Метро 2033: Подземный доктор - Андрей Буторин

– Ну да, Стёпик. Он, в принципе, хороший, только не очень воспитанный. Дурная компания, знаете ли…

– Саша… – внимательно, с прищуром, посмотрела на девушку Святая. – Ты здорова?

– Абсолютно, – кивнула Саша. – Правда…

– Что? Договаривай! Тебя заразила лихорадкой кикимора?

– Нет, не кикимора…

– А кто?.. – на всякий случай отступила на шаг храмовница.

– Да нет, меня никто не заражал лихорадкой, – отмахнулась девушка. – Только мне кажется, что я немножко беременная. Но это же не болезнь, правда?

– Что?!. – вновь подалась к ней Святая. – Ты беременная? Но ведь прошло совсем мало времени, чтобы знать точно…

– Вот и Пистолетец то же самое сказал.

– Денисов?! А он-то тут при чем?! А ну-ка, выкладывай всё!..

– Да что вы такое подумали-то? – вспыхнула Саша. – Ужас какой! Просто я с ним поделилась сомнениями, вот он и сказал то же, что и вы.

– Ну-ка, сядь! – приказала храмовница и, дождавшись, пока девушка опустится на скамью, достала из маленького резного шкафчика бутылку с прозрачной жидкостью. Наполнив ею фужер примерно на четверть, Святая поднесла его Саше: – На, выпей!

– Это что, спирт?.. – скривилась, понюхав содержимое, девушка.

– Нет, «Шато Латур» урожая девяносто шестого года.

– Откуда?!.

– Из Бордо, разумеется. Слушай, похоже, ты и правда беременная. Раньше ты казалась мне куда умнее. Разумеется, это спирт! Разведенный, не бойся. Пей!

– Вообще-то я никогда не пила ничего такого…

– Вот заодно и попробуешь.

– Но ведь если я беременная, то, наверное, нельзя? – засомневалась Саша.

– Если немножко, то можно.

– Немножко беременная?..

– Пей!!! – не на шутку взъярилась Святая.

Саша с испугу мгновенно осушила фужер. Ее лицо приняло такое выражение, будто ее приговорили к расстрелу – причем к немедленному. Глаза в ужасе распахнулись, из них брызнули слезы. Рот принялся судорожно, но безуспешно ловить воздух. Девушка замахала руками, словно пыталась взлететь, – наверное, чтобы скорее убраться из этого жуткого места. Но вот она шумно выдохнула, вдохнула, еще раз, еще – и задышала ровнее. Руки опустились, из глаз ушел ужас, хотя и продолжали течь слезы. Саша смахнула их ладонями и просипела:

– Лучше бы меня съел Стёпик…

Но вот ее дыхание полностью восстановилось. Девушка стремительно стала краснеть и заулыбалась.

– Не ругайтесь, пожалуйста. Вы ведь такая хорошая, я знаю. Я и Глебу всё время об этом говорю. Вы только кажетесь вредной, а в душе… Я его Славиком назвала. Правда, хорошее имя?

– О боже! – схватилась за голову храмовница.

И тут снова раздался стук в дверь, и в кабинет вошел охранник.

– Теперь кто? – простонала Святая. – Надеюсь, не Славик?..

– Нет, Толик. Прошу прощения, Анатолий Денисов. Правда, он не один…

– Со Стёпиком?..

– Н-нет… – неуверенно замялся охранник. – А должен?..

– Не знаю. Пусть заходят все. Или залетают – как им удобней.

В кабинет зашли двое храмовников, толкая перед собой связанного Денисова.

– Пистолетец! – бросилась к нему Саша. – Она мне не верит! Скажи ей, скажи!.. Ой… А почему ты связан?.. А ну, немедленно развяжите его! – стала дубасить она кулачками мужчин. – Вы знаете, кто я такая? Я – невестка самой Святой! Я ей всё про вас расскажу!

