Комнаты страха - Антон Орлов

– По-твоему, другой человек обязан быть таким, каким ты его себе представляешь? Лучше вовремя понять, что другой – это другой, и смириться с тем, что он такой, как есть… Не зависящий от потуг твоего воображения.

«Еще и философствую с утра пораньше, – подумал Генри, жмурясь от слепящего блеска росы. – Еще и мораль ему читаю на голодный желудок… А толку-то? Все равно будет любить придуманных девушек и обижаться на настоящих, которые на них не похожи».

Через час их позвали завтракать. Морис отворачивался от Лейлы и пытался корчить мрачные гримасы, та улыбалась, поглядывая на него с хорошо поставленным недоумением.

Добрая она сегодня. Даже подозрительно добрая… Наверняка ведь слышала, как он рвался в машину, могла бы и рассердиться.

Генри больше интересовала Бланка. Она выглядела задумчивой, но не грустной, движения медлительные и плавные, прозрачные серые глаза мягко мерцают. Вот такой она и должна быть. Точнее, такая она и есть на самом деле.

Тихий хрустальный звон – эйянкр, лярнийский музыкальный инструмент, похожий на арфу. С кем-то переговорив, Лейла сообщила:

– Они осетра нашли, молодцы какие! И, главное, не забыли мне доложить…

– Осетр – это кто, оперативник какой-нибудь? – спросила Бланка.

– Осетр – это рыба с рыбзавода, еще одна жертва Анджелы. Предназначался для кухни «Императрицы», а теперь его уже никуда.

Новый хрустальный перелив.

– Хинар вернулся. Он заберет нас прямо отсюда.

На яхте Лейла увела Генри в каюту с ветвящимся по стенам и потолку растительным орнаментом.

– Не обиделся, что я тебя опередила?

– Обижаться – это больше по части Мориса.

– Ну, с Морисом я разберусь… Сейчас вытащу его на прогулку, и он мне все простит. А ты, пока мы гуляем, будешь развлекать Бланку. Не бойся, она не против. У нее были блокировки на чувственное удовольствие, мне удалось их снять – можешь сказать «спасибо».

Вместо «спасибо» Генри привлек ее к себе, нежно поцеловал в губы – обычный для них ритуал, но в глубине его души уже зародилось беспокойство, пока еще зыбкое, беспредметное.

– Потом пришел Морис и устроил кошачий концерт около машины. Хотелось выскочить и убить, – усмехнувшись, Лейла отстранилась.

В сапфирово-синих глазах мелькнуло выражение, означающее, должно быть, что его беспокойство замечено. Они знали друг друга давно, и порой слов им не требовалось.

– Вы собирались идти в Комнаты вдвоем с Чеусом… А теперь что будешь делать?

– То же самое, – она улыбнулась одними уголками губ, не отводя взгляда. – Предполагалось, что захват Комнат – моя задача, а Зойг пойдет со мной, как источник энергии. Что ж, придется взять кого-нибудь другого.

– Я в твоем распоряжении.

– Ты для этого не подходишь. Сам ведь знаешь, мы же вместе читали, помнишь?

– Тогда кто?

– Морис и Бланка.

– Морис… Да, пожалуй, он годится. А Бланка почему?

– Она тоже годится. Она отдаст все, что ни попросишь.

Генри эта идея не понравилась.

– Других вариантов у тебя нет?

– Посмотрим… Нужны добровольцы, у которых не придется забирать энергию силой. Чеус согласился, он был идеальным вариантом, но раз его больше нет… Одного Мориса не хватит, у него силенки не те. Зато он в меня влюблен, поэтому донор из него получится идеальный. А Бланка будет запасным источником, обещаю тебе, она вступит в игру только после того, как силы Мориса будут израсходованы. Возможно, до этого вообще не дойдет.

– Кто-нибудь из Космопола?..

– Боюсь, у любого из них сработает инстинкт самосохранения. Ты же в курсе, в Комнатах будет не до того, чтобы ломать сопротивление донора, хоть сознательное, хоть бессознательное, мне там и Анджелы по горло хватит. Но это мысль, попробую найти среди космополовцев подходящего человека… Прости, мне пора!

По лицу Лейлы скользнула легкая извиняющаяся улыбка, и сама она выскользнула из каюты.

Морис шагал по улице рядом с самой потрясающей на свете девушкой.

Пусть Лейла оказалась не такая замечательная, как он думал раньше – после того, что он увидел утром через иллюминатор машины с золотистыми орхидеями на дверцах, он больше не мог считать ее замечательной! – все равно она потрясающая, и вот они идут вместе по Оливковому бульвару в центре Чизанги, и все на них смотрят.

