Вампир в Атлантиде - Алисия Дэй

– У них получилось! – воскликнула Райли, в открытую рыдая. – Похоже, Дэниел и Серай нашли «Император» и всех спасли.

Не успел Конлан ответить, как перед ними возник привычный сияющий овал портала, но изнутри послышался совершенно незнакомый низкий мужской голос.

– Я пришел поделиться двумя тайнами духа портала, который обитал здесь до меня, Конлан из Атлантиды. Хотите ли вы узнать, как помочь своим спасителям?

Собор в Гибралтаре, за тридцать минут до рассвета

Дэниел сжимал в объятиях безвольное тело Серай, укачивая ее, жалея, что не умеет петь. Вот бы убаюкать любимую.

До смерти.

Вместо этого он мог лишь выразить то, что у него на сердце и в душе, хотя слова казались бессмысленными и прозаичными.

Фраза «я люблю тебя» – такой ничтожной.

Дэниел ждал Серай какой-то частичкой своего сердца и души тысячи лет, и вот, когда снова нашел, то потерял так быстро. Хотя теперь, перед лицом рассвета, его берсеркская ярость слегка поутихла. Не стоит умирать, терзаясь гневом.

Напрасная трата времени.

В его сердце осталось место лишь для любви, печали и сожаления.

Вдруг что-то засветилось, но так как сияние возникло не с той стороны и слишком рано для солнца, Дэниел повернулся и увидел, что чертов капризный портал решил-таки открыться.

– Слишком поздно. Возвращайся в ад, откуда ты и явился, демон, – приказал вампир то ли смеясь, то ли плача.

Из портала вышла черная неясная фигура, лицо которой было невозможно рассмотреть.

– Ну, меня и похлеще обзывали, – заметил Вэн, подходя к другу. – Слышал, тебе пришлось нелегко.

Принц опустился на землю рядом с Дэниелом и положил руку ему на плечо.

– Как ты, друг мой?

– Отойди. Когда настанет рассвет, и нас поглотит пламя, тебя может задеть, – глухо пробормотал Дэниел.

Раздался еще один знакомый голос:

– Нам не по вкусу твое решение умереть, ночной странник. Так мы не сможем надрать тебе зад.

Джастис.

Из портала выходили люди и атлантийцы, окружая Дэниела и Серай: Конлан с женой Райли; Эрин, возлюбленная Вэна; Кили, пара Джастиса; Кристоф с какой-то незнакомкой. Бреннан и Тиернан, которая, проходя мимо вампира, слегка сжала его плечо. Даже Райзен и Мелоди, которая, похоже, оправилась от ранения, пусть и все еще носила шину на руке.

– Кажется, портал опять работает, – заметил Дэниел, слишком уставший и измученный, чтобы как-то отреагировать на присутствие стольких атлантийцев.

– Не совсем, – ответил все еще сидящий рядом с ним Вэн. – Это… эта штука… вроде как взяла отпуск. Но новый дух портала поразговорчивей и поведал нам парочку тайн.

Дэниел без всякого выражений смотрел на друга, размышляя, с чего это вдруг Вэн решил, что ему, вампиру, есть дело до секретов атлантийцев.

– Во-первых, у тебя, похоже, и правда есть душа.

Дэниел непонимающе глядел на Вэна. Возможно, если он ответит на вопросы, то атлантиец наконец оставит его в покое?

– Знаю. Произошло слияние душ. Не мог бы ты теперь оставить нас в покое?

Дэниел притянул Серай ближе и стал укачивать, снова жалея, что не умеет петь. Или играть на арфе. Его рассудок повредился, а сердце уже раскололось на части.

Но Вэн не закончил:

– Во-вторых, похоже, если ты в третий раз обменяешься кровью с атлантийкой, с которой пережил слияние душ, то вы оба будете спасены.

Дэниел слышал слова, но не понимал их значение. Это было слишком. Так тяжело… потерять Серай…

«До рассвета двадцать минут», – напомнили ему внутренние часы.

Потерять Серай…

Минуточку… Дэниел попытался сосредоточиться на губах Вэна, которые все еще шевелились, издавая какие-то звуки. А они, в свою очередь, складывались в важные слова.

– Что? Что ты сказал? – переспросил вампир.

Вэн схватил Дэниела за плечи и слегка встряхнул.

– Очнись, друг мой. У нас мало времени. Тебе надо обменяться кровью с Серай в третий раз, и тогда вы оба будете спасены.

Дэниел посмотрел вокруг, на тех, кого осмеливался считать своими друзьями.

– Правда? Третья стадия уз крови?

– Сейчас, – приказал Конлан. – Впервые в жизни послушайся моего совета.

– Пожалуйста, – добавила Тиернан.

«До рассвета пятнадцать минут».

– Если это ее убьет... – начал вампир, но Вэн его перебил:

– А что, по-твоему, случится, когда солнышко превратит вас обоих в барбекю? Сделай это, сейчас же!

Когда Дэниел все же застыл в нерешительности, не желая делать из Серай чудовище, в которое сам когда-то обратился и которым по-прежнему боялся снова стать, Вэн вытащил один из своих кинжалов.

– Прости, Дэниел, – сказал Мститель, затем быстро схватил руку Серай и порезал ее ладонь.

Вампир осознал, что сделал принц, только почуяв насыщенный, теплый аромат крови.

– Теперь ты, – продолжил Вэн, и когда Дэниел машинально поднял руку, принц порезал и его ладонь.

Вампир осторожно прижал ранку к приоткрытому рту Серай, а ее руку – к своим губам. И стал пить, слишком отчаявшийся, чтобы надеяться, слишком испуганный, чтобы переживать, что берет ее кровь на виду у всех. Губы Серай слегка шевельнулись, а потом задвигались настойчивее. Дэниел почувствовал, как она вытягивает кровь из его руки, и сам жаднее прильнул к ее ранке. «Император» лежал между ними, всеми позабытый, но вдруг запульсировал горячим пурпурным огнем.

Тело Серай выгнулось, и Дэниел вскрикнул, почувствовав ее боль. Но тут мучения волшебным образом превратились в целительное тепло, которое хлынуло от «Императора» в них обоих, овладевая ими, даря жизнь, когда они уже стояли на пороге смерти.

Цунами света все росло и росло, очищая пару изнутри и снаружи, пока Дэниел без сил не упал на траву, не выпуская из своих объятий Серай.

– Похоже, у нас вечеринка, и ты решил пригласить друзей, – заметила принцесса, поднимая голову с его груди и осматриваясь. – Возможно, в следующий раз ты подождешь, пока я приму ванну и причешусь.

Дэниел в шоке уставился на нее, когда на губах Серай расцвела сексуальная, соблазнительная, ослепительная улыбка. И решил, что умер и отправился в самый великолепный рай.

– Мы живы? – задал он дурацкий вопрос.

– Живы, и я очень, очень голодна, – ответила Серай, и все вокруг рассмеялись.

А затем солнце поднялось над горизонтом, первые лучи света коснулись влюбленных, и весь мир загорелся.

Глава 40

Серай смотрела в небо, наслаждаясь первыми лучами солнца, когда «Император» загорелся и взорвался сияющим световым куполом. Сам камень остался цел, атлантийка чувствовала его в своих руках, но обжигающие пурпурные языки пламени выстреливали из него, словно самые чудесные фейерверки, которые когда-либо создавала огненная гильдия.