Храмовники, неловко уворачиваясь от ударов, с испугом переводили взгляд с девушки на свою предводительницу. Та развела руками:

– Вы слышали, что вам приказала невестка самой Святой? Почему не выполняете?

– Ой, вы тоже здесь?.. – оглянулась на нее Саша. Девушку заметно покачивало.

– Нет, я тебе просто привиделась.

– Жаль… Потому что Глебушку нужно спасать…

Саша качнулась так сильно, что непременно упала бы, если бы Пистолетец, которого как раз успели развязать, не подхватил ее на руки.

– Что с ней? – с тревогой спросил он у Святой. – Она ранена?..

– Ага. В голову. Причем во всю. Что вы там сделали с девочкой?

Денисов принялся лихорадочно осматривать голову Саши. И тут девушка выдала такую руладу мощнейшего храпа, что Пистолетец едва не разжал руки.

– Неси ее сюда! – подошла к стене и открыла потайную дверь Святая. – Положи на кровать и срочно назад. Надеюсь, ты-то хоть не беременный и расскажешь мне что-то менее похожее на сказку?

Пока Денисов занимался Сашей, предводительница храмовников решила наконец уделить внимание приведшим его мужчинам.

– Что там? – бросила она на них пронзительный взгляд.

– Тихо, – ответил один.

– Всё под контролем, – добавил второй.

– Сколько там еще наших?

– Трое. Носов, Кусиманский и…

– Я не спрашивала, кто там. Я спросила сколько.

– Так вот же – трое.

– Надеюсь, не пляшут там джигу?

– Чего?.. – переглянулись храмовники.

– Тихо сидят? Не спугнут тех, кто может прийти?

– Что вы! Затихарились как мышки.

– Ладно, – негромко, будто самой себе, проговорила Святая. – Значит, Глебу ничто не угрожает; с одним мутантом, в случае чего, они справятся, можно не спешить… – Она вновь подняла глаза на храмовников: – Выйдите и ждите дальнейших указаний.

Когда мужчины покинули кабинет, Святая кивнула закончившему с Сашей Денисову:

– Рассказывай.

Но Пистолетец ничего рассказать не успел. Вновь появился охранник и доложил:

– Дед Мороз просит вашей аудиенции.

– А вот и Славик… – хмыкнула предводительница храмовников. – Впрочем, этот как раз кстати, – и сказала охраннику: – Пусть войдет.

Едва растерянный, смущенный, с бегающими глазками Дед Мороз в закрывающей уродливую лысину красной шапкеступил на порог, Святая ринулась к нему с видом разъяренной тигрицы.

– Явился?! Спешишь получить объявление войны?!

– Войны?.. – заморгал Дед Мороз. – Зачем войны?

– Чтобы подергать за твою козлиную бороду и вырвать ее раз и навсегда. Вместе со всеми твоими уродами!

– Зачем так-то… Уродство – не вина, это лишь…

– Не вина?! – подскочила Святая еще ближе к Деду и вытянула руки, словно и впрямь собралась вцепиться в бороду. – И срывать мои планы – не вина? А убивать и калечить моих людей – тоже не вина? Может, по-твоему, это доблесть и благо? Ты ко мне, часом, не за наградой явился?

– Не за наградой, – склонил голову Дед Мороз. – Я как раз повиниться пришел.

– Боже мой, какое благородство! – заломила руки храмовница. – Он пришел повиниться! Я сейчас не выдержу и запла́чу.

– Да, повиниться, – поднял глаза Дед. – Каюсь, грешен. Прости. Только ведь не по умыслу вышло-то так! Откуда мне было знать, что ты тоже к Доктору этому сунешься? А людей твоих мои бойцы не убивали. Им четкий приказ был: храмовников не трогать ни при каких обстоятельствах. И мне доложили, что с твоей стороны от наших рук убитых не было. Может, кого зацепили, обороняясь, – ну, тут уж как получилось… Только греха на моих парнях нет.