100 великих тайн Второй мировой - Николай Непомнящий

В Амьенской тюрьме оказались несколько человек из группы Поншардье, в том числе брат Борена. Часть из них была вскоре расстреляна, иных продолжали пытать. Тюрьма была известна тем, что из неё никто не попадал в концлагеря — допросы и пытки заканчивались казнью и похоронами на тюремном кладбище. Примечательно, что нацисты, выкапывавшие и сжигавшие трупы лагерников в конце войны, не сделали этого в Амьене. В такой ситуации освобождение узников — даже при условии, что многие из них погибнут, — стало основной задачей нескольких организаций Сопротивления.

Эта операция не могла быть проведена только силами «маки», ведь тюрьма по сути дела представляла собой крепость, со значительным гарнизоном и огневой защитой. Идея бомбового удара пришла в голову Поншардье, когда он узнал о налётах союзной авиации на базы немецких подводных лодок. Эти подземные укрытия были защищены такими «подушками» из железобетона, что прямые попадания 2- и 5-тонных бомб ущерба им не причинили. Тогда были посланы самолёты «Москито», приблизившиеся на минимальной высоте и точно сбросившие бомбы на каналы-входы и убежища. Подводные рейдеры были заперты в своих логовищах на несколько недель.

«Операция Иерихон» должна была вызвать многочисленные жертвы среди заключённых, но ведь они всё равно погибли бы от рук гестаповцев. К тому же близился срок высадки союзников на континент, а уж в этих обстоятельствах всем заключённым грозила смерть.

В начале февраля 1944 года Поншардье отправил в Лондон отчаянную весточку, добиваясь ускорения акции. Узники сообщили из тюрьмы, что ежедневно расстреливают несколько десятков, многие умирают от пыток. 14 февраля штаб де Голля уведомил его, что удар по тюрьме будет нанесён на следующий день.

В 6.00 15 февраля 1944 года сэр Бэзил Эмбри, вице-маршал РАФ, начал свой инструктаж для участников «Операции Иерихон»: «Это — необычное задание». Люди, находившиеся в зале авиабазы, впервые услышали о ситуации в амьенской тюрьме, о людях, ожидающих неминуемой смерти, и об их товарищах из Сопротивления, пытающихся спасти узников.

Капитан Пикар уже пролетал над тюрьмой и смог подробно объяснить лётчикам и штурманам расположение зданий. Самолёт-разведчик незадолго до этого снял удачный фильм, дополненный аэрофотоснимками.

Атака производится тремя волнами по шесть машин в каждой. Первая — уложить бомбы у самой тюремной ограды и сделать в ней проломы. Вторая имела целью стены самой тюрьмы, столовую (время обеда!) и другие объекты. Третья — летящая с небольшим интервалом — исправить возможные недостатки ударов первой и второй, по радиокоманде Пикара. Должны быть использованы мощные 500-фунтовые бомбы. Командовал операцией капитан Пикар, летевший вместе со второй волной, в девятнадцатой машине. Лётчики оживлённо задавали вопросы. Задание казалось им трудным, но и захватывающим.

15 февраля было для Поншардье тяжёлым днём. Он надеялся, что его предупредят за три дня до акции, что позволило бы организовать всё необходимое. Теперь за 24 часа многое сделать было уже трудно. Через внутритюремный канал весть была сообщена Борену, который ожидал расстрела со дня на день (ему сказали, что могила уже выкопана). Группа сохранивших силы заключённых должна была начать действовать в момент бомбёжки.

Люди Поншардье, укрывшиеся в ближнем лесу и в предместье, в огромном напряжении ждали установленного часа. Шёл снег, висели низкие тучи. Вскоре пришла радиограмма, что англичане не прилетят.

В течение двух последующих дней повторялось то же самое. Поншардье с небольшой группой бойцов и тремя древними грузовичками по-прежнему скрывался в лесу. Немцы могли схватить кого-либо и по косвенным данным понять, что готовится нападение на тюрьму (об ударе с воздуха знали только самые доверенные люди).

18 февраля девятнадцать «Москито», эскортируемые двадцатью четырьмя «Тайфунами», пересекли Ла-Манш почти на нулевой высоте и направились в сторону Амьена, избегая зон базирования зенитной артиллерии. С расстояния в шесть километров увидели тюрьму, которая выглядела так же, как на макете, созданном в авиабазе.

Когда отбомбилась третья волна, капитан Пикар в крутом вираже оценил «качество работы». Ограда была разрушена в двух местах, от казармы и столовой остались лишь стены. Стена тюрьмы рухнула в назначенных местах на всю высоту.

Немецкие «фокке-вульфы» появились с двух сторон и «тайфуны» вступили с ними в жестокую схватку. Один из «москито» был подбит зенитным снарядом и упал вблизи Френвилля. Пикар, летевший замыкающим, снизился, чтобы рассмотреть номер сбитой машины. И тут его самолёт стал лёгкой добычей немецкого истребителя.

