Русские не сдаются! - Юлия Плагина

Уставившись на Эдмунда испуганными глазьями, отрицательно помотала кубышкой и жалобно попросила:

— Ну а если в трёх словах, не вдаваясь в подробности?

Эльфик как-то странно дёрнулся, но покорно начал вываливать на меня ушаты информации:

— Моя мать была осуждена на смертную казнь по приказу Владыки Августа, но так как эльфийка была невероятно хороша собой (даже по меркам моей расы), то этот ублюдок решил вначале немного позабавиться… мол, всё равно её скоро казнят. Мирабэль (моя матушка) было всё равно, но ровно до того момента, как она поняла, что беременна и в скором времени у неё появиться долгожданный ребёнок. Обрадовавшись, она сообщила эту новость Августу, на, что тот ответил, типа это не мой ребёнок и ещё остаётся под большим вопросом от кого дитятя. Стаська ты чего рыдаешь?

— Т-теб-бя ж-жалк-ко! — прохныкала я, вцепившись мёртвой хваткой в руку эльфийского принца.

— Хоре выть, а то ничего рассказывать не буду! — пригрозил он.

Наивный!..

— Только попробуй, и ты тогда получишь полноценную трёхчасовую истерику с вытекающей депрессией! — отбила подачу я и ехидно уставил на деморализованного Эдмунда.

Эльфик всё понял, проникся, испугался и принялся вещать дальше, словно сломанный громкоговоритель (постоянно тормозя, заикаясь, шепелявя и поскуливая):

— Так вот, маманька поняла, что Август даже пальцем на пошевелит ради спасения своего отпрыска (да и зачем? У него к тому моменту было уже трое детей) и резко активизировалась. Каким образом, как именно и с кем она договаривалась мне неизвестно, но факт остаётся фактом: она сбежала. Владыка отправил лучших ищеек на поиски беглянки, но потерпел полное поражение; они никого не нашли… Мне исполнилось сто тридцать лет, когда на нас вышли "собаки" Августа (он как раз узнал о пророчестве и с удвоенным энтузиазмом принялся за наши поиски).

— Так, это тебе было сто тридцать да плюс ещё двадцать… Мама, столько не живут! — поперхнулась я воздухом. — Ты же мог меня от стольких глупостей уберечь!

Эдмунд от души похлопал меня по спине, отчего я чуть челюсть не выплюнула и, не замечая моего коматозного состояния, продолжил вещать дальше:

— Мирабэль очень сильно перепугалась за жизнь своего ребёнка, меня то есть, и обратилась к какой-то старой ведьме, которая жила изгоем на болотах. "Баба-Яга" что-то там долго и нудно втирала про это самое пророчество и в конце-концов заявила, мол, "твой сын и есть ключ к исполнению благого дела". Но увидев, что мамулька уже приготовилась падать в обморок, предложила пути моего спасения. Мирабэль подумала-подумала и решила, что лучше всего меня спрятать, и чем дальше, тем надёжнее! Сказано-сделано; у меня появилась новая прописка: Солнечная система планета Земля Российская Федерация город Наверхайкино улица Алконавтов дом тринадцать квартира сорок девять, голова одной взбалмошной особы…

Пропустив мимо ушей колкость Аллочки, потеребила его за волосы (ей-богу, ради профилактики! Ну, а то, что клок волос выдрала… я ж нечаянно!), и приступила к новому витку беседы:

— А какую роль ТЫ играешь в этом пророчестве?

— Я должен свергнуть Владыку, дабы наконец-то сменилось правление эльфов на правящую династию другой расы!

— Эм… насколько я тебя поняла, то ты должен собственноручно кокнуть папеньку? — Утвердительный кивок кудлатой башки, и мой радостный вопль. — Да я ж помогу в этом благом начинании!!!

Не успела я захлопнуть рот, как дверь натужно скрипя, приоткрылась и в "светлицу" вклинился кандидат в покойники, то бишь Владыка Август собственной персоной.

— Сейчас убивать будем или попозжа? — суфлёрским шепотом спросила я своего соучастника.

— Боюсь, вам придётся отложить это дело на неопределённый срок, — оскалился Август, из-за чего стал смахивать на акулу в поперечном разрезе. — Эдмунд, ты идёшь со мной, а твоя подруга пусть немного отдохнёт… негоже, чтобы невеста на свадьбе была не выспавшаяся и злая!

— Какая свадьба? Какая невеста? — взбеленилась я, наблюдая, как эльфик беспрекословно шествует за своим отцом. — Эдмунд вернись на мест…

Договорить мне не дало сонное заклинание, метко брошенное в меня засранцем Августом.

Глава 27. Прощание…

Сны нужны для того,

чтобы хоть немного побыть с тем,

кого нет рядом…

(кто-то знаменитый)

Станислава

Некоторое время вокруг меня была одна темнота, через которую не то что в трёх метрах не было видно, в ней даже свою вытянутую руку нельзя было различить… По истечению энного количества времени (может некоторые и способны по "внутреннему будильнику" определять сколько натикало, но моя светлость до такого ещё не докатилась), мне это банально надоело и я принялась фальшиво напевать песни группы "Алиса". На пятой песне меня вежливо, но твёрдо попросили прекратить этот балаган и взять себя в руки.

Это было примерно так…

Значится я, вся такая голосистая, милая и красивая, усиленно завываю "Трасса Е 95":

А только в двух городах я дома, пока я гость.

Только там, где Нива становится морем, я вижу Крымский мост.

В полдень, сквозь звон колоколен будто бы в двух шагах,

Гром Петропавловской пушки я слышу на Подгорах.

Снова ночь, летят дороги: день, рассветы менять.

Кому что, а мне досталась трасса Е 95…

— Замолчи или я за себя не ручаюсь! — взвыл голос из небытия.

— А что такого? Хорошая песня, мне эта группа всегда настроение поднимает! — огрызнулась я, судорожно вертя головой в надежде найти источник голоса, то есть человека.

— Песня хорошая, я даже спорить не буду, но то, как ты её завываешь… это невыносимо! — прокудахтал голос.

— Слушай ты, бабуин тропический, не нравится, заткни уши и не слушай, а ещё лучше вообще сгинь отсюда! — проорала я, потрясая кулаком в чёрную, беспросветную темноту.

— Во-первых, я не могу прикрыть свои ушки по причине того, что руки у меня заняты чашечкой ароматного чая и вкусной булкой (эй, я тоже хочу!); во-вторых, КТО ТАК РАЗГОВАРИВАЕТ СО СВОИМ АНГЕЛОМ?! — провыл голос, и передо мной открылась дверь.

Икнув от ужаса (не, ангел меня-то не пугает, а вот эта неожиданная створка…), с независимым видом, но дрожащими коленками (пофиг, в темноте всё равно ничего не видно!) продефилировала в сторону источника света.

Чем ближе я подходила к двери, тем сильнее у меня слезились и болели глаза. Переступала порог я уже на ощупь, и естественно, по закону всемирной подлости, споткнулась через высокий порожек.