Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях - Константин Базили

Конвенция эта составляет новую эру для торговли Османской империи с европейскими державами и вместе с тем одно из важнейших государственных преобразований; а потому мы должны объяснить здесь ее основания.

В эпоху первоначальных своих торговых трактатов с европейскими государствами Турция обложила внешнюю торговлю общей трехпроцентной пошлиной как по привозным, так и по отпускным товарам без всяких ограничений. Таким образом на Востоке были заблаговременно осуществлены самые смелые новейшие теории о свободе торговли, развившиеся теперь в английском обществе под именем free trade. Всеобщее обеднение государства, столь пышно одаренного всеми богатствами почвы и климата, изнеможение и разрушение древней его промышленности, которая от времен незапамятных делала Европу данницей Турции, красноречиво отвечают на все эти теории, ложные, как все теории безусловные, которых поборники и проповедники упускают из виду обстоятельства края и эпохи и степень и направление промышленного развития общества, страстно оглашаемого учением привлекательным.

Мы не станем приписывать системе свободной торговли упадка земледелия в Турции, убыли народонаселения и продуктов и всех неизбежных последствий турецкой правительственной системы. Но чему другому припишем мы совершенный упадок мануфактурной промышленности, к которой всегда правительство было благоприятно, которая, укрывшись в городах, менее терпит и почти не терпит от политических тревог края? Сирийские города в совокупности имели лет за сорок пред сим до 50 тыс. станков для шелковых, полушелковых и парчовых тканей. Теперь едва их наберется 2500. Прочные и красивые произведения народной промышленности заменены по всей Турции самыми плохими ситцами Манчестера, приноровленными по рисунку к местному вкусу. Если положить по малой мере 70 копеек серебром чистой прибыли в рабочий день с каждого станка, то Сирия с потерей этой промышленности лишается более 33 тыс. руб. серебром чистого дохода в день, а эта сумма удвоится, если возьмем в расчет торговый оборот местного товара, заготовление грубых материалов, красок и проч. В Иудейских горах, в Набулусе и на Ливане заготовлялось много бумажной пряжи, и в исходе прошедшего столетия вывозились из Яффы и Акки ежегодно три или четыре груза бумажного холста, который потреблялся в колониях на рубахи для негров. Теперь феллахи продают свою хлопчатую бумагу, которой весь урожай может простираться до полумиллиона рублей, а в Сирию привозится ежегодно на три миллиона бумажной пряжи, холста и ситцев английских. Эти простые цифры кажутся нам красноречивее и отчетливее всяких теоретических толкований о непременном равенстве итогов между производительностью и потреблением каждой страны и о временных кризисах в каждой промышленности. Они становятся еще выразительнее при виде возрастающего с каждым годом убожества семейств прежних фабрикантов в Халебе и в Дамаске. Проповедники безотчетно вольной торговли советуют разоренным фабрикантам сломать отцовский станок и обратиться к плугу; но сбыточно ли это на опыте? Укажут ли нам хоть один пример, чтобы народонаселение, взросшее в мануфактурной промышленности, преобразилось в земледельцев, разве поколения два или три предварительно обнищают?

На неизменном основании общей трехпроцентной пошлины Турция заключала с каждой державой срочные тарифы, которые изменялись вместе с ценой товаров и достоинством монеты. Между тем по мере истощения государственных доходов в стране, обреченной прогрессивному обеднению, и по мере возрастающих бед внутренних и внешних правительство нуждалось в деньгах. Сперва размножились таможни по внутренней торговле, и в противность смыслу трактатов взимались пошлины с европейских товаров даже при перевозе из одного порта в другой. Посольства жаловались, но Порта упорствовала в своих притязаниях и по-своему толковала трактаты. С другой стороны, она стала вводить монополии по некоторым продуктам, и мало-помалу система эта до того распространилась, что в последние годы царствования Махмуда почти все предметы отпускной торговли закупались правительством у производителей по назначаемым от правительства ценам, в ущерб производительности. Иногда дозволялось торговле покупать эти продукты у самих производителей, но не иначе, как в силу особенных фирманов с платой пошлин, превосходящих цену товара, сверх положенной по тарифу таможенной пошлины. На этом основании каждый паша облагал по своему усмотрению отпускную торговлю своей области. Государство беднело, земледелец, принужденный уступать свои произведения откупщику или паше за бесценок и большей частью не обретая мзды за свой труд, оставлял поля свои необработанными и довольствовался насущным хлебом. Подобно тому как безотчетная свобода привозной торговли подрывала мануфактурную промышленность, запретительные меры, откупы и монополия на простые продукты убивали самую производительность.

