Мой ангел Крысолов - Ольга Родионова

— Ты в порядке? — спросила она тихонько.

Тритон утвердительно моргнул вместо ответа.

Алиса, с трудом разлепив смерзшиеся от слез ресницы, помогала подняться Умнику.

— А на тебя Зов не действует? — дрожащим голосом спросила Рут, глядя, как Аранта спокойно собирает разбросанные вещи.

— Нет, — ответила Манга, не поднимая головы. — На меня уже давно почти ничего не действует, Рут… Мэгги, не надо плакать, это не та песенка, что ты подумала. Птиц, отряхни ее, она вся в снегу. Нам надо вернуться за капитаном, Нета одна не справится. Лина, вставай. Лина!..

— Я не хочу, — простонала Целительница, не открывая глаз. — Мне было так хорошо… Я не хочу, я не буду вставать!

— Ты устала, — Аранта присела рядом с ней и погладила ее плечо. — Ничего, дорогая, вот доберемся до подземного замка и отдохнем. А сейчас поднимайся.

— Я вижу Нету и сэра Макса! — воскликнула Жюли, вглядываясь в снежную замять. — Капитан идет!.. Идет сам!..

Капитан не шел, а, скорее, ковылял по снегу, опираясь на плечо Неты, но и это выглядело настоящим чудом. Отродья побежали навстречу, крича от радости.

— Макс, акула тебя укуси! — Птиц, улыбаясь во весь рот, подставил пирату плечо. — Живой!..

— Живой!..

— Живой!..

Всеобщее ликование прервал тревожный крик Чена. Буси несся к ним сквозь метель огромными скачками, следом спешил Марк.

— Что у вас случилось? — Чен затормозил так, что снежная пыль взвилась столбом. — Мы слышали Серого Флейтиста!..

Выслушав не слишком-то связный рассказ, Горный Учитель молчал всю оставшуюся дорогу до бригантины, только изредка бросал острый взгляд в сторону упорно ковыляющего вместе со всеми пирата и недоверчиво качал головой.

Чтобы поднять на борт «Недотроги Молли» лежачих, они с Марком приготовили кусок парусины, привязав к его углам веревки так, что получилось что-то вроде колыбели. Эта колыбель раскачивалась под ветром на длинном тросе, перекинутом через перила, и выглядела довольно хлипкой, но все же выдержала сначала легонького островитянина, потом Тритона, потом капитана и, наконец, Умника. Умник, правда, порывался самостоятельно влезть по шкотам, уверяя, что способен подняться на одних руках, но Алиса подняла крик, и ему пришлось смириться. Лежачих Марк сразу оттаскивал в пролом, который они с Ченом расчистили за это время, — на обледенелой наклонной палубе могла бы удержаться разве что муха. Потом парни посовещались и решили, что ни одна из девушек, кроме Неты, самостоятельно преодолеть путь наверх не способна, так что парусиновая колыбель снова поползла вниз и вернулась с Целительницей. За нею последовали остальные, и Чен, наконец, объяснил, что именно им всем предстоит. Услышав его объяснения, отродья разом пали духом.

— Вот почему вы такие мокрые и обледенелые, — Рут покачала головой. — Так и заболеть недолго.

— Да там тепло, в замке, — горячо сказал Марк. — Вот увидите…

— Я не буду нырять, — сказала Целительница и для убедительности вцепилась в ближайшие стропила. — Еще не хватало.

— Ну, я, допустим, нырну, — задумчиво сказал Птичий Пастух. — И Мэгги помогу. А лежачих как тащить?.. Я так понимаю, там же подныривать надо и плыть какое-то время по тоннелю?

— Точно так же, как ты собираешься перетаскивать Мэгги, — отрезал Чен. — Не вижу разницы.

В доказательство своих слов он ловко взвалил на спину островитянина и привязал его к себе обрывком веревки, чтобы тот не свалился.

