Пандемия - Евгений Ермаков

– Тьфу… – Демичев сплюнул и зашагал обратно .

Минут за тридцать он добрался до своего дома. У подъезда стояла черная легковушка "Лада Суприм" с тонированными стеклами и без номерных знаков, переднее окно было приспущено. Проходя мимо, Демичев разглядел в нем обрюзгшую свиную щеку водителя, читавшего газету и дымившего папиросой. Мотор работал; благородная вонь выхлопа от высокооктанового топлива была ощутима за несколько метров от машины. Роскошь заправлять автомобиль бензином, а не водой, позволяли себе лишь люди из Управления и партийная верхушка. Жируют, сволочи, отметил Демичев, вдыхая пары. Вот и пожаловали гости. Не ко мне ли?

Он глянул на свои три окна – так и есть – на кухне горела настольная лампа. Сердце его тревожно сжалось в предчувствии. Краснодеревщик постоял несколько мгновений перед подъездной дверью. Черт с ними, решил он наконец. Опасаться мне нечего, Меня тронуть не посмеют. Демичев вошел в подъезд.

Входная дверь была приоткрыта. Он вошел в прихожую, прислушался – было тихо. В воздухе висел густой табачный дым. Накурить они успели знатно. Итак, они здесь… Посмотрим, кто кого… Сунулся в куртку и сердце сжалось – оружия не было, опера успели провести обыск. Оперативно работают, ничего не скажешь…

Их было двое – Железнов, угрюмое лицо которого было обезображено длинным шрамом, сидел на диване за столом и курил. Кардаш, невысокий брюнет, стоял у окна и разглядывал улицу, безразлично повернувшись к хозяину квартиру спиной.

Демичев встал в косяке, не зная, что сказать. Железнов вдавил окурок в пепельницу, кинул тяжелый взгляд на мастера.

– Садись, Демичев, – поговорим. – он кивнул на одну из табуреток.

Тот сел, стараясь утихомирить бухавшее сердце.

– Демичев, где твои новые друзья? – процедил Железнов.

– Понятия не имею.

– Ты ведь знаешь, что полагается за укрывательство и помощь в организации побега? Они ведь преступники.

– Оставьте хотя бы Антона в покое. Он здесь ни при чем.

– Ошибаешься, мастер. Он помог бежать политическому преступнику, и для Управления вина его ничуть не меньше.

– Катись-ка ты, Железнов, куда подальше…- выдохнул Демичев устало.

– Ну хорошо, Демичев. – Железнов вдавил окурок в пепельницу. – Будь по-твоему. Давай, вставай. Прокатимся в Управление. Там у нас будет с тобой совсем другой разговор. Думаешь, ты такой незаменимый, такой неприкосновенный?

Демичев пристально взглянул в серые жестокие глаза Железнова и вдруг с неумолимой отчетливостью прочитал в них свой разговор. В долю секунды шестым чувством он понял, что из Управления уже не выйдет, несмотря ни на какие заслуги и значимость для общины. Это предчувствие быстро переросло в уверенность, и он решился.

Мебельщик молниеносно вскочил на ноги, опрокидывая табуретку, и кинулся в прихожую, к предусмотрительно незапертой двери. Он хлопнул на бегу дверью, слыша тяжело топающие за спиной ботинки визитеров, и остановился через пару метров, не добежав до лестницы, ведущей вниз – навстречу ему неторопливо топал снизу, закрывая собой практически весь коридорный проем, третий опер – Балагуров. Высоченный, под потолок, широкий, как шкаф ,с налитой силой фигурой.

– Ты куда, Демичев? Кажется, тебе никто не отпускал, – прошипел он сквозь зубы, тесня его к двери. Сзади щелкнул замок – Железнов и Кардаш выходили из квартиры.

Вот и все, обреченно подумал Демичев. Спета моя песенка невеселая…

Черная "Лада" мягко тронулась места, унося четверых пассажиров в высотное здание, в котором никогда не гас свет, и никогда не спали…

Глава XV

Пир во время чумы

Run, rabbit, run…

Сопровождаемые словоохотливым напомаженным парнем, Антон с Арлекином направлялись в сторону казино, представлявшего собой центр района, сосредоточие светской жизни и увеселений.

– Ради бога, не пропускайте никого ночью! Это такие звери! – воскликнул перепуганный клоун, умоляюще прижимавший руки к груди. – Подождите хотя бы утра!

– Ах, пустяки какие! – парень по-женски всплеснул руками с наманикюренными пальцами . Сегодня ночью с вами ничего не случится! Танцевать и веселиться, мальчики! Я уйду с поста, так что будьте спокойны. Пусть стучат, толку не будет. А завтра … что ж, до утра еще долго!

