Дракон — детектив - Александр Дихнов

— Может, здесь поговорим? — предложила я. — Занятия уже закончены, нам никто не помешает.

— Что такое? — фальшиво удивился лектор. — Неужели вы меня боитесь?

— А не должна? — в лоб спросила я, избегая взгляда собеседника.

Проигнорировав мой, в сущности, риторический вопрос, он поинтересовался:

— И как продвигается ваше расследование?

В ответ я рассеянно махнула рукой в неопределенном направлении, стараясь вести себя максимально естественно.

— Да так как-то. От сдачи убийцы в полицию мы с драконом достаточно далеки. — Ох, не стоило мне этого говорить.

Слышащий между строк собеседник криво усмехнулся и немедленно уточнил:

— Неужели вы никого не подозреваете?

Оглянувшись в пустынном коридоре, я убедилась, что помощи ждать неоткуда, и неуклюже попыталась походить вокруг да около.

— Ну почему же никого? Подозреваемых довольно много, но достойного мотива так и не нашлось. Лучший повод для убийства, что мы обнаружили, был у мадам Арно, но, не знаю уж почему, Зенедин поверил, что она не убивала.

Собеседник резко стукнул кулаком о кулак.

— Оставьте Гретель в покое, она совершенно ни в чем не виновата.

— Кажется, я уже сказала, что с нее сняты подозрения.

Сделав еще пару шагов в сторону окна, за которым уже сгущались сумерки, мсье Голльери перешел к основной части беседы.

— Айлия, я знаю, что вы врете. Вы выпытали из Адофа много сведений, ставящих меня под серьезное подозрение, да и Тьорк не устоял перед вашим напором. Но, поверьте, я не убивал Траэра.

— Верю, — тут же согласилась я, гадая, как скоро найдут мой труп. И почему я так и не сподобилась написать завещание…

Спутник остановился и, повернувшись ко мне, заговорил:

— Прекратите лукавить. Я же вижу, что вы подозреваете меня, и нельзя сказать, что у вас нет на то оснований. Похоже, придется рассказать вам, как обстояло дело в действительности. Вы готовы меня беспристрастно выслушать?

Возражать было глупо, и я покорно кивнула. Первый испуг прошел, меня до сих пор не прикончили и, судя по развитию беседы, дадут пожить еще немного, так что природное любопытство взяло верх, и мне стало даже интересно, каким именно образом мсье Голльери попытается убедить меня в своей невиновности.

— Как вы, наверное, уже знаете от Адофа, незадолго до убийства Траэр заявился ко мне с угрозами. Он продемонстрировал собранные им улики и потребовал плату за молчание. Я посоветовал ему не искать неприятностей, суя нос не в свое дело, и вернуться к книгам, в которых он понимает больше, чем в жизни. На первый взгляд мои советы вроде как принесли пользу, и Траэр успокоился, но вечером, накануне смерти, пригласил меня зайти. Я долго сомневался, но все же счел возможным согласиться и повторить аргументы еще раз. К сожалению, глупый садовник, не испугавшийся ливня, заметил меня, входящего в коттедж Траэра, да еще и язык не смог удержать за зубами, так что теперь мне приходится оправдываться перед вами, а я, бес все подери, ни в чем не виноват. Когда я уходил, определенно заявив Траэру, что ни пенни не выложу, он был живехонек.

Совершенно неубедительно, надо заметить. Должно быть, мое лицо отразило все сомнения, и преподаватель продолжал:

— Я не ожидаю, что вы поверите мне на слово, поэтому предлагаю честную сделку. Насколько я понимаю, за раскрытие убийства вы получите около пятидесяти тысяч марок. Это так?

— Не совсем, — возразила я, не очень понимая, к чему клонит собеседник. — Просто из наследства мсье Траэра мне выделят сумму для покупки собственного домика на берегу канала в Теннете.

— То есть, — прервал мои излияния собеседник, — как раз около уже упомянутых мной пятидесяти тысяч. Если же вы прекратите расследование, я выпишу вам чек на семьдесят тысяч марок, и хоть дом покупайте, хоть канал — дело ваше.

И как подобные предложения согласуются с недавним заявлением о невиновности? Невиновные люди не пытаются подкупить детектива. Я уже совсем собралась высказать это ждущему моего ответа лектору, но неожиданно пришедшая мне в голову мысль заставила несколько поумерить пыл и попробовать пересмотреть некоторые жизненные принципы. Собственно, почему я ввязалась в расследование? Поначалу исключительно из-за денег, это уже в Льоне меня охватил настоящий азарт сыщика. Так что мне мешает сейчас, когда убийца уже найден и самолюбие может почивать на лаврах, спокойно забрать предложенные деньги, сохранив таким образом жизнь и честное имя мсье Голльери. Ведь за убийство шантажиста сложно сильно осуждать: если человек решился вымогать деньги, то должен быть готов к такому повороту событий. Тем более странно смотрится такой поступок по отношению к собственному брату.

Но тогда получается, что убивать — это правильная в сложившейся ситуации самозащита. С моими взглядами, устоявшимися за двадцать пять лет, это шло вразрез, и, неуверенно посмотрев на все еще неподвижно стоящего мсье Голльери, я решительно покачала головой.

— Сожалею, но вынуждена отклонить столь щедрое предложение. Не думаю, что вам стоит бояться результатов расследования, если вы не убивали.

Сохраняя каменное выражение лица, собеседник поинтересовался:

— Вы совершенно уверены в принятом решении? Даже если я предложу сто тысяч марок за эту небольшую услугу?

Несмотря на то что на самом деле ситуация обстояла немного иначе, я собралась с духом и подтвердила:

— Да.

— Жаль, — только и бросил мсье Голльери, перед тем как развернуться и удалиться в направлении выхода из учебного корпуса.

Когда его спина скрылась за поворотом, я чуть не рухнула на пол и облегченно выдохнула. Все же моим нервам явно не идет на пользу общение с практически разоблаченным мною убийцей. Я действительно очень сильно испугалась и впервые за все расследование задумалась, что кроме денег могу заполучить серьезные неприятности, если после ареста мсье Голльери его коллеги по наркобизнесу решат мне отомстить. На какую-то секунду мне захотелось его догнать и забрать предложенные деньги, но это желание быстро испарилось. И зачем Дэйв привил мне самоуважение и дурацкую гордость? Для торговца, каким он является, эти качества совершенно лишние.

Ворча подобным образом, я продвигалась в сторону кабинета ректора, решив все же сообщить мсье Клеачиму, что преступление раскрыто и пора звать полицию, но моему благому начинанию не дали осуществиться — едва я вошла на лестницу, как сзади послышался какой-то шум. Поскольку мои нервы и так были на пределе, то, вскрикнув, я оглянулась и обнаружила там невесть откуда взявшегося мсье Голльери. Точнее, почти успела обнаружить, поскольку уже через секунду на меня обрушилась вся ярость искусного мага, облеченная в форму спрессованного воздушного тарана, и, не сумев защититься, я кубарем полетела по лестнице вниз в подвал.