Ни в одной из османских областей система монополий не получила столь общего и строгого применения, как в Египте. Паша мог заставлять силой феллахов возделывать плодоносную долину Нильскую. Он удесятерил ее производительность и заблаговременно умножил свои доходы до неимоверной суммы 800 тыс. мешков египетских (около 27 млн руб. серебром).

Уже давно вопияла европейская торговля противу монополий и внутренних таможен. Правительство начало постигать коренной порок системы, убийственной для народной промышленности, обращающей плодородные поля в степи, хотя и служила она источником временных прибылей для казны. Впрочем, убедительнейшим доводом противу монополий послужил тот расчет, что с их уничтожением иссякал главный источник богатств и силы Мухаммеда Али. Это было в 1838 г., в ту пору, когда все помышления Махмуда были устремлены на Сирию. Заключена конвенция первоначально с Англией (5 (17) августа) по поводу периодического возобновления ее тарифа, потом с другими державами. Этой конвенцией отменялись все монополии и все внутренние таможни империи, а взамен того набавлялись таможенные пошлины по 9 % с отпускных товаров и по 2 % с привозных, но с тем, что товар, однажды очищенный этой добавочной пошлиной, мог свободно переходить с одного рынка на другой или вывозиться за границу. Таким образом, вместо основной трехпроцентной пошлины привозные товары подвергались пяти-, а отпускные — двенадцатипроцентной.

Странной покажется, без сомнения, эта пропорция; всякое государство силится по возможности благоприятствовать сбыту собственных произведений и преимущественно обременяет пошлинами привозные товары. Еще страннее покажется она, когда вспомним, что Турция снабжает теперь другие государства только грубыми продуктами, а получает взамен мануфактурные изделия. Но турки имеют иные экономические понятия, и в конвенции 1838 г. всего более проглядывает мысль политическая, враждебная Мухаммеду Али, и преобладает внешнее влияние, которому всего более старались угодить турки, чтобы внушить сочувствие к себе и усугубить гнев Европы на египетского вассала. Заметим, что в ту эпоху под опасением банкротства Мухаммед Али не мог покориться фирману об уничтожении монополий.

Мы уже упоминали, что в Сирии Мухаммед Али не вводил монополий, он даже даровал торговле сирийской более свободы отменением прежних запретительных мер. Приноровить сюда закон принужденного труда поселян, подобно Египту, для усиления производительности было невозможно по причинам политическим и по самому свойству сирийской почвы. Оставалось только льготами привлечь народ к земледелию. По этой самой причине введение новой торговой системы здесь не встретило больших препятствий. Оно доставило туркам вчетверо более таможенного дохода, чем под египетским управлением (около 20 тыс. мешков).

Относительно устройства гражданской власти мы уже поясняли в первой главе этой книги откупную систему самого управления областей и округов. Основная практическая реформа нынешнего царствования состоит в том, что паши и муселимы не заведуют теперь ни хозяйственной частью, ни военной силой. Они получают жалованье, вместо того чтобы пользоваться казенными доходами за уплатой условленной суммы в казну. В каждом пашалыке назначается особенный чиновник, дефтердар, от министерства финансов для заведования доходами и расходами. В каждом округе пребывает мухасиль для счетных дел. Но есть еще много округов, где по необходимости продолжается старинная откупная система ильтизамов. Попытки Порты к уничтожению ильтизамов тем менее удачны, что ее сановники, от министров до окружных начальников, продолжают извлекать из них [откупов] значительные прибыли в свою пользу, входя в сделки с откупщиками и разделяя с ними барыши. Порой паши закупают сами ильтизам под чужим именем. Легко представить себе, какие страшные притеснения терпит народ, когда сам правитель области участвует в откупе десятины, например, с полевых продуктов, которая по существу своему и способу ее взимания в Турции всего более дает повод к злоупотреблениям.