— Ты с ним нырять собрался? — встревоженно следя за его манипуляциями, спросила Нета. — Чен, он же без сознания! Захлебнется.

— Я ему рот и нос зажму, — успокоил Чен. — Не захлебнется. Я быстро. На входе в тоннель я повесил вечный фонарь — его и под водой видно, плывите к свету. И держитесь за веревку: мы с Марком протянули ее там от самого трапа и до конца тоннеля.

Он согнулся, осторожно протиснулся в узкий пролом и скрылся из виду в темноте.

— Давай за ним, дриада, — сказал Марк, тронув Рут за плечо. — Сможешь?..

Рут сосредоточенно кивнула, подобрала полы плаща и тоже исчезла в проломе. За ней пошли Птичий Пастух и Мэгги, следом Марк отправил Аранту, потом Жюли, Огневца и Люцию. Вернувшийся Чен, едва успев отдышаться, пошел в трюм опять, с Тритоном на спине. Марк проделал тот же путь, унося капитана, и довольно скоро появился снова, стряхивая воду с волос, как собака.

— Умник, ты сам доберешься? — нерешительно спросила Нета, но ей вместо Умника ответила Алиса:

— Я помогу, — она откинула капюшон и с сожалением вздохнула. — Плащ жалко… Мех красивый.

— Ничего, высохнет твой плащ, — сказал Марк. — Головы берегите, там низко.

Он улыбнулся Целительнице своей обаятельной мальчишеской улыбкой — рот до ушей, глаза сияют.

— Ну, поехали? Я тебя на спину возьму, не бойся. Видела, как Учитель раненых носил? Ну, вот. Ты только не дыши, когда я скажу не дышать, и всё.

— Ой, мамочки, — запричитала Лина шепотом, с ужасом оглядываясь на Нету. — Кошмар какой… Я обязательно утону… Нета, я обязательно…

— Не утонешь, не бойся, — Марк завязал веревку на узел у себя на животе. — Нета, ступай вперед, я за тобой. Только не торопись. Попадешь в трюм, сразу не ныряй, остановись и подожди меня. Поняла?

Нета кивнула и скользнула в пролом. Там было темно, тесно, отовсюду торчали какие-то скобы, просмоленые веревки, обломки брусьев и досок. Лаз шел под уклон, потом слегка раширился.

— Осторожно, под ноги смотри, — сказал сзади номад. — Сейчас будет дверь в трюм.

Назвать это дверью Нета бы не решилась — бывший люк перекосило до неузнаваемости, но протиснуться было вполне можно. Она протиснулась и нащупала ногами чудом уцелевшие ступеньки трапа. Трап уходил в воду — трюм был затоплен на две трети, черная гладь колыхалась у самых ног. Нета прикусила губы, стараясь унять дрожь. Она отчаянно боялась воды и была уверена, что не сможет доплыть до подземного замка. Но не собиралась говорить об этом Марку.

— Веревка, Нета, — мальчишка со своей ношей был уже у нее за спиной, горячо дышал в ухо. — Вытяни правую руку в сторону и спускайся. Нащупаешь веревку, держись за нее, не вздумай выпустить. Погрузишься с головой, сразу плыви на свет фонаря. Там пробоина в днище, большая, она совпадает со входом в тоннель. Тоннель короткий, не бойся, метра три — и можно выныривать. Ну, иди. Не боишься?

— Нет, — сказала Нета. — Не боюсь.

Ледяная вода обняла ноги, проникла под теплую шубку и шерстяное платье. Нета нащупала веревку, глубоко вздохнула и, сделав решительный широкий шаг, сразу ушла под воду с головой. Далеко впереди — ей показалось, немыслимо далеко, — колыхалось желтое тусклое пятно фонаря. «Не доплыву!», — мелькнула отчаянная мысль. Но сильная рука толкнула ее в спину и продолжала толкать до самого входа в тоннель.