Маршал Шапошников. Военный советник вождя - Рудольф Баландин

— Нарком обороны, — ответил Сталин, — знает, какой политической линии придерживаться. Нам нет необходимости преуменьшать возможности своих вооруженных сил. Напротив, наши партнеры, будь то Англия и Франция или Германия, должны знать о могуществе СССР, уважать нас и стремиться установить с нами мирные отношения. На дружбу с империалистическими державами рассчитывать не приходится. Если Гитлер продолжает раздумывать, куда ему двинуть свою армию — на запад или на восток, то нам надо помочь ему выбрать правильное направление. Нет сомнений, что Англия и Франция со своей стороны сделают все возможное, чтобы он выбрал противоположное, восточное направление.

Какой вариант лучше для Советского Союза? Выгодно ли нам натравливать агрессивное и сильное в военном отношении фашистское государство на западные империалистические державы? Нет,

305

не выгодно. Почему? Разве мы тогда не получим необходимую нам передышку по крайней мере на два года? Разве не сумеем за этот срок значительно увеличить свой промышленный и оборонный потенциал?

Но что может произойти в результате? Англия и Франция будут заинтересованы в мирном договоре с Германией и пойдут на уступки. Они предоставят ей полную свободу в Европе. И тогда Гитлер получит возможность осуществить свой давний замысел, изложенный в «Майн Кампф», — поработить славянские страны Восточной Европы. В этом ему не будут препятствовать или даже постараются помочь все крупные империалистические державы. Они по-прежнему ненавидят первое в мире государство рабочих и крестьян. Их классовая ненависть может оказаться сильнее, чем противоречия в борьбе за сферы влияния и рынки сбыта.

Таким образом, Советский Союз не на словах, а на деле заинтересован в установлении мирных отношений со всеми странами, включая Германию и Японию. Последняя, если получит суровый урок на Халхин-Голе, переориентирует свои интересы на Юго-Восточную Азию.Здесь она столкнется с США. Сдержать агрессивные устремления Гитлера могут только совместные усилия Англии, Франции, Польши, СССР. Но такое единство организовать вряд ли удастся по вине западных стран. Следовательно, ведя с ними переговоры, надо иметь в виду возможность заключения мирного соглашения с Германией.

Как всегда, мысли Сталина были изложены просто и логично.

В Генеральном штабе подготовили план развертывания вооруженных сил во время войны. Оставалось только получить одобрение Сталина на ознакомление с этими сведениями возможных, хотя и весьма сомнительных союзников. Если надо предоставить оптимистичный вариант, не следует уточнять количество неукомплектованных дивизий, отсутствующей или устаревшей техники. Немецкое командование должно опасаться военного столкновения с Советским Союзом, а на длительную войну они вряд ли могут рассчитывать.

Казалось бы, все стало ясно, и пора покинуть кабинет Сталина. Однако он не торопился, несмотря на позднее время, задавал вопросы о делах на Дальнем Востоке, посоветовав обеспечить Жукова дополнительными резервами, чтобы наголову разгромить японцев. Шапошников ответил, что главная проблема — переброска грузов через Монголию, и с ней пока удается справляться.

306

Наконец, Сталин, словно приняв окончательное решение, сообщил им неожиданную новость: имеются сведения, заслуживающие доверия. Гитлер уже в этом году нападет на Польшу. Это может случиться в ближайшее время. На предстоящем совещании Англия и Франция не примут никаких серьезных решений.

Гитлеру не обязательно торопиться. Надо полагать, Польшу ему предоставляют Англия и Франция только для того, чтобы его армии вплотную подошли к границе Советского Союза. Борису Михайловичу надо иметь это в виду. В таких условиях действия на Дальнем Востоке приобретают особое значение. А германскому генеральному штабу надо показать, что даже сейчас, в мирное время, Красная Армия готова отразить нападение и ответить сокрушительным ударом.

— Надо ли планировать дополнительные рубежи обороны? — спросил Шапошников.

— Можно начать подтягивать войска к границе, — предложил Ворошилов.

— Никаких действий предпринимать не следует. Нельзя давать повода для подозрений, что мы готовимся к войне с Германией.

— Разве это секрет? — возразил Ворошилов. — Пусть враги знают, что мы готовы дать им отпор. Об этом у нас и в газетах пишут, и в песнях поют.

