Пес войны - Валерий Рощин

Крепкий молодой человек, назвавшийся на перроне Рамзаном, переговоры начал без предисловий и резво, как только они уединились в кабинете Руслана Селимхановича…

— Мы можем тут говорить без опаски? — справился посланник все на том же неплохом чеченском языке.

— Никакой слежки я за собой раньше не замечал, — недоуменно пожал плечами владелец автомобильной империи, усаживаясь напротив гостя и все сильнее волнуясь от подступавших нехороших предчувствий.

— Тогда приступим. Я представляю весьма влиятельную и уважаемую в известных кругах организацию. Не стану пока оглашать ее наименование, но, уверен, вы не раз слышали о ней в репортажах средств массовой информации. Нам хорошо известно о ваших связях в этом отдаленном регионе, поэтому руководство и прислало меня для ведения переговоров.

— Что же конкретно интересует ваших патронов? — спросил Руслан, когда эмиссар сделал небольшую паузу.

— Оружие, боеприпасы, взрывчатка. Гексоген, а еще лучше пластид, — отрывисто изрек тот и добавил, подняв на него тяжелый взгляд серо-голубых глаз: — Платить мы готовы много. Очень много и вперед…

Газыров слегка побледнел. Задумавшись, он откинулся на спинку кресла и долго разминал двумя пальцами сигарету. Потом медленно подпалил ее зажигалкой и тихо произнес:

— Я действительно знаю в Приморье очень многих — достаточно долго тут живу, работаю… Но с чего вы решили, что моих, к слову сказать, сугубо мирных, торговых связей достаточно для раскрутки столь сложного и рискованного дела?

Посланник из далекой Ичкерии усмехнулся, а затем изрек фразы, с легкостью поставившие в тупик мудрого и дальновидного чеченца:

— Потому что здесь — на относительно небольшом пространстве сгруппированы два военных округа: Пограничный и Дальневосточный. Кроме того, квартирует множество баз Тихоокеанского флота. Гарнизонов и арсеналов едва ли не больше, чем во всей Сибири, следовательно и генералов — как собак недорезанных. А где генералы — там во все своей красе и расцветает коррупция. Верно?..

Самые потрепанные и дешевые иномарки Руслан приказал на время ремонта площадки, переставить плотными рядами на бровку к дальнему ограждению. Новые и дорогие, за исключением нескольких штук, перегнали на один из соседних рынков. После всех перемещений на свежем, накануне закатанном асфальте, осталось около тридцати неплохо выглядевших автомобилей, выставленных на продажу по самым низким ценам и три сверкающих свеженьким лаком внедорожника, предназначенных для сегодняшней важной встречи.

Днем ранее Газыров позвонил нужному человеку из штаба Флота. Разговор состоялся недлинный, а результат чеченца вполне устроил. Представившись на тот случай, если контр-адмирал позабыл их не слишком тесное знакомство, он «по секрету» поведал о скором прибытии партии отменных, но недорогих иномарок. Подобная информация действовала на чиновников любого ранга магически, и в безотказности оного приема Руслан убеждался не раз. Как бы там ни было, а купить дешево отличный автомобиль себе или для молниеносной перепродажи с наваром, еще никто из них не отказывался. Стороны сговорились встретиться сегодня на бывшем стадионе — месте, наиболее удобном для нового высокопоставленного знакомого.

Подготовка для намечавшегося рандеву завершилась. За час до назначенного времени, Газыров отправил работников рынка готовить к вторжению самосвалов и катков следующую площадку, оставив лишь несколько человек охраны. Прохаживаясь вдоль ряда автомобилей и докуривая третью сигарету кряду, он с беспокойством посматривал на часы. Минуло двадцать минут от назначенного времени, но адмирал из штаба Флота пока не появился.

Седой чеченец снова начал нервничать…

«Такие от лишнего лакомого куска не отказываются, — стараясь подбодрить себя надеждой, пытался он припомнить хотя бы единственный случай из собственной практики, когда обличенный властью столоначальник, предпочел бы взятке или подарку, остаться честным. — Бред! Не помню такого! Невозможно…»

В последнее время Руслан ощущал усталость и непривычную тоску. Хорошо поставленный бизнес почти не требовал его участия — обо всем беспокоились умело подобранные приближенные люди. Но, привыкший долгие годы решать важнейшие вопросы сам, он по-прежнему испытывал необходимость в активной деятельности. Увы, все, что требовалось от него в отлаженном механизме — общий контроль и свежие идеи…

