Москва в улицах и лицах - Лев Колодный

Кто подразумевается под сумасшедшим профессором, "выигрывающим на колоколах"?

Это был Конастантин Константинович Сараджев, человек с гениальным слухом, знавший звуковые особенности всех благовестных колоколов Москвы и ее окрестностей. Этот музыкант-звонарь, сочинявший композиции для исполнения на колоколах, их он досконально изучил и описал, играл на них с 15 лет.

Ему разрешили командировку в Гарвардский университет, где он соорудил колокольню из звонов, проданных амерканцам за ненадобностью. О забытом Сараджеве первой вспомнила Анастасия Цветаева, автор очерка "Мастер колокольного звона", есть теперь о звонаре статья в энциклопедии "Москва". А в Сретенском монастыре построена во дворе новая небольшая колокольня, поднявшаяся вблизи стен сохранившегося собора.

Возрождение Сретенского монастыря произошло в 1991 году, когда кончилась советская власть. Впервые после революции 8 сентября 1995 года от ворот Кремля к монастырю направился Крестный ход во главе с патриархом Московским и всея Руси Алексием II. Верующие москвичи торжественно пронесли Владимирскую Богоматерь к месту первой встречи на Кучковом поле. За восстановленной оградой в тихой обители вновь началась церковная жизнь.

Семнадцатый век предстает толщью побеленных каменных стен и маленькими оконцами во дворе Большой Лубянки, 9, окруженных новыми домами госбезопасности, где чудом сохранились спасенные реставраторами "палаты Хованского". Того самого, чьим именем названо крупное московское восстание 1682 года. И опера "Хованщина" Модеста Мусоргского.

Советские историки спорили, прогрессивное ли оно было или реакционное. Но точно известно, что кровавое, притом "бессмысленное и беспощадное", как высказался о русском бунте Пушкин.

На глазах малолетнего Петра в Кремле полетели с Красного крыльца на пики стрельцов родственники матери, его дяди, сторонники Нарышкиных. В сердце юного царя зародилась жажда мести и жесткость, выход которым он дал во время массовой казни стрельцов на Красной площади.

Парадокс истории, не укладывающийся в рамки "классовой борьбы", в том, что во главе разбушевашихся, напившихся кровью стрельцов, убивавших и грабивших бояр, встал начальник Стрелецкого приказа боярин из древнего рода Гедиминовичей, Иван Хованский, прозванный современниками Тараруем, болтуном. Царевна Софья бежала из Кремля, трон зашатался. Иван Хованский в мыслях примерял на своей голове шапку Мономаха.

Но голова его полетела на пыльную подмосковную дорогу, где нашел князь позорную смерть, погубив и себя, и сына.

Эта трагедия вдохновила Модеста Мусоргского написать музыку гениальной оперы, народной драмы. В финале оперы звучит музыкальная картина "Рассвет над Москва-рекой", звучащая как гимн великому нашему городу.

Следы еще одной палаты петровских времен видны на другом конце Большой Лубянки, в глубине двора дома 17. На двухэтажном строении сохранились окна с наличниками, какими украшались стены, где жили богатые москвичи. Палаты принадлежали купеческим семьям, потом - соседнему монастырю, сдававшему в перестроенном здании квартиры. Одну из них занимал сын купца Сергей Михайлович Волнухин, прославивший свой род искусством. Пятнадцать лет учился рисовать, потом долгие годы преподавал в Московском училище живопиcи, ваяния и зодчества до его закрытия в 1918 году, когда античные слепки разбивали молотками и выбрасывали из мастерских. Волнухин признан основоположником московской школы скульптуры, его учениками были Николай Андреев, Анна Голубкина, Сергей Коненков и другие знаменитые ваятели, чьи монументы украшают музеи, улицы и площади Москвы. Сам Волнухин прославился, когда в Москве воздвигли памятник первопечатнику Ивану Федорову у стены Китай-города, вблизи Лубянской площади.

До революции на ней под номером 1 помещался "Лубянский пассаж", комплекс магазинов с трактиром, позднее рестораном. То было излюбленное место книготорговцев и бедных литераторов, писавших по заказу, не претендовавших на славу. Они молниеносно сочиняли тексты, подобные детективам и романам про любовь, которыми завалены сегодня прилавки.

На месте "Лубянского пассажа", взяв власть, Никита Хрущев построил огромный "Детский мир".