Жители близкого местечка извлекли из обломков обеих машин останки четырёх лётчиков и собрались похоронить их. Но немцы забрали трупы и через несколько дней похоронили на военном кладбище. Местные жители сумели узнать, где и когда это произойдёт: несколько десятков человек молча проводили героев «Операции Иерихон».

Что же происходило в тюрьме в течение нескольких десятков секунд, когда бомбы кромсали стены здания? Около двенадцати Борен сидел у окна и напряжённо прислушивался. Так же, как и в три предыдущих дня. Неожиданно донёсся рёв множества авиамоторов. «Они прилетели! Они прилетели!» — закричал Борен, обращаясь к остальным заключённым в камере. Взрыв бомбы потряс здание. Камера наполнилась пылью, камни посыпались с потолка. Через мгновение тюрьма дрожала и качалась от взрывов, по стенам бежали трещины, дверь перекосилась и вывалилась в коридор. Коридоры наполнились заключёнными, громко кричащими от волнения и страха. Одна из бомб пробила стену и взорвалась в женском отделении. Из-под некоторых дверей текли ручейки крови и не раздавалось ни звука — видимо, стены рухнули внутрь и задавили людей. Буйная толпа освобождённых бросилась наружу и заполнила двор. Прозвучали отдельные выстрелы — некоторые солдаты не поддались панике, ведь многие из них прошли суровую фронтовую закалку. Из руин казармы выскочил немец — левая рука беспомощно свисала, волосы и лицо залеплены кровью. Держа «шмайссер» в правой руке, пустил длинную очередь куда-то в сторону. Похоже, он ничего не видел. Автомат замолк, немец упал на землю. Из толпы вышел человек, взял из руки немца автомат, отстегнул от пояса кобуру с магазинами.

В 12.15 стрельба в тюрьме прекратилась. Многие солдаты, пытавшиеся не выпустить узников из камер или здания, стрелявшие по толпе в упор, были буквально растерзаны или забиты камнями.

В 12.30 Поншардье со своими людьми и тридцатью беглецами уехал на двух своих грузовиках. Третью машину оставили для перевозки раненых в городскую больницу. Значительная часть узников уже добралась до предместья, где меняли одежду и отправлялись дальше, за пределы Амьена.

Немецкая комендатура два часа оставалась в неведении того, что произошло в тюрьме. Предполагали массовый десант союзников, боялись бомбардировки города. Это позволило беглецам рассеяться по большой территории, что затруднило организацию облав.

Часть заключённых осталась в тюрьме: одни пытались спасать засыпанных, оказывать помощь раненым, другие надеялись этим избавиться от угрозы смерти или спасти родных от репрессий. Спасательные работы продолжались три дня. Как оказалось, погибло 87 заключённых, ещё 80 было ранено. Часть беглецов изловили, но по крайней мере 250 (среди них — Жан Борен) вырвались из рук гитлеровцев.

Сколько погибло немецких солдат, осталось неизвестно.

Как ни странно, ни оставшиеся в тюрьме, ни пойманные вскоре после бегства не стали жертвами мести гестаповцев — их попросту отправили в разные концлагеря. Немецкие и коллаборационистские газеты вопили о «кровожадных англичанах». Была пущена байка о том, что вся «Операция Иерихон» совершена, чтобы освободить из тюрьмы неких «британских шпионов», не считаясь с жертвами среди французов. Лондон и деголлевские круги просто игнорировали эту клевету.

Уже после войны Поншардье в беседах с журналистами и военными историками постоянно возвращался к тем 87 заключённым, что были убиты во время атаки. Ведь только задним числом стало известно, что стены и ограды тюрьмы, сложенные в XVII веке из кирпича на извести, были не такими крепкими, как предполагалось. В 500-фунтовых бомбах не было необходимости.

ПОДВИГ РАЗВЕДЧИЦЫ

(По материалам А. Калганова)

27 октября 1944 года в селе Каменка вблизи шоссейной дороги Острог — Шумск были обнаружены трупы двух женщин с пулевыми ранениями. При них найдены документы на имя Лисовской Лидии Ивановны, 1910 года рождения, и Микоты Марии Макарьевны, 1924 года рождения. По опросам местного населения следствие установило, что около 19 часов 26 октября на шоссе остановилась 6-тонная грузовая машина, в кузове которой находились двое женщин и трое или четверо мужчин в форме Советской армии. Первой с машины сошла Микота, а когда Лисовская хотела подать ей из кузова чемодан, раздались три выстрела. Мария Микота была убита сразу. Машина рванула с места, и Лидия Лисовская, раненная первым выстрелом, была добита и выброшена из машины дальше по шоссе.