Саваоф - Светлана Чехонадская

— Нет вообще ничего!

— Поехали в ресторан. Я вас угощаю. Выпьем кофе для затравки, а потом нормально поедим. У вас сегодня какие планы? Вы ведь выходная?

— Я планировала выспаться.

— Любите спать?

— Люблю! — призналась я. — Осторожно! Очень горячо... Так о чем вас допрашивали?

— Видел ли я машину «Волк-350», государственный регистрационный номер такой-то, на пустыре тогда-то и тогда-то... Я сказал, что видел. Мои друзья из уголовной были недовольны.

— Почему?

— Им не понравились результаты экспертизы. Они все запутали.

— Нашли хозяина пакета?

— Да. Нашли фирму, склад, потом магазин, выяснили, что четыре месяца назад пакет купил Антон Татарский. Там куча его отпечатков... Есть и отпечатки самой Елены.

Присев на корточках перед шкафом, я продолжала поиски еды. Услышав последние слова, замерла на секунду, глянула на него искоса. Он глотал кофе и улыбался.

— Елены! — повторила я. — Может, все-таки самоубийство?

— Вы где пакет нашли? — спросил он.

— На пустыре. Не самоубийство... Но получается, и Горик не лгал.

— На пакете была пыль с пустыря... Правда, очень мало. Вы не отряхивали пакет?

— Я была очень осторожна... А Виталика разыскали?

— Да. Он вначале упирался, но ведь есть ваше официальное заявление. Короче говоря, ваш Виталик подтвердил свои показания. При этом он назвал вас проституткой.

— У Виталика в голове все перепуталось.

— Не скажите. Чтобы доказать, что он был на пустыре и разговаривал с вами двадцать четвертого июля, проверили его счет и обнаружили, что именно в этот день он переводил на вашу карточку сто тысяч!

Я хихикнула.

— За что он вам заплатил? — вполне серьезно спросил Гергиев.

— Хотите привлечь за неуплату налогов?

— Думаю: неужели можно так ошибаться в человеке! Проституция — ваше хобби?

— Пусть это будет моей маленькой тайной.

Он покачал головой.

— Ужас... В общем, суду все это может не понравиться. Ведь если Горик говорил правду, то он физически не мог в тот момент находиться в доме Татарских. Он был в отключке. И на пакете нет его отпечатков. А вдруг вся его вина в том, что он продал Татарскому пароли?

— Все равно сорок лет.

— Но не пожизненное! Лет через десять, как водится, скосят половину. А вдруг просто проболтался, когда они вместе кололись? Тогда всего пять. Кстати, представляете, он выиграл лечение от СПИДа!

— Вот невезучий! Выиграл лечение, а сам в тюрьме!

— Почему невезучий? Его будут лечить в тюрьме. Через полгода он будет здоров, а тюрьмы у нас, откровенно говоря, не хуже, чем его квартира. Заодно и от наркомании вылечат — там не поколешься. И главное, отпустят мать.

— Что же за толстуха была в доме у Елены?

— Знаете, о чем я подумал... — Гергиев допил кофе и опрокинул гущу на блюдечко, с любопытством вглядываясь в полученный узор. — Гадать не умеете?

— Нет. Но знаю, что смотрят не на блюдечко, а в чашку.

— Да?.. Я подумал: а может, толстуха была беременной? Скажем, беременной любовницей... — он замолчал, быстро глянул на меня, потом снова уставился в блюдечко. — Скажем, беременной любовницей... Антона Татарского. А? С ней-то он и убил жену, с ней и сбежал.

— И такая версия имеет право на существование. Как, впрочем, и любая другая. Как вы думаете, его найдут?

— Думаю, нет... С мужем не помирились?

— Нет.

— И не помиритесь?

— Он ушел к другой женщине.

— Да вы что? А Марианна доказывала мне, что это невозможно.

— Странно. Обычно она утверждает, что все мужья и жены изменяют друг другу.

— Она говорила, что ваша семья — исключение... Жалко, что я не знал этого раньше... Значит, развод?

— Мы не были зарегистрированы.

— Я тут попытался его найти... Но не нашел. Не знаете, где он?

— Нет. А зачем он вам?

— Просто хотел поговорить... Узнать планы... Ну что? Поедем есть?

— Нет, я не хочу. Поезжайте один.

— Что будете делать?

— Поеду в одно место. Давно планировала.

— Можно я с вами?

— Вы же не знаете, куда.

— А мне все равно.

«Вот прицепился! — с неудовольствием подумала я. — Но меня ты ни на чем не поймаешь! Потому что я не жадная. Спрятанные мной тридцать миллионов обнаружить почти невозможно». Я пожала плечами:

— Ну, если все равно, поехали.

...В дороге он все-таки начал ныть, что очень голоден, что может умереть от язвы желудка, что, возможно, у него из-за моего сахара начинается грипп и, если не поесть, иммунитет не справится с болезнью. Я ехидно поинтересовалась, не начинается ли у него из-за моего сахара импотенция, но он ответил, что наоборот. В итоге мы потеряли два часа в шикарном ресторане.

Он явно хотел поразить меня. Но поразил официантов. Из-за водопада даже высунулся администратор, чтобы посмотреть на двух придурков, согласных заплатить сумасшедшие деньги за яйца с йогуртом.

Правда, подали не яйца, а икру с тостами, французское сырное суфле, утиную грудку, копченое мясо с дыней и клубнику — и все это под серебряной крышкой. Также притащили букет настоящих роз, коробку сигар и мне в подарок — записную книжечку, обтянутую атласом и расшитую светло-зеленым бисером. К книжечке на золотой цепочке крепилась атласная же ручка.

— Охренеть! — подытожила я, чтобы сделать Гергиеву приятно.

Администратор побледнел. Мы уже уходили, а он все стоял, спрятавшись за водной стеной, и о чем-то возмущенно шептался с разносчиком горячих булочек. Гергиев же был в восторге от моего красноречия.

— Ну вот, теперь я немного заправился! — удовлетворенно сказал он, усаживаясь в мои «Жигули». — Куда едем?

— Сейчас увидите.

Он догадался за два квартала. Все-таки он очень умный. Но ничего не спросил. Молча вылез из машины, пошел за мной, кашляя, как и я, от табачного дыма, миновал гогочущих перед экранами клетчатых, открыл директорскую дверь, облегченно вдохнул чистый прохладный воздух.

— О, это вы, мои старые друзья! — без особой радости сказал Дайка-старший, отрываясь от каких-то карт и схем, лежавших перед ним на столе. — Неужели следствие продолжает интересоваться нашим скромным прибором? Видать, дела ваши плохи... Эх, вы! — Он укоризненно посмотрел на меня. — А ведь клялись, что не из полиции!

Я развела руками.

— Чего вы хотите на этот раз?

— Я пришла поболтать.

— В рабочее время? Но в любом случае, присаживайтесь. Поболтать я и правда люблю, особенно с официальными лицами. О чем будем болтать?

— Вы не смотрели несколько дней назад программу по сто двадцать третьему каналу? О биополях-призраках?

— Я такую чушь не смотрю.

— Я смотрел, — влез Гергиев. — Это мой любимый канал. И мне тоже показалось, что чушь.