Рыцари пятого океана - Андрей Рытов

Подполковник Зуб поступал по — другому. В каждой эскадрилье у него были надежные помощники — коммунисты, которые охотно выполняли все его поручения В итоге — и политическая работа шла неплохо, и летать замполит успевал.

В день моего приезда в полку проводилось совещание летного и технического состава. Обсуждались особенности полетов и боевых действий над горной местностью. Ведь наши наземные войска подошли к Карпатам.

Полк, ранее воевавший на Кавказе, уже имел в этом отношении некоторый опыт. Такие асы, как майор Гнидо, капитан Дударь, старшие лейтенанты Ясанис, Карачинский, лейтенант Рейдель, сбили не по одному самолету над горами. Приглашенный на совещание командир штурмовой авиаэскадрильи майор Можейко тоже уже пять раз водил свои экипажи над гористой местностью и успел уничтожить шесть вражеских эшелонов.

Но дело в том, что осенью 1944 года полк пополнился большой группой молодых летчиков. Их‑то и учили ветераны, чтобы не нести потом напрасных жертв. На совещании шел разговор об особенностях ориентировки над районом предстоящих. боевых действий, о тактике истребителей при ведении группового боя в этих условиях и по другим важным вопросам.

Послушал я выступавших и подумал: «Дельные советы высказывают, почему бы этот опыт не распространить в других частях?»

После совещания поговорил на этот счет с подполковником Зубом.

— У нас тут кое‑что написано, вроде памятки летчику, — сказал он. — Если подойдет другим, будем только рады.

«Молодец! — подумал я об Иване Андреевиче. — Ведь никто ему не приказывал ни таких совещаний проводить, ни разрабатывать памятку. Сам додумался, увидел, что польза от этого будет немалая».

Памятку я, конечно, взял. Мы ее потом размпожили типографским способом и разослали по другим частям. Но этим не ограничились. Опытные летчики Гнидо, Дударь, Ясанис и другие по нашей просьбе побьшали почти во всех истребительных авиаполках и провели беседы.

Мы обращали внимание летчиков и на то, чтобы они умели хорошо ориентироваться непосредственно в горах и в лесу, на случай если придется выпрыгнуть. На совещаниях и в беседах острее, чем раньше, ставились также вопросы взаимной выручки между авиаторами и бойцами наземных войск. Приводились поучительные примеры.

…Над Карпатами был подбит летчик 181–го гвардейского истребительного авиаполка Герой Советского Союза Виктор Дудниченко. Ему пришлось оставить горящий самолет и выпрыгнуть с парашютом. Вернулся старший лейтенант через трое суток — грязный, обросший, усталый, с простреленной ногой.

Его тут же отправили в госпиталь. А через день— звонок из стрелкового корпуса. Спрашивают:

— Как себя чувствует Дудниченко?

— Лечится в госпитале.

— Командир корпуса выражает ему благодарность.

— За что? — поинтересовались наши товарищи.

— А разве сам он не докладывал?

— Сказал только, что задание выполнил, что был подбит и выпрыгнул с парашютом.

— Вот скромняга! Да ведь он нашего тяжелораненого пулеметчика спас.

— Где, при каких обстоятельствах?

— Когда Дудниченко переходил линию фронта, увидел между нашими и немецкими позициями советского солдата, лежавшего без сознания. Он не бросил его, хотя сам был в очень плохом состоянии. Фамилия пулеметчика Туболкин.

О благородном поступке офицера — летчика мы в тот же день сообщили во все политотделы дивизий, посвятили ему листовку. Когда Виктора спросили, почему не сказал о спасении солдата, он ответил:

— А зачем хвалиться? Каждый поступил бы так же. Не погибать же товарищу.

Друзья пехотинцы платили авиаторам тем же. Вспоминается такой эпизод. Герой Советского Союза старший лейтенант С. Г. Глинкин во главе пятерки «лавочкиных» прикрывал штурмовиков. Внезапно из‑за облаков его атаковали два «мессершмитга». Пуля пробила летчику погу, самолет загорелся.

Глинкин устремился вслед за атаковавшим его фашистом, догнал «мессера» и винтом отрубил ему хвосто — вое оперение. Тот сразу же свалился в нике и врезался в землю. Советскому летчику с трудом удалось сбросить фонарь и выпрыгнуть из охваченной пламенем кабины.

