Дорога Патриарха - Роберт Сальваторе

Атрогейт сидел неподалеку и, сыпля проклятиями, стаскивал с себя сапоги.

– Вот дрянь! - пробормотал он, вытряхивая из сапога целую кучу песка.

Когда они снижались, Ильнезара полетела слишком низко, и Атрогейт, зажатый в когтях, загребал песок ногами - след его приземления тянулся теперь на много ярдов назад.

Злорадно ухмыльнувшись, Энтрери перевел взгляд на дроу. Тот, водрузив на голову свою огромную шляпу, разговаривал с сестрами, стоя к нему спиной. Лица его убийца, разумеется, не видел, но, судя по виду драконов, Джарлакс их чем-то удивил. Энтрери двинулся к ним.

Подойдя поближе, он увидел красивого эльфа со светлой кожей и золотистыми волосами и невольно отшатнулся.

– С волосами ты неплохо смотришься, но все же в обличье дроу ты мне нравился больше, - сказала Ильнезара. - Это было так необычно, загадочно…

– И пугающе, - добавила сестра. - Против этого ты никогда не могла устоять, сестрица, и поэтому мы гораздо дальше залетели на землю Доджоментикуса, чем я соглашалась. Пора лететь обратно.

– На обеих сразу Доджо не нападет, - возразила Ильнезара и, повернувшись к Энтрери и Джарлаксу, добавила: - Отменный стервец, как и большинство мужчин. Кто бы мог подумать, что он придет в такую ярость из-за пары побрякушек.

– Разве дело только в них? Ты отказалась спать с ним.

– Он мне надоел.

– Может, ему стоило примерить облик дроу? - спросила Тазмикелла.

Энтрери не мог оторвать взгляд от нового Джарлакса и почти не прислушивался к их перепалке.

– А тебе стоит закрыть рот, - сказала Ильнезара, и убийца не сразу понял, что эти слова адресованы ему, а не Тазмикелле. - Песку нанесет. Это страшно неприятно.

Мельком глянув на нее, Энтрери снова принялся изучать внешность приятеля.

– Знаешь, Киммуриэль бывает таким несговорчивым, - пояснил Джарлакс. - Он потребовал, чтобы на поверхности, оказавшись за пределами Бладстоуна, я выглядел именно так.

– Маска Агаты, - сообразил, наконец, Энтрери.

Много лет назад ему самому довелось воспользоваться этой вещью: с ее помощью он превратился в несносного хафлинга Реджиса и под его видом проник в Мифрил Халл незадолго до нашествия дроу. Но с этими событиями у него были связаны самые неприятные воспоминания: после того как захват провалился, он попал в Мензоберранзан, а об этом он старался не думать вообще.

– Она самая, - подтвердил дроу.

– Я думал, она потеряна или уничтожена.

– В мире мало вещей, которые нельзя снова разыскать, если они потеряются, и магических предметов, которые нельзя восстановить, если знать, как это делается.

И с этими словами он с улыбкой вытащил из-за спины знакомую перчатку, без которой простой человек не смог бы взять в руки легендарный Коготь Шарона.

– Киммуриэлю удалось ее воссоздать: он не любит магию почти так же, как и ты, дружище. - Он передал перчатку Энтрери.

Тот с минуту внимательно рассматривал ее, потом надел на руку и взялся за рукоять меча. Давление воли клинка явно ослабло - Киммуриэль, как всегда, оказался на высоте.

– Сказать, что ты пригожий, способен только лжец, - заявил Атрогейт, подходя ближе и внимательно рассматривая преображенного Джарлакса, - эльфы все уроды, и ты - не красавец. А-ха-ха! - расхохотался он, зарываясь босыми ногами в горячий песок.

– Хоть раз стишок услышу, тебе придет конец, - добавил Энтрери, и дворф захохотал еще громче. - Нет, - ровным голосом сказал убийца, - я не шучу. И в рифму получилось случайно.

Физиономия дворфа сморщилась, но отнюдь не от страха - просто ему припекло пятки, и он запрыгал на месте.

– Тогда скажи ему, - замахал он руками в сторону Джарлакса, - чтобы в следующий раз был поосторожнее. Как удержаться, когда он такое отмачивает?

Он обошел дроу кругом, внимательно его рассматривая, даже подергал волосы и ущипнул за щеку.

– Нет, это здорово,- решил он, наконец. - Можно пролезть куда угодно. А у тебя еще есть такие штучки? Если где напоремся на орков, можно сделать меня на них похожим, вот тогда им достанется!

– Для этого магия не требуется, - вмешался Энтрери. - Просто бороду сбрей.

– Э, мальчик, всему есть предел! - грозно зыркнув на него, воскликнул Атрогейт.

– Зря я его не съела, - вставила Ильнезара.

– Ну, будет, все хорошо, - миролюбиво проговорил Джарлакс. - Спасибо и всего доброго, сударыни. Я… то есть мы чрезвычайно признательны за вашу помощь, и мне будет вас искренне недоставать. Никогда еще во время моих многочисленных путешествий по Верхнему Миру не встречался я с подобной красотой, изяществом, умом и силой. - И он низко поклонился.

– Ты всерьез думаешь, что россказни о падких на лесть драконах - не выдумка? - спросила Ильнезара, тем не менее, явно чувствуя себя польщенной.

– Я говорю правду. Причем всегда, - сказал Джарлакс. - И думаю, когда вы вернетесь в Бладстоун, то увидите, как много заманчивых коммерческих предложений вас ожидает.

– Мы еще встретимся, - сказала Тазмикелла. - И имей в виду, никакое новое обличье не обманет глаз дракона.

– К сожалению, мне нельзя вернуться.

– Драконы, как и дроу, живут дольше людей, даже дольше их памяти, - напомнила Ильнезара. - До следующей встречи, Джарлакс.

Сказав это, она взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Сестра тотчас взмыла следом. Вдвоем они устроили настоящую песчаную бурю.

– Тупоголовые ящерицы! - выругался Атрогейт.

Когда они наконец проморгались, драконицы уже превратились в маленькие точки на светлом небосводе.

– Скучать я по ним не стану, но шлепать по песку мне тоже не нравится, - проворчал Атрогейт, с размаху сев и принявшись натягивать сапоги. - Слишком мягко, ногу не во что упереть.

– Я не хожу пешком, - заверил его Джарлакс, вытащил из кармана странную красную фигурку и, подмигнув Энтрери, бросил ее дворфу.

Атрогейт поймал статуэтку, изображавшую красного кабана, и удивленно уставился на него:

– Кажется, мастер забыл одеть его в шкуру.

– Это адский кабан, - пояснил дроу. - Существо с нижних уровней, он неистов и не знает усталости - как раз подходит для Атрогейта.

– Подходит? - расхохотался дворф. - Да если я на него сяду, он затеряется в моей заднице! А-ха-ха!

– Садиться надо не на фигурку, она только проводник, - пояснил дроу, вытаскивая другую обсидиановую скульптурку и ставя ее на землю.

Он вызвал адского жеребца, и через мгновение тот уже стоял перед Джарлаксом, роя огненным копытом песок.

Криво усмехнувшись, Атрогейт бросил свою статуэтку на землю и нетерпеливо спросил:

– Чего сказать-то надо?

– Храп.

Атрогейт всхрапнул.

– Да нет, это его кличка. Скажи: «Храп», и Храп появится, понимаешь?

Равнодушно поглядывая на них, Энтрери вызвал своего коня, Черное Пламя. Почти одновременно с ним рядом с дворфом возник огромный красный вепрь. От спины его шел пар, а когда он фыркал, из ноздрей вырывались струйки пламени.