— Пропаганда, Климент Ефремович, пропаганда. Немцы тоже пишут о нас в том же духе. Но германские дипломаты не прочь завязать с нами переговоры относительно мирного соглашения. Ваша задача на предстоящем совещании показать, что мы делаем все возможное для установления союзнических отношений с Англией и Францией. Это заставит германское руководство поторопиться. Они захотят перехватить инициативу, чтобы избежать войны на два фронта.

Шапошников не привык оспаривать указания Сталина. Существует неукоснительный закон военной дисциплины: надо довести до сведения начальника имеющиеся в твоем распоряжении сведения и высказать свои соображения. Окончательное решение принимает тот, кто обладает всем объемом информации. По линии военной разведки далеко не все можно узнать о намерениях потенциального противника.

Он понимал: вряд ли удастся избежать войны с фашистами. Следовало бы незамедлительно готовить оборонительные рубежи на западной границе. Сам по себе захват Польши вряд ли представ-

307

ляет большой экономический интерес для Германии. В политическом аспекте акция определенно не выгодная. Другое дело, если существует общий стратегический замысел продвигаться дальше на восток.

Тогда возникает другой вопрос: в каком направлении ожидать главный удар врага? С точки зрения экономической наиболее целесообразно захватить в первую очередь юг Европейской России, включая нефтепромыслы Северного Кавказа и Азербайджана. Но в политическом плане и для деморализации противника предпочтительней постараться максимально быстро захватить Москву и Ленинград, свергнуть советскую власть или по крайней мере отбросить Красную Армию к Уралу. Какое решение примет Гитлер? На каком направлении сосредоточить нашу оборону?

Генштаб должен представить Ворошилову и Сталину свой вариант. Создается впечатление, что, захватив Белоруссию и выйдя почти вплотную к Минску, гитлеровцы захотят нанести отсюда удар по Москве. Финская граница вплотную подходит к Ленинграду. Воспользовавшись этим, можно попытаться блокировать и захватить второй по значению город СССР.

Есть и другое соображение. Германский генштаб наверняка учтет, что российское руководство будет ожидать главный удар в южном направлении. Значит, они, исходя из этого, должны предпочесть центральное и северное. Конечно, окончательное решение остается за Гитлером.

Наиболее авантюрный вариант: стремительным наступлением захватить столицу СССР, заключить мирное соглашение с советским правительством на своих условиях; установить свое полное господство на континентальной Европе.

Оккупация юга России чревата затяжной войной. Тогда Англия и Франция, дождавшись ослабления Германии и России, смогут претендовать на гегемонию. Гитлеру будет нелегко удерживать контроль над обширными пространствами Центральной и Восточной Европы. Поэтому ему действительно есть смысл заключить как можно скорее мирный договор с Советским Союзом.

Примерно так рассуждал Шапошников, завершая подготовку доклада на совещании военных миссий. Для него и Ворошилова задача на ближайшие дни была ясна. Значительно туманней выглядели перспективы на осень 1939 года. Слишком многое тут зависело от воли и замыслов двух главных игроков на мировой арене — Сталина и Гитлера.

308

«НЕЗНАМЕНИТАЯ ВОЙНА»

Маленькая страна на севере Европы — Финляндия — оказала значительное влияние на нашу историю. Именно из-за той парадоксальной ситуации, которая создалась после поражения финляндской революции 1918 года. Второй крупнейший город СССР — Ленинград — оказался почти вплотную примыкающим к финской границе. Так, безопасность великого города на Неве, недавно еще бывшего столицей России, фактически зависела от того, как сложится международная обстановка и какую позицию при этом займут Хельсинки. А в том, что она будет враждебной Советскому Союзу, сомневаться не приходилось. Ведь по признанию английской печати, «некоронованным королем Финляндии» являлся Карл Густав Маннергейм.

Во время Гражданской войны в России он попытался «навести порядок» в Карелии, Эстонии. Окрепшая Красная Армия дала отпор белофиннам. Маннергейм и после того, как был заключен мирный договор Финляндии с Советским Союзом, продолжал поддерживать тесные отношения с военными кругами Германии, Великобритании, США. Он организовал мощную оборонительную линию (называемую его именем) в непосредственной близости от Ленинграда на Карельском перешейке, понимая, что этот район чрезвычайно важен в стратегическом отношении для СССР.