Лионесс: Мэдук - Джек Вэнс

"Что? — удивился Гальгус. — У него лезвие из чугуна или из какого-то дешевого сплава со свинцом или с оловом! Ему и сыр-то едва поддается!"

"Придется обойтись этим ножом, другого у меня нет. Эсте, ты будешь арбитром. Начерти строго вертикальную линию, чтобы отклонение можно было измерить с точностью до волоса".

"Хорошо, — сделав несколько замеров, Эсте пометил пятнышко на полу. — Здесь кость упала бы, если бы ее ничто не держало. Кеган, иди сюда! Мы оба присядем на корточки и будем смотреть на пятно — чтобы сравнить наблюдения, когда кость упадет".

Эсте и Кеган опустились на корточки под обглоданным говяжьим суставом: "Мы готовы".

Гальгус и Травец заняли места у трещины, повернувшись спинами к деревянному брусу. Кори из Фалонжа сказал: "Я стукну костяшками пальцев по столу пять раз. Когда прозвучит пятый стук, поворачивайтесь и бросайте. Готовы?"

"Готов!" — сказал Гальгус.

"Готов!" — отозвался Травец.

"Тогда внимание! Начинаю счет!" Кори принялся стучать костяшками пальцев по столу — раз, два, три, четыре, пять! Гальгус развернулся с прытью бросающейся кобры — металл сверкнул в воздухе, лезвие глубоко вонзилось в дерево. Но кость даже не шевельнулась, потому что плоское лезвие воткнулось в брус параллельно веревке и не разрезало ее. Травец, лениво обернувшийся к мишени, произнес: "Неплохо, неплохо. Посмотрим, однако, что у меня получится со старым кухонным ножом". Он подбросил в руке деревянную ручку ножа, взвешивая ее, и метнул нож, повернувшись боком к цели. Колеблясь в воздухе, нож ударился лезвием в веревку и разрезал ее; кость упала в сторону. Эсте и Кеган выпрямились: "Похоже, в этом случае придется объявить победителем Травеца".

Бормоча ругательства под нос, Гальгус пошел выдергивать свое оружие из бруса. Кори резко произнес: "Довольно забав и состязаний! Резать глотки беспомощным детям и топить дряхлых старух вы умеете, это очевидно. Мы еще посмотрим, способны ли вы на что-нибудь покруче. А теперь садитесь и слушайте внимательно — я объясню, что от нас ожидается. Хозяин, принеси пива, а потом выйди в кухню — нам нужно поговорить наедине".

Кори подождал, пока трактирщик не выполнил его указания, после чего, положив ногу на скамью, обратился к разбойникам повелительным тоном: "В данный момент каждый из нас руководствуется собственными соображениями; между нами нет ничего общего, кроме готовности делать что угодно за деньги. Таким образом, у нас нет никаких оснований помогать друг другу, кроме стремления к наживе. Это плохо, но этим придется довольствоваться, потому что нас больше ничто не связывает. Важно, однако, чтобы мы действовали сообща. Если в отряде не будет строгой дисциплины, наш проект провалится, и это приведет к катастрофе для каждого".

"В чем заключается проект? — не выдержал Кеган. — Мы должны знать, на что идем!"

"Сейчас не могу посвятить вас во все подробности. Могу сказать только, что задача опасна, носит исключительно подлый характер и выполняется в интересах короля Казмира. Но вам это уже известно, и вы, наверное, догадываетесь, чего от нас хотят. Тем не менее, хотел бы обойтись без точного определения цели до тех пор, пока мы не продвинемся несколько дальше. Если мы добьемся успеха, однако, всех нас ждут большие награды, и нам больше не придется грабить и убивать — если только не захочется этим заниматься для развлечения".

Эсте спросил: "Все это замечательно, но каковы обещанные награды? Еще несколько золотых монет?"

"Нет, это не так. Мне самому обещано восстановление в звании барона Фалонжа. Каждый из вас может рассчитывать на получение рыцарского титула и поместья в любом округе, по вашему выбору. Таково, по меньшей мере, мое понимание ситуации".

"Что дальше?" — поинтересовался Эсте.

"Программа предельно проста — выполняйте мои приказы. Больше от вас ничего не требуется".

"Пожалуй, это даже слишком просто. В конце концов, мы не новички-рекруты".

"Хорошо, разъясню подробнее. Завтра мы направимся в горы — к месту встречи с другим отрядом, подобным нашему. Там мы посоветуемся с людьми, способными уточнить наши дальнейшие планы. Наконец, мы сделаем то, что от нас требуется — и, если это будет сделано правильно и решительно, задача будет выполнена".

"Сущие пустяки, если верить вам на слово", — язвительно заметил Гальгус.

Кори проигнорировал его: "Слушайте внимательно! Я требую немногого. Мне не нужна ваша привязанность, не нужна лесть, не нужны особые услуги и одолжения. Я требую дисциплины и точного выполнения приказов. Не должно быть никаких колебаний, никаких вопросов, возражений, ропота, сомнений. Такая банда последних мерзавцев, как ваша, может только присниться в кошмарном сне — но я подлее и кровожаднее всех вас, вместе взятых, и каждый, кто не выполнит мой приказ, узнает это на свой шкуре. Поэтому возражайте здесь и сейчас! Любой, кто считает, что ему почему-либо не подходят мои условия, может уехать сию минуту, но только сейчас или никогда! Травец, ты принимаешь мои требования?"

"В Карпатах меня прозвали Черным Орлом! Никто мне не хозяин!"

"До окончания нашего предприятия я — твой хозяин. Смирись с этим фактом или ступай прочь".

"Если все остальные согласятся, я последую их примеру".

"Эсте?"

"Я принимаю ваши условия. В конце концов, кто-то должен руководить".

"Именно так. Измаэль?"

"Буду играть по правилам".

"Кеган?"

"Ха! Ну хорошо, поиграем несколько дней в солдатики, хотя у меня в ушах звучат возмущенные вопли моих предков!"

"Гальгус?"

"Я подчиняюсь предводителю отряда".

"Так как же, Валах Травец — ты с нами или без нас?"

"Руководите. С моей стороны возражений нет".

"Это все еще неопределенный ответ. Говори прямо — ты будешь выполнять приказы или нет?"

"Буду", — с каменным лицом глухо сказал Травец.

Через час после рассвета Кори из Фалонжа и его зловещая команда выехали со двора "Пляшущей свиньи". Старший сын трактирщика, Терн, не отказался стать проводником и вел под уздцы пару вьючных лошадей. Он сообщил, что путь займет не больше двух дней, если по дороге ничего не случится и с Атлантики не налетит ураганный ветер.

Отряд двинулся на север по ущелью под Так-Тором, ведущему в долину Эвандера, после чего повернул по тропе в круто поднимавшуюся ложбину. Тропа петляла среди обломков скал и зарослей ольхи, ежевики и чертополоха; рядом непрерывно шумела, перекатываясь по камням, горная речка. После подъема вдоль реки, продолжавшегося примерно милю, тропа стала карабкаться зигзагами в лоб по склону и наконец вывела их на плоскую вершину отвесного уступа.