Ветер и искры (сборник) - Алексей Пехов

Она послушно вытерла слезы и улыбнулась:

— Все хорошо. Я просто испугалась.

Не буду рассказывать, как я ковылял по подземному коридору обратно. Но могу гордиться тем, что стены, которые когда-то создал Скульптор, услышали от меня столько проклятий и ругательств, что их хватило бы на целую команду матросов.

Из оружия у нас остались лук да кинжалы. Лаэн потеряла арбалет во время драки с северянами, а верный у-так остался в черепе одного из врагов. Ни я, ни мое солнце в тот момент не озаботились его подобрать.

Жалко. Эта игрушка была со мной еще со времен Сандона.

Когда впереди мы увидели льющийся с потолка тусклый свет, я заорал:

— Пень!

— Ну, наконец-то! — с явным облегчением отозвался он. — Проклятье! Что с вами?

— Может, ты вначале нас вытащишь, а потом будешь задавать вопросы? — вяло огрызнулся я.

Он сбросил веревку:

— Вы с удачей?

— Да, — коротко бросила Лаэн.

— Слава Мелоту! — с еще большим облегчением, чем раньше, выдохнул гийян. — Давайте, мы вас вытащим. А где вор?

Значит, Гаррет решил не возвращаться старой дорогой. Умный. Понял, что Молс может от него избавиться. Или же просто предпочел другой путь. Надеюсь, он выпутается из этой передряги.

— Ты пойдешь первой, — тихо сказал я жене. — Они опасаются Дара, но все равно будь осторожна.

— Справишься самостоятельно? — на всякий случай спросила она.

— Да. Пень, тяни!

Пока она поднималась, я потушил фонарь и проверил кинжал. Вряд ли нам собираются устроить какую-нибудь пакость, но береженого Мелот бережет.

— Давай! Не тяни! — крикнул Пень.

Я хорошенько обвязался, затем, не обращая внимания на боль в ноге, встал, опираясь на стену. Двое подручных красномордого гийяна живо втащили меня наверх.

— Не повезло, — буркнул тот, быстро глянув на мою ногу. — Тебе бы к лекарю.

— Я как раз об этом подумываю.

— Парни, помогите ему добраться до двери.

— Ни к чему. Справлюсь самостоятельно.

— Не доверяешь? — усмехнулся Пень.

— А ты бы стал? — Я вернул ему усмешку.

— Твоя воля, ковыляй сам. За мной, ребятки.

Он, обиженно сопя, направился к лестнице, оставив нас с Лаэн наедине.

— Вроде настроен он мирно, — неуверенно сказала она.

— Но кинжал в рукаве не помешает. Помоги подняться, пожалуйста.

Я худо-бедно взобрался наверх, и когда мы оказались в основном помещении, случилось то, что случилось.

Лаэн предупреждающе вскрикнула, и в то же мгновение на наших руках появились полупрозрачные лиловые кандалы. В следующий миг мы оказались на полу, связанные магией по рукам и ногам. Все, что я мог, это смотреть.

Кроме Пня и его подручных здесь была Молс с шестью людьми, пяток гвардейцев Наместника и Ходящие. Три женщины в длинных синих платьях с красным кругом, вышитым на груди, и белыми покрывалами на волосах.

Я с яростью посмотрел на Молса:

— Глупо, Катрин!

Ее лицо осталось бесстрастным:

— У меня не было выбора. Сам понимаешь.

Понимаю. Но не прощаю. Рано или поздно она ответит за предательство. Клянусь Бездной!

— Это точно они? — спросила самая старшая из Ходящих.

— Да, — сказал знакомый голос откуда-то справа. Я скосил глаза и увидел Шена. Живого и здорового.

— Да, — повторил он. — Это они.

А затем наступила темнота.

Глава 23

Тиф беспрерывно думала о ночной встрече у пирса и терялась в догадках, с кем свела ее судьба и как этот обладающий непонятной силой человек связан со стрелком. Так продолжалось до позднего вечера, пока она не почувствовала всплеск магии девчонки-самородка. Той, из-за которой все началось.

Проклятая немедленно бросилась туда, где использовали колдовство. Но пока она добралась до нужного места, мерзкая девка успела исчезнуть. Зато трактир, в котором, судя по всему, она находилась, кишел стражниками. Проклятая чувствовала смерть. Уже в темноте на место прибыла Ходящая. Дольше оставаться здесь было рискованно, и Тиа убралась подобру-поздорову. Она не успевала добраться до Гавани к началу комендантского нара, поэтому решила переночевать под открытым небом. Для этого отлично подходило старое кладбище Второго города, то самое, где недавно прятались Нэсс и Лаэн.

Устроившись поудобнее, Тиф задумалась.

