Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы

Утром мы встали и наспех перекусили. Заодно наконец-то проверили содержимое дорожных мешков — что ни говори, но в свой мешок мы с Эжем совали то, что находили в алхимической лаборатории Храм Величия, а Лидия лихорадочно заталкивала в свой дорожный мешок те немногочисленные пожитки, что у них имелись. В итоге выяснилось, что кроме запасной одежды Лидии и Эдуарда у нас имеется несколько ножей, перевязочный материал, моток веревки, камни для высекания огня, лампа и пара штырьков к ней, еще кое-какие мелочи. Небогато, конечно, но хоть что-то имеется. Одно радость — все это весит не очень много. С едой, правда, дело обстояло куда хуже — проще говоря, ее осталось совсем немного.

Снова уложили наше небогатое имущество в мешки, закинули их за спины, подошли к дверям. Пред тем, как вытащить доску из петель, Эж произнес:

— Постараемся держаться вместе. Друг от друга не отходить.

— А что такое?

— Обычные меры предосторожности.

Когда мы вышли из сарая, то было раннее утро. Солнце уже поднималось над деревьями, в низинах стоял легкий туман, на траве лежала роса, где-то заливались птицы, пусть даже их голоса были несколько хрипловаты, непривычны для моего слуха. Тем не менее, на первый взгляд могло показаться, что я вижу обычное весеннее утро, совсем как в моей любимой Муравьевке.

Впрочем, любые ассоциации с моей родной деревней сразу же исчезли, стоило мне увидеть подле сарая шестерых крепких мужчин — без сомнения, это здешние крестьяне, да и внешность нескольких из них я еще вчера запомнила. Кстати, тут же был и наш вчерашний возница, только этот человек предусмотрительно держался в отдалении от остальной шестерки, и с немалым интересом смотрел на нас. Сейчас крестьяне подходили к нам, и у двоих в руках были вилы, и троих — крепкие колья, а один из мужчин держал топор. Это что еще за комитет по встрече?

От неожиданности мы остановились, и крестьяне тоже встали. Друг от друга нас отделяло всего несколько шагов, и я уже стала подумывать, не стоит ли нам вновь забраться в сарай, причем незамедлительно, но тут заговорил Эж:

— Люди добрые, поясните, в чем дело. Вчера вы нас как гостей встречали, а сегодня с вилами к нам идете… Как-то странно получается.

— Вы, гостьюшки дорогие, посидите пока у нас под охраной… — заговорил мужчина, в густой бороде которого пробивались седые волоски. Как видно, этот человек был тут за старшего, и сейчас держал в руках вилы, острые зубья которых были направлены на нас. — Народ вы странный, непонятный, чего от вас ждать — этого мы не знаем, а в здешних местах к незнакомцам опаску надо иметь.

— Хорошо гостей привечаете… — голос у Эжа был спокойным, зато Лидия, рядом с которой я стояла, всерьез растерялась. Она испугано посмотрела на меня, а я чуть сжала ее ладонь — мол, не беспокойся, все в порядке, мы с тобой.

— Гости гостям рознь… — произнес все тот же мужчина с седоватой бородой. — Надо бы для начала выяснить, что вы за птицы такие залетные.

— Вчера мы вам, вроде бы, все пояснили.

— То, что вчера наговорили — это еще проверить не помешает, а в наших местах чужакам на слово верить не привыкли.

— А как же законы гостеприимства?

— Ты разговор-то в сторону не отводи, а лучше руки подними, и своим скажи, чтоб делали то же самое. Если худого себе не желаете, то исполняли все, что мы скажем.

— И что вы дальше с нами делать намереваетесь?.. — Эж по-прежнему не проявлял никакого беспокойства.

— Для начала проверить надо, что за добро у вас при себе имеется, а потом под запором посидите, подождете, пока другие с вами разберутся.

— Другие — это кто?

— Слышь, мужик, хватит языком молоть!.. — у крестьянина с седоватой бородой кончалось терпение. — Пойдете туда, куда мы вам скажем, и помалкивайте, если хотите, чтоб дело добром закончилось!

— Тогда и наши дорожные мешки сами несите… — Эж скинул со спины мешок с небогатыми пожитками и бросил его под ноги крестьянам. На мгновение все взоры устремились к этой потрепанной котомке, но этого времени Эжу вполне хватило на то, чтоб оказаться подле мужнины с топором, и одним коротким ударом в подбородок свалить того на землю. Затем последовал еще один сильный удар в челюсть, только на этот раз досталось крестьянину с вилами. Тот, нелепо взмахнув руками, тоже оказался лежать на земле, а Эж успел перехватить его вилы, и теперь крестьяне поняли, что уже не могут похвастаться перевесом сил. К тому же они явно не ожидали столь умелого сопротивления от одного из своих предполагаемых пленников, который до того времени вел себя на удивление спокойно.

Пожалуй, стоит порадоваться, что прежнее увлечение Эжа спортом сейчас пригодились нам весьма кстати, и умение махать кулаками, как выясняется, иногда может оказаться очень востребованным. Пожалуй, напрасно я бокс недолюбливала… Что же касается моего мнения насчет всего случившегося, то скажу так: в этом виде спорта я совсем не разбираюсь, но даже мне понятно, что профессионально поставленный прямой в челюсть может свалить с ног человека и покрепче, чем здешние крестьяне.

— Ну, вот что, хозяева приветливые… — все так же невозмутимо произнес Эж. — Бросайте-ка вы на землю все, что держите в руках, и иначе хуже будет. И не вздумайте хоть замахнуться на нас своими вилами или дрекольем — жалеть не стану. Мозги при вас, может, и останутся, а вот с зубами придется распрощаться — выбью.

— А не много ли на себя берешь?.. — мужчина с бородой справился с короткой растерянностью, и сейчас был зол до невозможности. Его можно понять: взять непрошеных гостей на испуг не получилось, и все идет не так, как рассчитывали крестьяне. — У нас тут свои законы, лесные, и, если что не так, мы ж вас всех разом забьем, и следа ни от кого из вас не останется!

— Может, и забьете, особенно если всей кучей навалитесь, хотя и вам от нас достанется так, что мало не покажется… — согласился Эж. — Только, хозяева хлебосольные, вам потом всей деревне объяснять придется, отчего это ваша семейка на нас накинулась, а то, что вы пытаетесь свои дела провернуть, не посвящая в это остальных — такое понравится далеко не каждому из ваших соседей. И потом, вы ведь уверены, что в ближайшее время в Холмы еще кто-то приедет, чтоб