Заговорщица - Мишель Зевако

— Не подумайте, матушка, — продолжал Генрих, — что я принял за чистую монету уверения герцога де Гиза в преданности. Понимаю, он вынужденно дал клятву, — мы его заставили. Да и куда ему было деваться? Он загнан в угол. Сторонники Католической Лиги подталкивают его; он должен принять чью-то сторону и заявить или о поддержке мятежников, или о подчинении королю. Я не испытываю к нему ни приязни, ни благодарности, но если он поклянется на алтаре, я готов ему поверить.

— Будьте осторожны, сын мой!

Король не понял глубинного смысла этих слов и поспешил заверить мать:

— Я думаю, мадам, Крийон примет все необходимые меры предосторожности. Да вот и он!

И король приветливо кивнул появившемуся в дверях Крийону. Генриху III уже смертельно надоела беседа с матушкой.

Екатерина Медичи тяжело вздохнула, с глубокой жалостью посмотрела на сына и медленно удалилась.

Бравый Крийон доложил, что все готово и Его Величество может направляться в собор.

Генрих быстро спустился во двор замка и с удовольствием взглянул на целую толпу своих приверженцев, ждущих высочайшего повеления сопровождать короля в храм. За рядами дворян виднелись грозные колонны солдат Крийона. Генрих сел на коня и выехал из ворот замка. Свита последовала за государем.

Выезд короля был великолепен: впереди герольды, трубящие в фанфары, за ними — рота мушкетеров, потом сам король в окружении толпы своих придворных. Гиз ехал сразу же за Генрихом и поэтому оказался отрезан от своих приверженцев.

Роскошная и торжественная процессия двинулась к собору. Однако в воздухе была разлита тревога: каждый спрашивал себя, нет ли тут какой-нибудь ловушки.

Капитул собора, предупрежденный в последний момент, успел собраться у главного входа. Священнослужители в церковном облачении ожидали появления Его Величества. У храма Генрих спешился и, не говоря ни слова, вошел в собор. За ним потянулась свита. Гиз шагал следом за королем, отстав от него примерно на шаг.

В мгновение ока церковь оказалась заполненной до отказа. Король и Гиз приблизились к главному алтарю. Настоятель собора в сопровождении викариев преклонил у алтаря колена и вознес короткую молитву. Потом священник взошел по ступеням, открыл дароносицу и вынул золотой ковчежец, украшенный драгоценными камнями. Хор затянул Tantum ergo, а настоятель повернулся к присутствующим, подняв ковчег вверх.

Все опустились на колени, и король — первый. Генрих III крестился и молился, истово бия себя в грудь. Похоже, королю было за что вымаливать у Господа прощение. Наконец ковчежец водрузили на алтарь, и король встал.

— Но где же Священное Писание? — спросил Генрих. — Для такой клятвы нужна и Святая Библия рядом со Святыми Дарами.

Настоятель приказал положить на алтарь Библию. Король внимательно взглянул на Гиза. Тот твердым шагом поднялся по ступеням и вытянул правую руку. Мертвая тишина воцарилась в соборе.

— Клянусь на Святом Евангелии и на Святых Дарах, — громко произнес герцог, — от своего имени и от имени Католической Лиги, которую я возглавляю, что всегда буду готов примириться с Его Величеством королем. Клянусь в вечной дружбе и преданности!

Генрих III, которого до этой минуты, похоже, еще мучили сомнения, сиял от радости. Он поднялся вслед за герцогом по ступеням, вытянул руку и сказал:

— Клянусь на Святом Евангелии и на Святых Дарах, что готов примириться с моим кузеном герцогом де Гизом и с Католической Лигой. Клянусь в вечной дружбе!

Из рядов сторонников короля раздались крики «Виват!», меж тем как приверженцы Гиза хранили мрачное молчание. Король протянул руку Гизу, и тот, коснувшись ее, почтительно поклонился. Генрих III и Генрих де Гиз примирились!

Король чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он начисто забыл обо всех давешних страхах и опасениях. Генрих приказал Крийону отправляться вместе со свитой обратно в замок. Королю пришлось дважды повторить свое приказание, прежде чем Крийон нехотя подчинился. Преданному слуге явно не по душе было то обстоятельство, что его повелитель остается в компании сторонников Гиза.

— Господа, — заявил Генрих III, — поскольку мы примирились, я считаю, что среди нас нет врагов. Король полностью доверяет своим дворянам.

— Да здравствует король! — без особого энтузиазма откликнулись приближенные Гиза.

Король обратился к Меченому:

— Господин герцог, будьте любезны, проводите меня в замок. Надеюсь, ваши свитские не откажутся сопровождать нас. А что касается вас, господин кардинал, и вас, герцог де Майенн, я думаю, вы присоединитесь к вашему любимому брату в час обеда. Господа, приглашаю вас отобедать со мной. Такое значительное событие следует отметить!

Король и герцог удалились, а кардинал вполголоса отдал какие-то распоряжения придворным Гиза. Те быстро передали эти указания мрачным, раздосадованным сторонникам Лиги, выходившим из собора. В результате около двух сотен наиболее видных деятелей Католической Лиги задержались в храме. Все двери закрыли, и после этого, предварительно убедившись, что в соборе нет ни одного постороннего, кардинал заговорил:

— Господа, все вы слышали моего брата герцога.

Его речь прервали ругательства и разъяренные выкрики:

— Подлое предательство!

— Он не имел права клясться от имени Лиги!

— Гиз падет, как и Валуа.

Кардинал лишь загадочно улыбался. Когда буря негодования утихла, он продолжил:

— Вижу, господа, что вы неправильно истолковали слова моего брата… Он поклялся в вечной дружбе и преданности, но кому?

— Как кому? Королю! — отозвались дворяне.

— Верно, господа, королю… но не королю Генриху III, не династии Валуа! Генрих Валуа приговорен, считайте, что он уже больше не король!.. Герцог Гиз принес клятву на Святом Евангелии и на Святых Дарах тому монарху, которого выберет Лига! Тому королю, которого выберете вы, господа! А я, в свою очередь, клянусь, что именно эту клятву он и сдержит!

Глава XXV

ПРЕДАТЕЛЬ И КОРОЛЕВА

Приверженцы Лиги, которые, услышав клятву Гиза, решили, будто их предали, моментально повеселели, поняв, что речь идет всего лишь об очередной уловке. Больше им ничего не пришлось объяснять. Клятва о примирении вовсе не разрушила их замыслы, а, напротив, усилила позиции Лиги.

Вечером во время большого приема в замке сторонники Гиза казались довольными и счастливыми; более того: они позволяли себе насмешливо поглядывать в сторону Генриха III.

Король пообедал с большим аппетитом, что с ним случалось нечасто. Он совершенно не обращал внимания на странности поведения герцогской свиты. Но от многих других не ускользнула ни одна деталь. Конечно, среди проницательных наблюдателей оказались и королева Екатерина, и ее астролог Руджьери.