Девка оказалась еще глупее, чем можно было предположить, раз использовала Дар на виду у Башни. Проклятая надеялась, что опередит Ходящих и первой доберется до самородка. Ближе к утру неожиданная вспышка сразу трех «искр» заставила ее проснуться. Ожидания Тиф полностью оправдались. Когда она прибежала на нужную улицу, из небольшого винного подвальчика, примостившегося в одном из ничем не примечательных домов, гвардейцы Наместника вынесли двух потерявших сознание людей. В свете факелов она прекрасно рассмотрела и стрелка и девку. И едва не выдрала себе волосы от разочарования, увидев идущих следом троих Ходящих. С ними ей, в теперешнем положении, было не справиться. А потом появился мужчина, в котором она, к своему несказанному удивлению, узнала Целителя. Парень оказался Ходящим, чего не было уже со времен Скульптора!

Пленных увезли прочь, и Тиа оставалось лишь локти кусать. Она ничегошеньки не могла поделать! Единственное, в чем Тиф была уверена — теперь этих людей следует искать в Высоком городе. В Башне, куда путь ей совершенно заказан. Следовало дождаться рассвета и проникнуть на Скалу[39].

Она вернулась на кладбище, где сейчас было для нее безопаснее всего, и с нетерпением стала наблюдать за быстро светлеющим небом.

Я очнулся оттого, что в глаза бил солнечный свет, и какое-то время лежал, не поднимая век. Было тихо. Тогда я пошевелился, и тут же правая нога отозвалась жуткой болью. Стараясь не стонать, открыл глаза и, приподнявшись на локтях, осмотрелся.

Каменный мешок с низким сводом. Крепкая решетка вместо двери и небольшое оконце напротив того места, где я лежу. Через отверстие проходили теплые солнечные лучи и падали мне на лицо. Прости прощай Золотая Марка! Капитан Даж вряд ли нас ждет. Небось давно ушел в море. А мы остались здесь. В лапах Ходящих.

«Лаэн?» — мысленно позвал я.

Нет ответа.

Гаррет оказался провидцем. На свою беду, мы нашли наш ветер и попали в такую бурю, из которой вряд ли выберемся целыми.

Больше чем через нар раздались шаги, зазвенели ключи, замок лязгнул, и ко мне вошел Шен в сопровождении двух гвардейцев и тюремщика. На его черной бархатной куртке серебряными нитями было вышито пламя[40].

— Оставьте нас, — коротко бросил он.

— Если что, мы рядом, — сказал тюремщик и вместе с солдатами вышел.

Шен дождался, пока они удалятся, затем улыбнулся:

— Здравствуй, Нэсс.

— Что с Лаэн? — вместо приветствия процедил я.

— Можешь не волноваться. — Он позволил себе еще одну осторожную улыбку. — Ты ее скоро увидишь.

— Как скоро?

— Как только мы поговорим.

— О чем? О нашей дальнейшей судьбе? — скривился я. — Могу предположить, что ничего хорошего нам не светит.

— Хочу осмотреть твою рану, — неожиданно сказал Шен.

— Ну, попробуй.

Он тихо и обидно рассмеялся:

— Ты похож на пса, который мечтает сцапать кошку, Серый. Не стоит глупить.

— А то будет что? — с вызовом спросил я. — Зажаришь меня, Ходящий?

— Рад бы, да не умею. Послушай. Многие в Башне хотят погасить «искру» Лаэн. Я постараюсь, чтобы они этого не сделали, и поговорю с Матерью. Ну, так как? Мне помочь или ты и дальше будешь скалиться?

— Бездна с тобой. Делай, что хочешь, — сдался я.

— Вот видишь, всегда можно договориться. — Он уже был рядом.

— Что-то я не припомню, чтобы ты спешил договариваться во время нашего путешествия от Песьей Травки.

Он не ответил, и я перевел разговор на другую тему:

— Мы с Гисом в какой-то момент посчитали, что тебя слопали мертвяки. Как тебе удалось выбраться из Плеши?

— Повезло. — Мальчишка пытался распутать засохшую от крови повязку.

— Ай!

— Не дергайся, — строго сказал Целитель. — Вы неслись как угорелые, а моя лошадка подотстала. Ну вот и получилось, что дальше пришлось действовать в одиночку. Я вернулся к реке, перебрался на тот берег и выскочил через кладбище в поля.

— Герой, — сказал я и тут же взвыл оттого, что он положил руки прямо на рану.

— Сказал же, не дергайся! — рявкнул Ходящий.

Я шипел и сыпал проклятьями. Он не обращал на меня никакого внимания. Его ладони засияли ярким, солнечным светом. Спустя уну в ране стало холодно, словно туда засунули ледышку. Холод расползался по ноге, и я уже не чувствовал пальцев. Мороз, иначе это не назовешь, начинал безжалостно грызть кости.

А затем все разом закончилось. Приятное тепло растеклось по телу, и я открыл глаза. Осторожно пошевелил ногой, с удивлением понимая, что ничего не болит. Раны больше не было. Остался лишь небольшой светло-белый шрам. Несколько побледневший и вспотевший, Шен довольно ухмылялся: