Создатели небес. Улей Хелльстрома - Фрэнк Херберт

„Она слышит наше приближение и попытается спрятаться на дереве, — подумал он. — Это в ее стиле“.

Старый Харви не мог сказать, почему и каким образом у него появилась такая уверенность в этом. „Она прячется на дереве!“

Старый Харви услышал крик ночной птицы, где-то далеко справа от себя, и почувствовал, как забилось его сердце. Он не слишком стар для прочесывания. Возможно, было бы неплохо выходить вот так вместе с работниками.

Из записей Нильса Хелльстрома:

„В отличие от других живых существ, боровшихся против окружающей среды, насекомые рано научились использовать ее как защиту. Их искусство камуфляжа не имеет границ. Они стали единым целым со своей средой.

Когда появились хищники, насекомых нигде не находили — настолько искусными стали их способы маскировки, что хищники могли ползти над их тельцами в поисках добычи. У насекомых было не просто одно-единственное средство для спасения, а великое множество. Они не выбирают для этого просто скорость или убежище на верхушках деревьев; помимо обоих этих способов они применяли и многие другие“.

Тимьена увидела один из флангов поисковой группы одновременно с тем, как ее увидели и первые из преследователей, подтверждая таким образом слова Старого Харви. В начале своего побега она угодила ногой в кроличью нору и растянула левую лодыжку. Боль заставила Тимьену вскарабкаться на невысокий дуб, где она устроилась на суку как можно удобнее, сняв туфлю с болевшей ноги. Она сидела на суку в двадцати футах от земли, крепко сжимая пистолет в правой руке. А в левой был мощный фонарик, размером с небольшой карандаш и большой палец лежал на его кнопке.

Дикая боль пульсировала в лодыжке, что мешало ей думать. Тимьена спросила себя, не сломана ли кость.

Бегство коров послужило первым свидетельством надвигающейся опасности. Тимьена услышала их фырканье, перекрывавшее стук копыт, когда они пробегали мимо. Затем послышался таинственный свист. Этот звук становился все громче, пока не окружил ее дерево и не прекратился. Она различала лишь более темные силуэты охотников, одетых в черное. Они образовали круг под деревом.

В панике Тимьена надавила большим пальцем на кнопку фонарика, провела лучом по короткой дуге вокруг части круга, который встал перед ней. При виде масок ночного видения и парализаторов у нее перехватило дыхание от осознания смертельной угрозы. Без раздумий Тимьена начала стрелять.

Из записей Нильса Хелльстрома:

„Возможно, со временем мы достигнем такого же функционального уровня тех, кого мы копируем. У нас будут лица-маски, одни только глаза и рот — и ничего более для поддержания тела в рабочем состоянии. Не будет мускулов, чтобы улыбаться или хмуриться или иным каким-нибудь способом выдавать скрытые внутри чувства“.

Маленький пистолет явился убийственным сюрпризом для охотников Улья. Пятеро из них были убиты прежде, чем Тимьена свалилась с дерева, оглушенная лучами парализаторов. Среди убитых оказался и Старый Харви. Асам Салдо пострадал от пули, которая задела его челюсть, но выкрикнутая им команда навела порядок среди испуганных работников. Их всех переполнял „охотничий азарт“, как говорили старика, а нападение Чужачки привело их в исступление. Они бросились к ней, чтобы прикончить, но крик Салдо остановил их. В конечном итоге именно дисциплина Улья удержала их.

Салдо направился к лежащей без сознания женщине, быстро отдавая приказы. Кому-то нужно проинформировать Нильса. Мертвых необходимо отправить в чаны. Хорошие работники, они заслужили это. Таким вот образом они обретут единство со всеми.

„Старое в чаны, из чанов новое“.

Когда его приказы начали исполняться, он встал на колени, чтобы осмотреть лежащую без сознания женщину. Ее фонарик все еще горел в траве. Он поднял маску на лоб и продолжил осмотр уже с помощью фонарика. Да, она все еще жива. С трудом сохранял он спокойствие. Ненависть переполняла его. Она причинила вред Улью. Но Нильсу она нужна живой. Она нужна улью. Продолжив обследование, ему удалось немного успокоиться. Похоже, перелома не было. Очевидно, повреждена лодыжка, распухшая и посиневшая. Салдо отдал приказ найти ее оружие и доставить его в Улей.

Смерть Старого Харви не опечалила и не обрадовала его. Такие вещи случаются. Лучше было бы, чтобы этого не произошло, но того, что случилось, изменить нельзя. Вследствие этого он теперь возглавлял поисковую группу, и именно от него требовалось отдавать правильные приказы. Этому-то и учил его Старый Харви.

Прежде всего нужно побеспокоиться о Чужачке. Салдо считал, что ее нужно привести в чувство и допросить. Это порадует Нильса. И сейчас это радовало Салдо. Он ощутил большой интерес к этой женщине. От нее приятно пахло. Поверх слабого, но знакомого запаха мускуса чувствовались и чужие запахи. Духи и шампунь Внешнего мира. Наклонившись поближе, он понюхал ее, первую Чужачку, с которой встретился на воле. Под доминантой страха скрывались возбуждающего его запахи. Он скользнул рукой под блузку, пощупал грудь и нашел ее полной и твердой под туго охватывающей одеждой. Он знал о подобных одеждах во время своего обучения. Оно называлось бюстгальтером и скреплялось металлическими крючками на спине. Она была настоящей женщиной, вероятно, ничем не отличающейся от женщин Улья, а значит готова к оплодотворению. Как странны эти дикие Чужаки!

Он засунул руку под пояс, исследовал лобок и гениталии, вытащил руку и понюхал ее. Да, она готова. Итак, это правда, что женщины из Внешнего мира, готовые к оплодотворению, разгуливают по миру. Может, у них начинается что-то вроде брачной охоты, что, как считалось, делала праматерь? Книги, фильмы и лекции не подготовили его к действительности, хотя он знал эти факты досконально. Она возбуждала его, и он подумал, как же отнесется Нильс к предложению оставить ее для целей размножения. Было бы интересно заняться с ней этим.

Но тут женщина из его группы сердито заворчала — не облекая угрозу в словесную форму. Другая сказала:

— Эта Чужачка не для воспроизводства! Что это ты с ней делаешь?

— Исследую ее, — ответил Салдо. — Она готова к оплодотворению.

Ворчащая женщина обрела наконец голос:

— Многие из этих дикарок готовы к оплодотворению.

Другая заметила:

— Она убила пятерых наших. Ей дорога только в чан.

— Куда она, вероятно, и попадет после того, как мы закончим допрашивать ее, — согласился Салдо. Он говорил, не пытаясь спрятать внезапно появившееся чувство печали. Чужачка не переживет допрос, нет сомнений. Это уже случалось с пленными мужчинами, и то же произойдет и с ней. Такая растрата! Ее плоти не найдется лучшего применения, кроме как попасть в чан.