Иллюзия убийства - Кэрол Макклири

А утром я обязательно спрошу лорда Уортона, что произошло после того, как мы уехали, и будет ли кто-нибудь искать жену убитого велосипедиста. Если никто за это не возьмется, то попытаюсь я.

Возвращаясь к себе, я замечаю, что у двери каюты того пассажира, которого я считаю велосипедистом, стоит багажная тележка. Дверь приоткрыта.

На всех каютах пишутся имена пассажиров; на табличке, прикрепленной к этой, указано «Джон Кливленд».

Некоторое время я стою в раздумье. Здравый смысл подсказывает пройти мимо и заниматься своими делами, но любопытство заставляет заглянуть внутрь. Я пошире открываю дверь. Реймонд, судовой стюард, обслуживающий и мою каюту, раскладывает одежду на кровати. Позади него два больших дорожных чемодана.

Я толкаю дверь, и она открывается еще шире.

— Мисс? Чем могу служить?

— Мистера Кливленда здесь нет?

— Нет, сошел на берег, мисс.

Я смотрю на одежду на кровати и чемоданы.

— Мистер Кливленд не поплывете нами?

— Нет, он остается в Порт-Саиде. Мне дано распоряжение отправить его багаж на берег.

— Вот как? Кто сказал вам, что он остается?

Стюард прячет глаза.

— Я выполняю распоряжение, мисс.

— Я хочу знать, нет ли здесь какой-нибудь ошибки. Я видела мистера Кливленда в городе, и он не говорил, что собирается сойти с парохода.

— Распоряжение передал лорд Уортон.

— Понятно. — Хотя совершенно ничего не понятно. Лорд Уортон утверждает, что убитый не мой сосед по пароходу, а потом дает указание, чтобы его вещи сняли с борта. Ясно, что ничего не ясно. За исключением одного. — Но лорда Уортона нет на судне.

— Указание лорда передала ее светлость.

— Понятно, — повторяю я. Очевидно, леди Уортон получила указания, о которых я не была поставлена в известность, их просто не пожелали доводить до моего сведения.

— Я только исполняю указания, мисс.

Стюард заметно нервничает, видимо, полагая, что я подозреваю его в воровстве.

— Конечно. Продолжайте заниматься своим делом. — Он возобновляет прерванную работу, но тут я прошу его: — Реймонд, у меня страшно болит голова. Сходите, пожалуйста, в лазарет за порошками.

— Но, мисс, я приносил вам порошки вчера.

— Да, я знаю, но мне нужно еще. Вот. — Я достаю трехпенсовую монету из кармана и сую ему в руку. — Я присмотрю за вещами Кливленда до вашего прихода.

Стюард медлит, и я едва сдерживаю желание вытолкать его за дверь. Но он наконец уходит, и я сразу же начинаю искать — не знаю что. Я просто подчиняюсь своему чутью, которое мне не только подсказывает, а кричит во весь голос: здесь что-то не так.

Почему некая сила заставляет меня делать подобные вещи, всегда было для меня загадкой. По выражению одного моего коллеги — когда я навлекла на себя гнев содержателя борделя, — мне когда-нибудь оторвут нос, если я буду совать его куда не следует.

Быстро осмотрев полки шкафа, я обнаруживаю, что они уже пустые. Перебрав предметы одежды, лежащие на кровати, я нахожу, что это обычный набор рубашек, воротничков, манжет, манишек, галстуков-бабочек и других аксессуаров. Чтобы все не ворошить, я просто надавливаю ладонями на стопки одежды, проверяя, не спрятано ли там что-нибудь, и ничего не нахожу.

На полу в коробке — книги, а в футляре — кухонные и столовые ножи искусной работы с выгравированным именем производителя из Ливерпуля. На самом футляре — имя пассажира: Джон Кливленд.

В моей голове рождается несуразная мысль: зарезали продавца ножей.

Я просматриваю книги. Одна из них об охотничьих ружьях, есть еще тоненький «Путеводитель по Египту» и толстый том под названием «Свод законов графства Йоркшир».

Одна из страниц в кодексе заложена листком бумаги. На нем карандашом написаны числа в неведомом мне порядке. Примерно то же самое могло получиться, если бы я стала писать цифры наобум, но для мистера Кливленда они, должно быть, что-то значили.

Бессовестно копаясь в вещах пассажира, я не нахожу никаких указаний на то, что у него есть семья, — ни фотографий жены или детей, ни писем.

Итак, если мистер Кливленд — тот самый велосипедист, кто такая Амелия?

Даже если она любовница, а не жена, разве не могла у него быть ее фотография? Какой-нибудь подарок на память вроде кружевного платка с ее любимыми духами или прощальное письмо?