Война давно добавила к новому и еще непривычному положению, неуверенности и чувство вины перед родственниками, оставшимися на Кавказе. Возможно, все это явилось неким дополнением к основной причине, заставившей Газырова взяться за ответственное и рискованное задание, привезенное посланником из мятежной Чечни — он по-прежнему опасался за жизнь старшего брата — Джаруллы. Лишь по прошествию суток, до конца осознав опасность, которой подвергает семью, бизнес, да и себя, он решил действовать предельно осторожно. В тайне кавказец заказал комплект документов с загранпаспортами. В новых, еще пахнущих типографской краской книжицах, все члены его семьи значились под фамилией Сирхаевы…

Руслан остановился возле последней машины и в очередной раз посмотрел на приоткрытые ворота. У въезда на бывшую спортивную арену, также в ожидании гостя, маячил преданный помощник. Дабы не вызывать лишних подозрений у верзил в камуфляже, он, разбавляя команды жестами, отдавал им какие-то будничные распоряжения.

«Нервы, нервы… Как до ссоры с Тимуром и до визита эмиссара спокойно работалось… Послал же Аллах мне этого Рамзана!» — продрогший Газыров сел на заднее сиденье ближайшей машины и со злостью захлопнул дверь.

Эмиссар исчез так же неожиданно, как и появился. Сразу же после продолжительной беседы в кабинете, когда Руслан, в конце концов, согласился на его условия, он оставил несколько устных инструкций и засобирался в обратный путь. В аэропорт чеченец отправил Рамзана на своем представительском автомобиле. Передав Газырову сумку с немалой суммой в валюте, тот решил возвращаться на запад самолетом — налегке можно было не опасаться милицейских кордонов и досмотра…

Внутри просторного «Ниссана» холод также пробирал насквозь, лишь ветер теперь не продувал тонкого кожаного плаща. В нос ударил резкий кисловатый запах, обитавший в салоне. Руслан поморщился, однако идти в тесное помещение к охране не захотел.

Второй день он пребывал в дурном настроении. Даже верный помощник, заметив недобрую перемену, насторожился и стал предупредителен как никогда. После телефонного разговора с братом, седобородому кавказцу часто в голову лез один и тот же вопрос: почему таинственная организация именно ему поручила довольно опасное предприятие? «Да, я везучий и, видимо, неплохой организатор, раз все получается… Есть немалые связи, возможности… Осторожен и умею решать непростые вопросы, — рассуждал он, вновь с нетерпением поглядывая на ворота стадиона, — но, если задаться серьезной целью, то таких как я, деловых и удачливых чеченцев, можно найти немало. Зачем же искать здесь — на краю света?!»

Руслан уже посвятил в суть внезапно появившейся проблемы своего давнишнего друга Мухарбека — владельца уютного ресторанчика «Восточная кухня». Сидя за столиком тамошнего отдельного кабинета, тот так же искренне и долго удивлялся сему факту…

«Что за тухлятину надо возить в машине, чтобы она так провоняла! — подумал Руслан, прикуривая очередную сигарету. — Надо бы приказать охране — пусть на ночь оставят дверцы открытыми, иначе мы ее никогда не продадим…»

Вчера, за шикарным праздничным столом по случаю именин его младшей дочери, кто-то из многочисленных гостей произносил очередной тост. У говорившего, вместо панегирика, сложилась, пожалуй, целая речь, эмоционально переплетавшая в себе и политику, и отношение к власти, и поздравления… В конце здравицы оратор предложил выпить за живущих ныне в Чечне и страдающих от ужасов войны родственников. Все взволнованно осушили бокалы и стали по очереди вспоминать оставшихся на Кавказе. Вот тут-то Газырова неожиданно и посетило страшное предположение. Он знал, что у Мухарбека в Ингушетии жил только одинокий двоюродный племянник. У остальных гостей родственники перебрались либо за границу, либо в то же Приморье, и их рассказы преимущественно сводились к судьбам знакомых. У Руслана же в Очхое оставались престарелый отец, да старший брат Джарулла с большой семьей.

Глядя тогда сквозь стоявший напротив фужер с кроваво-рубиновым вином, Газыров вдруг отчетливо понял: от результатов порученной миссии определенно зависит жизнь близких ему людей. И даже факт того, что о грядущем визите эмиссара впервые довелось услышать именно от Джаруллы, не давал ему права надеяться на другую — меньшую плату за неудачу в порученной миссии. Старший брат также мог выполнять чужую волю, являясь, своего рода, заложником. Тогда от жуткой мысли у него внутри все замерло и похолодело…