Они подошли к огромному восьмиэтажному зданию казино. Огромные разноцветные буквы "ЭЛЬДОРАДО" мерцали на крыше. Аргоном были высвечены контуры полуобнаженных стриптизерш, опиравшихся в соблазнительной позе на буквы вывески с обоих краев. Грохот зубодробительной кислотной музыки разносился из недр порочного заведения по всей округе. Антону показалось, что стены здания дрожат в бешеном ритме танцевальной музыки.

– Откуда же вы берете столько электричества, чтобы освещать казино? – спросил пораженный Антон, разглядывавший это великолепие.

– А красные на что с их электростанцией? От них и берем электричество! Вон, видели! – напомаженный парень кивнул на линии электропередач, тянувшиеся через стену к развлекательному комплексу. – Электричества хоть отбавляй!

– И они вас до сих пор терпят?

– Пупсик, а ты думаешь, кто играет в казино? Кто ходит в пентхауз трахать наших прелестных транссексуалок? Кто устраивает корпоративные пьянки и пиршества? Кто вкушает здесь все прелести жизни? Уж конечно, без партийных не обходится, ходят сюда постоянно. Тайком, правда, не афишируют, но посещают. В основном, здесь бывают коммунистические шишки. Вот поэтому нас не трогают, даже наоборот, дают деньги на ремонт здания, чтобы товарный вид не теряло! У нас есть все, что угодно, даже девочки!

У входа на капоте старого черно-желтого камарро страстно целовались две импозантные девицы – одна с малиновым ирокезом в кислотной зеленой куртке и вторая, обнаженная; из одежды на ней были только высокие охотничьи сапоги. Ее уши, нос и даже руки были проколоты кольцами разного диаметра, толстый слой грима покрывал все тело. Она пыталась походить на женщину-летучую мышь.

– Господи Иисусе! Это и есть ваши девочки? – пораженный клоун не отводил от них взгляда.

– Да, дорогуша. Прелестные милые транссексуалки, когда-то были мужчинами, а кто скажет! Не отличишь от настоящих женщин, как говорят те, кто пробовал…

Перед входом дремал на шезлонге мужик в экипировке спецназа, вооруженный "Каштаном". Он даже не пошевелился, когда троица прошла мимо него.

В просторном вестибюле первого этажа гремела дискотека. Всю левую половину зала занимали столы для блекджека и игровые автоматы, справа был танцпол.

Темный зал подсвечивался только разноцветными лазерными лучами, плававшими над головами танцующих. На подиуме стояла клетка для стриптиза с хромированным шестом посередине, но сейчас она была пуста. На площадке отрывалось на полную катушку несколько сотен людей: готы с накрученными пышными прическами, смертельно бледными лицами в гриме и цепочками в носу, эмо-киды всех возрастов с нарисованными тушью каплями слез и трогательными челками, многие были облачены в маскарадные костюмы вампиров, зомби, шутов, насекомых, андроидов. С краю извивались в танце несколько фигур, облаченных в блестящие костюмы русалок. Вся эта пестрая толпа неистово дергалась под оглушающий ритм с постоянно меняющимся темпом. Многие явно были под воздействием экстази, их движения явственно напоминали судороги людей, бьющихся в припадке или агонии. У некоторых зрачки закатились и были видны лишь белки…

По винтовой лестнице они поднялись на второй этаж, музыка стала тише. Двери многих номеров были приоткрыты. Любопытствующий мог заглянуть в щелку, чтобы увидеть картины диких оргий, устраиваемых в гостиничных номерах. Любое извращение, самое экстравагантное желание могло и должно было быть удовлетворено.

В огромном холле бушевало пиршество. Сдвинутые вместе обеденные столики выстроились в длинный пиршеский стол, дальнего конца которого вообще не было видно. На накрытом бархатной скатертью столе в два, а то и в три яруса, громоздилось невероятное обилие деликатесов и лакомств – все, что вообще Антон видел за свою недолгую жизнь, и много больше. За столом, сидя, полулежа, и даже взгромоздись на него, жрали и пили какие-то подобия людей: клоуны, карлики, эльфы, гномы, бесполые существа в карнавальных костюмах, выкрашенные и наряженные фантастическими существами. Все они тянули алчные пальцы, щупальца и хоботки к яствам на столе. Хватали прямо руками, разрывая жирными пальцами мясо, и жадно запихивая ломти в пасти…

Гей-проводник насильно усадил Антона с Арлекином за стол, причем разделив их несколькими пирующими, возможно, намеренно. Левченко с отвращением вглядывался в лица пирующих. Впрочем, лиц как раз было меньше всего…

– Вижу, сегодня у нас новые лица? Это всегда приятно… – зашептал ему на ухо пьяный сосед по столу, выглядевший, как престарелый вампир. На нем был лоснящийся черный смокинг, густая пудра щедро осыпала лицо, резко обозначив в верхнем освещении морщины на немолодом лице. Бледность лица, красные глаза с лопнувшими сосудами и накрашенный алой помадой рот действительно делали его похожим на вурдалака. Он вгрызался в баранью голень с волчьим аппетитом. Из мяса сочилась кровь- в середине оно было альденте.