Лейла надела топик из серебряной чешуи, такую же мини-юбку и белые босоножки на шпильках – все как у Вероники Ло на одном из постеров, который висит у него дома. Специально ради этой прогулки, потому что он так попросил. Может быть, ее даже принимают издали за Веронику Ло… И такая девушка гуляет не с каким-нибудь крутым качком, а с Морисом, не со знаменитым артистом или спортсменом, а с Морисом, не с полубогом из Совета Директоров «Иллюзориума», а с Морисом!

Сколько они так бродили по улицам – он за временем не следил. Часа два или три. Главное, что все смотрели и завидовали: во-первых, потому что у него есть Лейла, а во-вторых, понятно же, что кому попало такая девушка не достанется – значит, он не так прост, как можно, глядя на него, подумать, и обладает скрытыми достоинствами.

Завернули в кафе, взяли дорогое мороженое и фруктовые коктейли с алкоголем. Там он, честно говоря, немного перенервничал, потому что за соседним столиком пили пиво четверо опасных парней, которые начали всякие сальные шуточки в адрес Лейлы отпускать, а потом один из них сказал, что сейчас познакомится, встал со своего места и плюхнулся на стул напротив.

– Я полицию вызову! – шепнул Морис и полез за передатчиком.

– Зачем? – безмятежно улыбнулась Лейла. – Уж лучше сразу «Скорую»… Взгляни на него, он же еле живой!

И правда, наглая ухмылка сползла с лица парня, да и сам он, закатив глаза и заваливаясь на бок, потихоньку сползал со стула на пол.

Другой решил, что его приятеля парализовали – напрасно решил, ни у Лейлы, ни у Мориса ничего в руках не было. Вскочил, тоже шагнул к их столику, но уже второй шаг дался ему с трудом, на третьем он пошатнулся, а на четвертом и вовсе ноги подломились.

Двое оставшихся присмирели и с подозрением уставились на свои кружки с недопитым пивом. Потом один из них выругался и невнятно, хотя и с пафосом, выкрикнул на все кафе, что потребует экспертизы качества продукта.

Что с ним случилось дальше, Морис толком не понял: словно какая-то невидимая сила вышибла из-под него стул, и он тоже оказался на полу, да еще и физиономию в кровь разбил.

– С чего ты взял, что они опасны? – подмигнув, осведомилась Лейла. – Они же, бедные, на ногах не держатся, а этот даже на стуле не усидел. О, смотри, что сейчас будет!

Она кивнула на последнего из компании, который поглядел на пострадавших товарищей, в замешательстве помотал головой, вытащил из кармана телефон. Попытался кого-то вызвать. Выругался, постучал телефоном об стол. Встал, направился к терминалу возле стойки, и тут на нем загорелись штаны. Взвыв от боли и неожиданности, парень бросился наружу, попутно чуть не вынес стеклянную дверь и выскочил на улицу, сверкая обожженной голой задницей.

Бармен наблюдал за развитием событий из-за стойки, не вмешиваясь и ничего не предпринимая. Видимо, эту компанию здесь недолюбливали.

Лейла рассмеялась, откинувшись на спинку стула.

– Это ты что-то сделала? – шепотом спросил Морис.

– А кто же еще? – Она снова взялась за свое мороженое. – Пойдешь со мной в Комнаты?

– Зачем? – он посмотрел на нее испуганно.

– Чтобы выставить оттуда Анджелу. Пока она владеет Комнатами, она может добраться до тебя в любой момент, так что эта драка – в твоих интересах. Что я умею делать, ты только что видел, – она небрежным кивком указала на нарушителей спокойствия, беспомощно возившихся на полу. – Это небольшая часть того, что я могу. На нейтральной территории я сильнее Анджелы, но она будет черпать силу из Комнат, а мне для победы понадобится сила твоей любви. Ты мне поможешь?

Разве откажешь такой потрясающей девушке, если она так серьезно, с такой надеждой смотрит на тебя влажными темно-синими глазами?

– А ты выйдешь за меня замуж?

– Нет. Но все остальное получишь… как только поправишься. Возможно, после нашего рейда тебе понадобится медицинская помощь. Ничего страшного, просто полежишь несколько дней в «коконе» на интенсивной терапии, чтобы восстановить силы. Я буду тебя навещать. Пойдешь со мной?

– Пойду, – вздохнул Морис.

В эти последние дни в жизни Бланки все перемешалось, как во сне, где одно сменяется другим без всякой видимой логики, постоянно оказываешься не там, куда направляешься, соседствуют друг с другом несовместимые вещи, и непонятно, хорошо оно или плохо.

На столе перед ней стоял обед из трех блюд. Лейла сказала, что она должна все это съесть, чтобы не свалилась от истощения, когда они пойдут в Комнаты.

– А где Генри?

– У себя в каюте. Сидит взаперти. Ты не сможешь увидеться с ним до завершения операции.

– Почему?