Я слышу шаги в коридоре и чуть ли ни бросаю книгу. Сейчас меня застукают. Я кладу листок бумаги обратно между страницами, книги — в коробку и бросаюсь к двери. Открыв ее, я спотыкаюсь каблуком ботинка о порог и вылетаю наружу.

На ногах мне удалось удержаться. Я смотрю на некоего человека, который открыл дверь каюты на противоположной стороне коридора. Это были его шаги. Он тоже смотрит на меня.

— Я, я… — Никакое оправдание не приходит мне на ум, обычно прыткий на выдумку, и я улыбаюсь.

— Добрый вечер, — говорит он.

Я ничего не могу сказать в ответ, потому что от волнения у меня перехватило дыхание. И еще я слышу голоса на трапе, ведущем в коридор. Это лорд Уортон и стюард.

Я делаю рывок вперед, налетаю на незнакомца, заставляя его сделать шаг назад в каюту, и чуть ни спотыкаюсь о чемодан. Я вхожу в чужую каюту и захлопываю за собой дверь.

Несколько мгновений мы стоим и смотрим друг на друга. У него открыт рот.

— Сейчас муха влетит, — вырывается у меня.

Он хочет что-то сказать, но язык его, видимо, не слушается.

Мужчина старше меня — наверное, ему под сорок. Мое первое впечатление о нем: небритый, обросший, немытый. И его одежду надо бы хорошенько постирать в судовой прачечной с мылом в горячей воде — тогда она примет презентабельный вид. По его внешности можно судить, что он прибыл на пароход прямиком из какой-то экспедиции, а не из отеля.

Зато этот мужчина высок, мускулист, приятной наружности — с синими, как сапфиры, глазами. Его определенно озадачило и немного позабавило, что какая-то ненормальная ворвалась к нему в каюту.

— Я хотела сказать, что у вас открыт рот. Если не закроете, то влетит муха.

— Откуда вы знаете?

— Моя мама говорила, когда я была маленькой.

Мой рот несет всякую чушь, а уши, наверное, стоят торчком, потому что я ожидаю стука в дверь его каюты в любой момент и требования, чтобы я вышла на расправу.

Он понимающе кивает:

— Я вижу, что ваша матушка, несомненно, обаятельная женщина, но она, по-видимому, жалела розги для своей дочери. Позвольте узнать, почему вы вломились в мою каюту?

— Я. я…

— Это я уже слышал.

Голос мужчины подтверждает: он англичанин, — что я уже установила по его внешности и одежде.

— Я спасаюсь от приставалы.

— Приставала? Здесь, на корабле? Сейчас мы позовем капитана, но сначала я вздую этого приставалу как следует.

Я вытягиваю руку, не пуская его к двери.

— Нет-нет, не надо.

— Почему же?

— Я, я…

— Может быть, будет легче сказать правду?

Я глубоко вздыхаю и прислоняюсь спиной к двери. Не знаю почему, но ложь застревает у меня в горле.

— Я сделала нечто такое, чего мне не следовало бы делать. Был убит человек…

— Вы убили человека?

— Нет! Конечно, нет. Человек был убит на рынке. В сущности, два человека.

— Да, я что-то слышал об этом. Ссора между двумя местными жителями.

— Нет, первый, на кого напали, был англичанин. Уверена: это мистер Кливленд, торговец ножевыми изделиями из каюты напротив.

Он открывает рот — достаточно широко, намереваясь сказать что-то, — но тут же закрывает: видимо, чтобы не влетела муха.

— Вы думаете, я сумасшедшая.

— Вовсе нет, — спокойно говорит он. — Я просто думаю, меня опоили каким-то зельем, и мне чудится, будто молодая женщина влетела в мою комнату и рассказывает мне невероятную историю о смерти торговца ножевыми изделиями на рынке.

— Лорд Уортон говорит, что убитый — египтянин, но я утверждаю, это был мистер Кливленд.

— А что говорит мистер Кливленд?

— Вы не слушаете меня. Мистер Кливленд мертв.

— Мисс?..

— Блай, Нелли Блай. Я американка. Мистер?..

— Селус, Фредерик Селус. — Он по-джентльменски кланяется мне. — Я англичанин, а то, что вы американка, ясно без слов. Ни одна добропорядочная английская женщина не станет вламываться в комнату незнакомца ночью. Однако тот факт, что вы американка, не означает, что мистер Кливленд мертв.

— А тот факт, что вы англичанин, сэр, не означает, что мистер Кливленд жив.

— Совершенно справедливо, мисс Блай. Но тот факт, что я разговаривал с мистером Кливлендом всего несколько минут назад, означает, что он не был убит раньше на рынке.

О Боже! Большая дыра открывается у меня под ногами, и я проваливаюсь в нее.

8

Я уверена, что покинула каюту мистера Селуса на двух ногах, но когда оказываюсь в коридоре и за мной захлопывается дверь, чувствую, словно выползла оттуда на четвереньках по битому стеклу.