусвета не выбиваются те, кто не может выдержать конкуренции. Пусть я в тюрьме, но все равно могу подняться на вершину.
На вершину навозной кучи.
Мне нужна была моя кровать. Мне нужна была моя свобода.
Мне нужно было, чтобы Сударь пришел и сказал, что все будет хорошо.
Но он не приходил.
Глава тридцать первая
Бостон
Стук был таким тихим, что Пайпер едва расслышала его.
— Что? — рявкнула она, прыгая по комнате на правой ноге, воюя с пряжкой на левой туфле и одновременно озабоченно поглядывая на часы.
У нее было ровно пять минут, чтобы подняться наверх и встретить членов совета директоров. Ее темно-синий пиджак испачкался в шерсти. Она не могла найти своих сережек.
Стук раздался снова.
— Входите! Господи!
Дверь приоткрылась, и в проеме показалась голова Мика. Раздражение Пайпер внезапно улетучилось.
— Я не вовремя? — Он несмело улыбнулся.
— Извини, что кричала. Я так рада тебя видеть! Скорее. Закрой дверь.
Пайпер опять нырнула в свою большую сумку, почти уверенная, что утром бросала туда сережки — вместе с туфлями, упаковкой экседрина[41] и бутылкой «Пино Гри»[42]. Сережек она не нашла, зато раскопала маленький подарок, который планировала вручить Мику вечером. Почему бы не сделать это сейчас?
— Держи, — сказала она, протягивая коробочку одной рукой, а второй продолжая перерывать сумку в поисках сережек.
Может, стоит забыть о них? Сегодня у нее просто показ экспозиции сотрудникам и членам совета. Кому какое дело, в серьгах она или нет?
— Хочу, чтобы это было у тебя.
Пайпер посмотрела на Мика и улыбнулась.
Тот вошел в комнату и обогнул стол.
— О, спасибо! — сказал он. — Открывать сейчас?
— Может быть, позже. Я хочу видеть твое лицо, когда ты откроешь, но сейчас я ужасно опаздываю.
Мик рассмеялся.
— Без проблем.
Он сунул коробочку размером с колоду карт в карман брюк.
Пайпер отпила из бутылки.