Приземлился он на ничейной полосе, в ста метрах от вражеских позиций. Немцы бросились к месту приземления парашютиста, чтобы захватить его живым. По наши пехотинцы открыли дружный огонь из пулеметов и автоматов, а затем и из минометов. Несколько смельчаков рванулись вперед и спасли летчика.

Узнав об этом случае, мы написали командиру стрелковой части благодарственное письмо. Оно заканчивалось словами: «Пусть дружба и взаимная выручка между нашими войсками крепнет и развивается. В этом — залог победы над врагом».

Хорошо помогала летчикам знакомиться с характером боевых действий в горах армейская газета. В частности, она опубликовала письмо младшего лейтенанта Белова. Этого молодого летчика в первом полете постигла неудача: плохо ориентируясь на местности, он не смог отыскать цель. «Как правильно действовать в горах?» — спрашивал Белов.

На его вопрос откликнулись многие ветераны армии, в том числе и участники боев за Карпаты. На страницах газеты состоялся полезный разговор о путях повышения боеготовности подразделений, тактике действий истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков. Своп суждения люди подкрепляли примерами из боевой практики. Таким образом, были использованы все формы пропагапды боевого опыта накануне штурма Карпат.

Некоторые события заставили советские войска перейти в решительное наступление раньше памеченного срока. В конце августа в Словакии вспыхнуло народное восстание против немецко — фашистских оккупантов. Его поддержала значительная часть словацкой армии, в том числе летчики, насильно мобилизованные гитлеровцами. Захватив самолеты, они перелетели на нашу сторону.

Дело было так. В один из безоблачных дней в небе появилась большая группа немецких самолетов. Они шли курсом на восток. Затем часть из них отвернула и направилась в сторону полевого аэродрома под Перемышлем, где стоял один из наших бомбардировочных полков. Советские зенитчики, разумеется, встретили их огпем. Но вскоре заметили, что противник ведет себя как‑то странно. Снижаясь, самолеты не бросали бомб, не открывали огня. От них отделилось лишь несколько белых ракет.

Командир полка вначале растерялся: что делать? Не провокация ли? Самолеты один за другим пошли на посадку. Солдат — финишер выхватил ракетницу и стал навить по их кабинам.

Все самолеты благополучно сели и срулили с посадочной полосы. К ним бежали поднятые по тревоге наши солдаты. Фонари некоторых машин открылись, и на землю спрыгнули летчики в немецкой военной форме. Послышались голоса, обращенные к нашим воинам:

— Здрасте, друзи. Мы до вас из Словакии. Разумеете? До вас, до нашего генерала Свобода.

Летчики тут же начали срывать с себя погоны фашистской армии. Опи с ожесточением бросали их на землю и топтали сапогами. Стало совершенно ясно: на немецких самолетах к нам прилетели словаки.

В кабинете командующего армией раздался звонок:

— На аэродром села группа неприятельских самолетов. Их пригнали словаки. Что делать?

— Что делать? — отозвался Жданов. — Экипажи хорошо. накормить, у самолетов выставить охрану. — И, повернувшись ко мне, сказал: — Случай очень необычный. Надо дать ему политическую оценку. Полагаю, нам следует самим съездить под Перемышль.

Па сборы ушло не более пяти минут. «Газик» уже стоял возле штаба. Мы сели в машину и помчались на аэродром.

Встреча со словацкими летчиками началась с рукопожатий и закончилась импровизированным митингом. На аэродроме собрался почти весь личный состав. Каждому хотелось посмотреть на людей, прилетевших с той стороны линии фронта, послушать, что они будут говорить.

Словаки, в гневе сжимая кулаки, ругали Гитлера. Некоторые из них неплохо объяснялись по — русски.

Вскоре все они стали нашими боевыми друзьями. Из них была создана особая боевая группа. Летали преимущественно на потребителях Ме-109 и ФВ-190. Сопровождали наших бомбардировщиков за Карпаты, туда, где их отцы и братья сражались с оккупантами.

Вспоминается такой случай. Части 1–й чехословацкой стрелковой бригады овладели горным участком шоссе Змигруд — Новы Дукия и закрепились на высоте 534. Гитлеровцы стремились во что бы то ни стало сбить их с запятых позиций, то и дело бросались в контратаки. Группа наших бомбардировщиков получила приказ нанести удар по мотопехоте врага. На горных петляющих дорогах отыскать такие подвижные цели очень трудно. К тому же экипажам приходилось постоянно осматриваться и внимательно следить за своими «фоккерами» и «мессершмиттами», на которых летали словацкие летчики. В случае воздушного боя их немудрено было перепутать с вражескими.