Такого магазина как "Детский мир" нет, можно сказать, нигде в мире. Длина его прилавков превышает два километра, за ними - свыше тысячи продавцов. При советской власти государство устанавливало низкие цены на товары для "привилегированного класса". Цены не стимулировали ни фабрики, ни торговлю. Гигантский магазин должен был подстегивать легкую промышленность, делать крупные заказы фабрикам, задавать тон детской моде. Таким образом Хрущевым наглядно была продемонстирована загранице смена приоритетов его правительства, начавшего застраивать город жилыми домами, магазинами, школами, садами и яслями.

"Детский мир" был последним большим проектом Алексея Душкина, автора высотного дома у Красных ворот, станций метрополитена, которые считаются красивейшими. В столицу провинциала Душкина "вызвали", когда он стал одним из лауреатов конкурса проектов "Дворца Советов". Вблизи задуманного здания построена была в 1935 году станция метро "Дворец Советов", она и прославила имя архитектора. Под современным названием "Кропоткинская" станция изучается студентами-архитекторами как пример использования форм древнего Египта в зодчестве ХХ века. После станции второй линии "Маяковская" мастер прослыл корифеем подземных дворцов.

Ничего бы Душкин не создал, если бы ему в жизни крупно не повезло. Не только как конкурсанту, но и как узнику Лубянки. Попал он в поле зрения агентов в штатском, дефилировавших по площади, когда с блокнотом в руках зарисовывал церковь Гребневской Божьей Матери, приговоренную к сносу.

Неизвестно чем бы закончилось сиденье в камере, если бы в советскую Москву не приехали высокие гости из Англии, обратившие особое внимание на проект станции, напоминающей древнеегипетский храм в Карнахе. Британцы пожелали побеседовать с творцом поразительной станции. Пропавшего нашли на Лубянке, откуда его освободили.

Нет больше Гребневской церкви, всего, что украшало Лубянскую площадь сотни лет. Исчез купол Пантелеймоновской часовни, самой крупной в городе. Святой Пантелеймон считается покровителем больных, поэтому часовня пользовалась исключительной популярностью, многие верующие приезжали сюда отовсюду, со всей России, чтобы помолиться о здравии своем и близких.

Площадь окаймляла стена Китай-города с Владимирской башней. Она называлась по имени стоявшей рядом с воротами церкви Владимирской Божьей матери. Ее построила Наталья Кирилловна Нарышкина, овдовевшая царица, мать Петра Первого. Эту икону она чтила особенно, поскольку ее рождение пришлось на тот самый день, когда чудотворную принесли в Москву. Этой иконой родители благославили дочь перед счастливым браком с Алексеем Михайловичем. Церковь поставили на улице, по которой внесли Владимирскую Божью матерь в Кремль. Одноглавый храм в стиле нарышкнского барокко получил название по фамилии Нарышкиных, украшавших усадьбы строениями, отличавшимися роскошным декором.

Еще одна церковь Троицы в Полях стояла у площади на том "поле", где в средневековой Москве сходились в смертном поединке истец и ответчик, чтобы выяснить под приглядом судьи - кто прав. Истец мог по болезни или немощи нанять вместо себя бойца, доверив в его руки свою судьбу.

Все вместе - ворота, стена, храмы и часовня создавали замечательный ансамбль Лубянской площади, сохранившийся только на фотографиях.

На Большой Лубянке жили в собственных домах два человека, сыгравшие исключительную роль в истории. Большое владение, начинавшееся с угла Фуркасовского переулка принадлежало князю Дмитрию Пожарскому. Имя его знает каждый школьник. В ЗЗ года возглавил народное ополчение, спасшее Москву и Россию от поляков и литовцев. На свои средства построил Казанский собор на Красной площади.

На месте палат князя его наследники, князья Голицыны, возвели дворец, поражавший современников роскошью. Как многие дворцы вельмож XVIII века и этот - в ХIX веке служил общественным нуждам. Его купила Третья Московская мужская гимназия, одна их первых в городе, основанная Николаем I. В сущности гимназии давала тогда высшее образование, в роли учителей выступали в классах профессора университета, ученые, защитившие диссертации, внесшие вклад в науку. Так на Большой Лубянке, например, преподавали Буслаев, Поливанов, Ершов.

Энциклопедист Федор Буслаев занимался языкознанием, литературоведением русским и западноевропейским, фольклором не только русским, но и народов Востока, этнографией, археологией, искусствознанием древней Руси и Византии...

До 1917 года все знали частную мужскую Поливановскую гимназию, основанную автором учебников по русской литературе, комментатора сочинений Державина, Карамзина, Пушкина. (С ней мы встречались на Пречистенке.)