Пограничник (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

Тем временем закончилась песня. Люди хлопали, похлопали и мы. Украдкой показал Сильвестру: «Молодец! Так держать». Тот меня понял:

— Следующая песня также будет лирической, о любви…

…И замутил не что иное, как памятные «Лапы у ели» Семёныча. Понял меня правильно, мне и нужна была именно такая мелодия. Но чтобы при этом ещё и повтор того, что было в «Сийене»?

Катрин подскочила на стуле, вынув спину, опасливо заозиралась. Пробуравила взглядом меня, музыканта и его группу.

— Ты это специально, да? — сурово спросила она.

— Я не понимаю о чём ты, — честно признался я. Хотя на самом деле догадывался. — Я не знал, что этот музыкант здесь, если ты об этом. И не мог с ним договориться. А песне его учил человек из нашего мира, если ты об этом, но я не в курсе, что он её знает. Тот тип путешествует где-то на Западе континента, в Диких землях — самому бы хотелось его найти, но нельзя покидать графство надолго.

Поверила. Я ж такой дундук, что говорю правду, раскрыв душу. Любой искренность почувствует.

— Совпадение? — сама себя спросила она, после чего откинулась на спинку стула и принялась слушать.

Перевод на местный звучал совсем не так, как в оригинале — мне самому было интересно. Знакомая песня, на плывучем испанском языке… Класс! Она также слушала текст «по-русски», через ментальную магию Галадриэль, а теперь — корявый испано-романский перевод. Отличия были, много, но впрочем не фатальные — смысл песни Мастер передал Мастерски. И под конец, когда Сильвестр дошёл до «рая в шалаше», сеньорита не выдержала, заплакала, и, резко, не давая себя перехватить, побежала к выходу.

Она стояла у сарая с сеном у конюшни. Её охрана пыталась не пропустить: «Сеньорита занята!», но прямой в челюсть творит с людьми чудеса. А после вид подтянувшихся на шум моих грозных парней с обнажёнными мечами оградил гвардов от глупостей, и я подошёл.

— Всё в порядке?

— Так не бывает! — произнесла она дрожащим голосом, но со слезами справилась.

— А почему нет то? — пожал я плечами, понимая, что творится в её прекрасной одетой в ментальный обруч башке.

Покачала головой.

— Мне казалось… Ты хочешь трон. И будешь уговаривать меня… Ведь ты и правда потомок Хельги Сертории… А ты… И он…

Я её обнял. Крепко, по-хозяйски, как свою женщину — она это почувствовала и не сопротивлялась.

— У меня будет трон, — прошептал ей на ушко. — Больше скажу, если твой братец удержится у власти — он сам придёт ко мне и станет вассалом.

Катрин впитала данное откровение спокойно. И поняла правильно. И скакать, переспрашивать или пуляться пеной у рта не собиралась — восприняла спокойно.

— Но ничего не даётся даром, глупая, — продолжил я. — Меня послали не для того, чтобы я усадил свой попец на какое-то важное кресло и шиковал, ловя кайф. Наоборот, я должен пахать, как проклятый. Мне помогают свыше, но только до тех пор, пока я делаю то, что ИМ нужно, то есть пока пытаюсь увести мир от кризиса. Ты не представляешь, сколько всего предстоит сделать! Мне, блин, реально некогда о власти думать!

А награда будет потом, и только в том случае, если выживу. Не оступлюсь. Осилю. Не сломаюсь и не согнусь. Дойду до финиша. Если степняк не проткнёт меня случайно гарпуном. Если в стычке с вашим братом в гражданской войне болт в забрало не поймаю. И если от очередной эпидемии не загнусь. Знаешь, сколько там этих «если»? Катрин, вот реально не думаю о власти! И тебя агитирую только на шалаш. В котором тебе придётся пахать наравне со мной, а не заниматься балами-нарядами-приёмами.

Вот и спрашиваю, глупышка. Согласна? Да — и я тебя добьюсь. Нет — это твой выбор. И решать тебе. Не брату. Не обстоятельствам и геополитической выгоде. Только тебе!

— Да, дурачок… — Она снова заплакала и уткнулась в плечо. — Рома, я говорила уже, что ты — чудовище! — В голосе её звучало облегчение, несмотря на слёзы. — Так и есть. Ты — дракон! Суровый! Беспощадный! Способный на ЛЮБОЙ поступок! — Последнее слово она выделила. — И меня ты тогда, в Аквилее, назвал чудовищем, помнишь?

Я пожал плечами.

— Припоминаю.

— Я согласна. — Она подняла глаза и встретилась со мной взглядом. — Я согласна лететь в твой дворец за морями. Согласна в твой шалаш, где придётся работать, а не праздновать. Я хочу стать женой дракона, хозяйкой этого мира. Но я, чёрт возьми, пока ещё слабая женщина, зависящая от воли брата! И ПОКА что ты со своим войском ничего не сделал, чтобы что-то смочь изменить.

Откинул волосы с её лба.

— Ты спешишь? — Молчание. — Я — нет. Давай решать проблемы по мере поступления.

Она молчала, доверчиво вжавшись.

— И если этот мир будет наш, — продолжил я, — давай прогнём его к собачьим чертям? И предлагаю начать с Картагены. Там парни пришли, четыре капитана наёмников. Есть предложение пригласить их к нам за столик и обговорить, как именно мы поимеем тех, кто хочет иметь нас. И мне нужна твоя помощь, чика! Как будущей графини Пуэбло и императрицы. У меня знания иного мира, но ни черта нет понимания дипломатии!

Катрина заулыбалась.

— Хорошо, жених мой! Мой дракон!.. Пошли, нагнём этот мир!

* * *

«У меня было слишком много песен про драконов на плейере», — сделал я вывод, когда заходили назад, в общий зал таверны. Мимо её обескураженных бойцов, один из которых возомнил себя героем, получил, и теперь все они метали из глаз молнии. И их сеньора, которая должна их всячески защищать от приграничного отребья, даже не обратила внимание на их героическую попытку выпендриться. Я также не стал зацикливаться — оттеснили мальчиков от здания кабака, и ладно. Столичные хлыщи, похоже, в любом мире столичные хлыщи. Одни понты, и все кругом их обязаны почитать и боготворить.

«И все вокруг также их ненавидят, жаждая разбить хлебальник» — сама собой развилась мысль. И я также сам себя одёрнул:

«И также, как у нас, истинные столичные никогда не пальцуются. Лишь провинциальная голытьба, что смогла зацепиться в Златоглавой, из себя что-то строит. Вернулась на свои хутора и там крутит пальцы веером, какие они „москвичи“. Ибо судя по лицам гвардов, парни откуда угодно, только не потомственные альмерийцы».

«У тебя не про драконов было много песен, — смог я сформулировать ответ, собрав-таки до кучи мысли. — Драконы не при чём. Просто она услышала в песнях Галадриэль то, что