Подвойский - Николай Тихонович Степанов

Расходились не задерживаясь. Уходя одним из последних, А. А. Балтийский, улыбнувшись, заметил:

— Я убедился, что из вас, Николай Ильич, вышел бы хороший генштабист — у вас тяга к круглосуточной работе.

Николай Ильич ответил без улыбки:

— Мне не приходилось наблюдать настоящий генштаб в деле. Но «Военка» с июня и Военно-революционный комитет, за которые мне пришлось отвечать, работали круглые сутки. Время такое. Я считаю недостаточным, чтобы человек усердно занимался нашим делом. Мне надо, чтобы он жил только им 24 часа в сутки.

Поезд шел по тому времени довольно быстро. На маленьких станциях не останавливались, на больших — стояли недолго: железнодорожники старались пропустить поезд ВВИ без больших остановок.

На каждой крупной станции И. П. Приходько выпрыгивал из вагона и обходил состав, проверяя караулы.

В Москве поезд не расформировывали. Прямо в вагонах были подготовлены итоговые материалы. Николай Ильич знал, что через несколько дней снова в дорогу, поэтому остался жить в штабном вагоне.

Доклад о работе ВВИ был представлен в ЦК, ВЦИК, СНК и Наркомвоен. Н. И. Подвойский встретился с Л. Д. Троцким, намереваясь устно, в деталях изложить ему свои впечатления о ходе военного строительства, внести предложения по его ускорению. Но Троцкий особого интереса к работе ВВИ не проявил. Подвойского это, впрочем, не удивило, ибо он достаточно хорошо знал Троцкого, который редко спускался с высот «большой политики» до каких-то там практических дел. Не вникая в детали, он разрешил Подвойскому пополнить ВВИ и выехать во вторую поездку.

Николай Ильич несколько раз беседовал с В. И. Лениным и Я. М. Свердловым. У них он встретил подлинный интерес к своим наблюдениям и предложениям. Именно в эти дни В. И. Ленин и Я. М. Свердлов разослали местным Советам директиву, в которой разъяснялась срочность повсеместного создания военкоматов; было принято постановление ЦК РКП(б) об обязательном обучении коммунистов военному делу. Вскоре В. И. Ленин подписал телеграмму, адресованную всем местным Советам, об огромном значении работы по созданию Красной Армии. В Наркомате по военным делам при активном содействии Н. И. Подвойского был оформлен приказ об учете и порядке назначения на должности старых военных специалистов. Для отбора кандидатов была создана Высшая аттестационная комиссия, во главе которой, по рекомендации Николая Ильича, был поставлен бывший полковник А. И. Егоров. Вместе с Н. И. Подвойским он работал в январе над проектом декрета о Красной Армии. Впоследствии А. И. Егоров стал одним из первых Маршалов Советского Союза. При деятельном участии Н. И. Подвойского была разработана и объявлена приказом структура Всевобуча. Подписывая этот приказ, Нико-лай Ильич не предполагал, что через некоторое время Всевобуч на несколько лет станет для него главным делом…

10 мая Н. И. Подвойский собрал работников ВВИ, представил новых сотрудников, ознакомил всех с № 103 газеты «Известия Наркомвоен». В ней была дана оценка работы ВВИ: «Опыт, который приобретен Инспекцией за первую поездку, — писала газета, — показал всю насущную необходимость таких инспектирований, так как они дают полную возможность убедиться в дефектах управления, внести исправления в общегосударственном масштабе». Поддержка газеты была очень кстати, так как подымала авторитет ВВИ и вдохновляла ее работников, признав их труд крайне необходимым и полезным.

Для наглядного показа частям строевой и тактической выучки в состав ВВИ была включена рота Образцового советского полка, которая, кстати, усилила военную мощь Инспекции, что, судя по событиям в Курске, было крайне необходимо. Для печатания приказов и инструкций в поезде ВВИ организовали небольшую типографию, взяли с собой кинопроектор с лентами и граммофон с пластинками.

Николай Ильич определил маршрут второй поездки: Орел — Рязань — Тамбов — Саратов.

Главная задача работы в Орле — проверить выполнение указаний ВВИ и разосланных ею из Курска приказов — была решена в один день. Николай Ильич спешил в Рязань. Я. М. Свердлов еще в Москве сказал Н. И. Подвойскому, что в Рязанской губернии сложилось трудное положение. Губернская партийная организация большевиков была немногочисленной. В ряде Советов и государственных учреждений влияние левых эсеров было очень сильным. А они, как и всюду, противодействовали проведению в жизнь декретов Советского правительства, в том числе и в области военного строительства. В Рязани существовал не только губернский Совет, но параллельно с ним действовал и военно-революционный комитет, в котором верховодили левые эсеры. 17 апреля, когда на пленарном заседании губсовета был поставлен вопрос о выборе политического комиссара при военном руководителе, военно-революционный комитет послал вооруженный отряд и разогнал заседание Совета. 18 апреля В. И. Ленин, выступая на заседании ВЦИК, говорил: «Вот здесь недалеко от Москвы, в Рязанской губернии, я наблюдал такого рода явление. Совет есть. Помимо Совета есть Военно-революционный комитет. Военно-революционный комитет считает себя автономным… не подчиняется Совету, а поэтому и Совет ничего не может сделать для центральной власти».

Левые эсеры выступали против создания дисциплинированной регулярной Красной Армии. Они сопротивлялись переформированию отрядов в штатные подразделения и части, протестовали против отмены выборности командного состава, провозглашали оппортунистический лозунг «всеобщего вооружения» без классового подхода к этому вопросу. Им вторили сторонники «левых коммунистов», считавшие, что укрепление дисциплины и использование бывших офицеров и генералов в Красной Армии есть возврат к старому режиму в армии, даже восстановление старой армии.

Яков Михайлович предупредил Подвойского, что в ближайшие дни в Рязани предстоит III губернский съезд Советов, на котором должны будут решаться вопросы советского и военного строительства. Левые эсеры, говорил Свердлов, рассчитывают получить на съезде большинство со всеми вытекающими последствиями. Для этого в Рязань выехала целая делегация партии левых эсеров во главе с одним из ее лидеров — Марией Спиридоновой. Н. И. Подвойскому было поручено провести на съезде большевистскую линию.

14 мая Подвойский с поездом ВВИ прибыл в Рязань. Военный комиссар Яков Никитич Колданов, большевик с 1905 года, участник первой мировой войны и Октябрьской революции, был очень рад подоспевшей поддержке. Его длинное узкое лицо с воинственно торчащими пиками усов излучало неподдельную радость, хотя он знал, что благодарности от Н. И. Подвойского ему получать не за что.

Сразу по прибытии Николай Ильич переговорил с ним и с несколькими работниками губсовета и сообщил, что он и работники ВВИ должны немедленно посетить войсковые части для первого знакомства.

Яков Никитич помрачнел:

— Сами будете смотреть?