Повести и рассказы - Аександр АБРАМОВ

– Ты у нас - супермен, брат. Тебе бы не временем, а конем управлять. С кольтом на бедре… Вон ту шишку видишь? Собьешь ее одним выстрелом?

Олег не отвечал, вскидывал карабин, прицеливался - бах! - шишка исчезала с ветки, где-то за деревьями падала на траву.

– Молодец, ковбой, - хвалил Старков. - Воевал бы здесь со мной - в отряде бы тебе цены не было. А посидим мы еще пару месяцев в этой глуши, похлестче меня стрелять будешь.

Сам Старков стрелял мастерски, почти не целясь, навскидку, по любой мишени - птица ли, шишка или подброшенная в воздух бутылка из-под пива. Олег гнусно завидовал ему, но даже ради великой цели перещеголять шефа он не согласился бы на "еще пару месяцев". Хватит и двух оставшихся недель, насиделись. До будущего лета!

В том, что будущим летом они снова вернутся в лесную сторожку, Олег не сомневался. Зимой диплом по теме Старкова, работа на кафедре и в лаборатории. Надо бы экран усовершенствовать: кое-какие идеи у Олега имелись, правда, он еще не говорил о них шефу. А у самого Старкова идей полным-полна коробочка. Не исключено, что новый генератор - Старков явно не верит уже в этот старый! - заработает на другом принципе. Ну да ладно, не будем загадывать…

Олег выбрался на опушку леса к реке, свернул с просеки, двумя наезженными колеями убегавшей вдоль речки. Чуть в стороне, у некрутого обрыва, врос в землю бревенчатый дом. Олег прошел по мокрой траве к крыльцу, долго обтирал сапоги о ржавую железяку, прибитую к порогу, толкнул дверь в темные сени, с наслаждением сбросил намокшую штормовку, сапоги, в одних носках вошел в комнату.

Все было почти так, как он себе и представлял по дороге. Димка и Раф играли в шахматы, на столе у Старкова привычный беспорядок - исписанные листы бумаги, набор цветных фломастеров, логарифмическая линейка. Самого Старкова в комнате не было.

– Привет всем, - сказал Олег. - Поесть оставили?

Димка передвинул ладью и сказал задумчиво:

– В кастрюле на печке… Ты чего так долго? Шеф уже плакался…

– О чем? - удивился Олег, торопливо поглощая полуостывший борщ.

– Боялся, что не успеешь проверить экраны.

– Почему такая спешка? Закончил бы завтра…

– Завтра - опыт. В восемь ноль-ноль.

– Опять?! - Олег даже поперхнулся от возмущения. - На том же режиме? Тогда пусть он сам экраны настраивает.

– Шах, - сказал Димка. - А вот так, так и так - мат… Настраивать не придется: режим пересчитан. У шефа - новая гениальная идея.

– Идея действительно неплоха, - сказал вежливый Раф. - Он нам рассказывал: ускоряем проход минус-вектора и выигрываем стабильность поля… А мата нет, Димка: ухожу конем на эф шесть.

Димка схватился за голову:

– Где конем? Откуда конь? Ах я дурак…

Олег понял, что от этих очумевших гроссмейстеров толку не добьешься, доел борщ и лег спать. Старый принцип, гласящий, что утро мудренее вечера, давно и прочно вошел в быт четырех "отшельников". Железный Старков требовал железной дисциплины, а подъем в шесть утра в эту осеннюю слякоть даже у примерного Рафа вызывал неудержимую сонливость.

Разве с нашим шефом поспоришь, думал Олег. Он если не убеждением, так силой заставит слушаться. Никакой демократии: тирания и деспотизм…

Потом он заснул, и ему снился дождь - мелкий, промозглый, мокрые листья на мокрой земле, низкое свинцовое небо и странный, словно стеклянный воздух, в котором луч света, как в призме, ломается пополам.

2

Луч света, сломанный пополам - признак возникшего временного поля, - они уже не раз видели наяву. Да что толку: поле возникало и мгновенно исчезало, выводя из строя экраны в километре от генератора.

– Сегодня все будет прекрасно, - сказал утром Старков. - У меня предчувствие такое…

– А вы не верьте в предчувствия, - мрачно пророчествовал Олег. - Вы в статистику верьте: точная наука.

– Ставлю тебе двойку, ковбой. Напомни по приезде - впишу в зачетку. Статистика требует абсолютно одинаковых условий эксперимента. А у нас каждый раз - иные…

– И каждый раз - стрельба в Божий день…

Старков не обиделся. Он и сам любил подтрунивать над своими студентами, а к незнанию был просто безжалостен: высмеивал, не думая о последствиях. А какие последствия могут быть? Есть у "жертвы" чувство юмора - поймет, не полезет в бутылку. А нет, так и жалеть нечего.

– В физике ко всему нужно относиться с иронией, - любил говорить Старков, - так легче скрыть невежество и прослыть большим знатоком.

Он свято следовал этому принципу и относился с иронией ко всему, даже к собственным идеям.

– Что же касается предчувствий и пророчеств, - втолковывал он Олегу за завтраком, - то нам с вами верить в них просто необходимо. Ты историю вспомни, кто имел дело с Временем? Предсказатели, прорицатели, ясновидцы. И предсказываю: сегодня опыт удастся. Не верите? Посмотрим…

И кто его разберет, шутил он или верил в свои предчувствия. Да Олег уже и не пытался разобраться в этом. Посмотрим, сказал Старков. Что ж, посмотрим…

Они стащили с генератора полихлорвиниловый чехол, выверили индикаторы, подключили питание. Старков долго устанавливал настройку поля, то и дело сверяясь с записями. Потом Димка - эту почетную обязанность он с первого дня присвоил себе - торжественно зажег электрический фонарик, направив его луч туда, где должно было родиться поле обратного времени, развернуться, захватив все пространство между экранами, расставленными в лесу, и - если повезет, конечно, - продержаться хотя бы минуту: это уже будет победа!

– Готов, - сказал Димка хрипло, и Олег подумал, что он волнуется: кажется, и вправду поверил в предвидение шефа.

– Поехали, - скомандовал Старков и включил генератор.

Стрелка на индикаторе напряженности поля дрогнула и медленно качнулась вправо.

– Только бы задержалась, - умоляюще прошептал Раф.

И стрелка послушалась: застыла на секунду на первом делении шкалы, опять дрогнула и уверенно поползла вправо. Тонкий лучик карманного фонаря вдруг согнулся под тупым углом, ткнулся в пол.

– Есть поле, - снова прошептал Раф, и Олег оборвал его:

– Подожди. Смотри…

Оглушительно - так казалось Олегу - тикал секундомер: десять секунд, двадцать, пятьдесят… И случилось невероятное: луч фонаря медленно передвигался по полу, пока не вернулся в исходное положение - параллельно земле, но стрелка на шкале осталась на месте - на красной черте, говорящей о том, что поле стабилизировано.

Первым пришел в себя Старков. Нарочито равнодушно достал сигарету, закурил, сказал презрительно:

– Кто-то здесь не верил в предвидение. Не передумал?