С мечом кровавым - Пирс Энтони

— Она надеялась помешать Сатане; впрочем, конечно же, это стало невозможным.

— Невозможным? Почему? Она все еще занимается политикой?

— Занималась. Но что об этом говорить…

— Не о чем говорить? Отчего? Разве в свое время она не подаст решающий голос против Сатаны?

Хронос грустно улыбнулся:

— Разве она могла? Ведь предмета для голосования не возникло.

Это было очень похоже на то, что Мима искал.

— А в какой момент отпал вопрос о голосовании?

— В сущности, совсем недавно. Когда в Америке ввели военное положение и гражданское правительство временно распустили. Хотя нет ничего более постоянного, нежели временное…

— Военное положение? Это еще зачем?

— Из-за волнений. Демократическое правительство было просто не в состоянии с ними справиться, поэтому военные взяли власть в свои руки. Я сам чрезвычайно сожалел, однако должен признать, что это оказалось наилучшим решением. Дело могло дойти до полной анархии.

— Как давно — для тебя — было введено это военное положение?

— Всего неделю назад. Но это было неизбежно. Как я теперь понимаю, в мире накопилось слишком много насилия, чтобы его можно было сдерживать. Надо выбирать наименьшее из зол.

— Спасибо, Хронос, — поблагодарил Мима. — Ты сообщил мне то, что я хотел знать.

— Всегда к твоим услугам, Марс, — ответил Хронос. Он перевернул Песочные Часы и исчез.

Мима мерил шагами пол. В то время как он занимался собственными любовными делами, мир катился в тартарары! Теперь он понял замысел Сатаны: довести накал насилия в мире до такого предела, когда гражданские правительства попросту будут сметены. А военными диктатурами Сатана манипулировал по своему усмотрению, — и, конечно. Луна не сможет проголосовать против Сатаны, если не существует гражданского правительства.

Впрочем, Мима в силах всему этому воспрепятствовать. Он подавит любое сражение, прежде чем оно начнется, и восстановит относительный мир.

Мима дотронулся до Меча.

— Подручные Войны!

Появились его помощники в ярких плащах.

— Созревает обильный урожай, — сказал Завоевание, потирая руки.

— Нет, — ответил Мима. — Мы не допустим этого. Дайте мне перечень мест, где возникли наиболее острые ситуации, чтобы я смог все их посетить.

Завоевание вытащил свиток и развернул его. Список казался бесконечно длинным.

— Да ведь тут их тысячи!

— Так точно, — обрадованно согласился Завоевание. — И с каждой минутой становится все больше. Никогда еще нас не ждала такая богатая жатва.

Кровопролитие, Мор и Голод кивнули.

Мима покачал головой:

— Я, вероятно, не сумею вовремя поспеть везде, а тем более погасить конфликты!

— А зачем? Ведь это для нас превосходный случай стяжать величайшую славу!

Замысел Сатаны проступал все явственнее. Всего за несколько дней инкарнация Зла посеяла в мире столько раздоров, что теперь их практически нельзя остановить. Если бы Марс был здесь, он непременно заметил бы козни Сатаны и пресек бы их, поскольку это была его область. Но Сатана заточил Миму в Преисподней, а сам свободно правил на Земле и добился-таки результатов. Ничего удивительного, что Мима почти не видел Сатаны в Аду; тот был чрезвычайно обременен хлопотами в другом месте!

Мима даже не стал отвечать Завоеванию.

— Я буду занят. — Он вышел из Цитадели, кликнул Верре и вскочил в седло. — Сегодня за сражениями не наблюдаем, — бросил он кратко и тронул коня.

Мима направился во дворец Танатоса. Он мог бы позвать воплощение Смерти, но хотел кое-что обдумать по дороге. Если Сатана накалил обстановку в мире до такой степени, что совладать с беспорядками можно только путем введения военного положения, то что в таком случае следовало предпринять?

Увы, придумать Мима так ничего и не смог.

Когда он подъехал ко Дворцу Смерти, дверь отворилась, и его встретил Танатос.

— Хронос вчера сообщил нам о твоей проблеме — и нашей тоже, — сказал Танатос. — Мы собрались, чтобы попытаться помочь.

И действительно, здесь были Лахесис и Гея, а еще Луна, специально доставленная в Чистилище по такому случаю. Все они тепло приветствовали Миму.

— Но я разговаривал с Хроносом всего час назад! Как же он мог сказать вам об этом вчера, когда я еще был в Аду?

— Ты забываешь, в каком направлении течет его жизнь, — ответила Лахесис. — Хронос говорил с нами на следующий день после того, как побеседовал с тобой.

Мима кивнул:

— А он не мог бы вернуться и предупредить меня до того, как я отправился в Преисподнюю?

— Он отказывается это делать, — сказала Гея. — Похоже, что, когда он изменяет ход событий, происшедших в прошлом, это чревато серьезными последствиями. Иногда Хронос идет на такой шаг, но предпочитает максимально ограничивать вмешательство, чтобы результаты были вполне определенными.

Мима не мог не согласиться, что изменять прошлые события и впрямь весьма рискованно; при этом могли пострадать или вовсе исчезнуть люди, в том числе и некоторые инкарнации. Безусловно, тут недопустимы необдуманные и случайные действия.

— В любом случае, — проговорила Лахесис, — это, кажется, твоя проблема, Марс. Сатана поначалу вставляет палки в колеса каждой новой инкарнации, и этой инкарнации необходимо показать свою силу. Тогда Сатана остерегается снова ей пакостить. Если бы Хронос помог тебе справиться с этой дилеммой, то Сатана просто придумал бы что-нибудь новенькое, потом еще и еще, пока не добился бы своего.

— Но на карту поставлена судьба всего мира! — возразил Мима. — Вы все тоже можете проиграть!

— Вот именно поэтому так важно, чтобы ты дал Сатане отпор, — сказал Танатос. — Нам придется рискнуть и позволить тебе одному вступить в противоборство с Сатаной, и так поступил бы каждый из нас, чтобы доказать, что никто не является слабым звеном.

— Я не знаю, как бороться! — крикнул Мима. — Мне казалось, что я одержал победу в Аду, — и тут узнаю, что потерпел поражение в царстве смертных. И если верить Хроносу, это окончательное поражение.

— Вовсе не обязательно, — сказала Луна. — Хронос может рассказать только о том отрезке истории, который прожил. Если же он будет изменен, Хронос проживет другую жизнь, которая окажется такой же настоящей, как и первая. Вероятно, его реальность постоянно слегка изменяется в результате действий других инкарнаций, и он не замечает этого.

— Прямо какой-то парадокс, — пробормотал Мима.

— Хронос свободен от парадоксов, — заметил Танатос. — Возможно, всем нам трудно это понять, но приходится принимать то, что есть.

— Значит, я могу изменить будущую реальность — если только придумаю, как это сделать, — произнес Мима. — Могу отнять у Сатаны победу… вот только как?