Корнуолльские Ведьмочки и Аномальные Материалы (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза"

«Наверное, кто-то играет в прятки» — решила юная мисс Киттлер.

— Эрин…

Следуя за зовом, Эрин прошла несколько поворотов и пару дверей, прежде чем оказалась перед уходящей вниз тёмной винтовой каменной лестницей. Голос пропал, и девочка поняла, что не помнит, как вернуться обратно. Впрочем, она помнила советы отца и твёрдо знала, что её скоро хватятся и будут искать, а значит, ничего страшного пока не происходит. Просто нужно слушать, когда взрослые начнут кричать и вовремя ответить.

Однако, стоять в потёмках просто так ей быстро наскучило, и Эрин решила посмотреть, что там внизу. Лестница спускалась неглубоко, футов на пятнадцать, и заканчивалась полуоткрытыми двойными дверями из старого — папа называл его «морёным» — дуба и бронзы, около которых висел зажжённый фонарь на цепи. Справедливо рассудив, что при поисках взрослые не пропустят и эти двери, девочка спустилась и заглянула внутрь.

Это был большой длинный зал. Вдоль стен, сложенных из плоского кирпича или камня, на невысоких, трёхфутовых колоннах стояли непонятно откуда подсвеченные стеклянные шкатулки. Но взгляд Эрин мгновенно оказался прикован не к ним, и не к их содержимому, а к стоящему на большом постаменте из пяти ступеней большому стеклянному ящику.

Внутри ящика лежала — или, скорее, висела в толще стекла, невероятно реалистичная кукла девочки примерно её же возраста. Как будто самую настоящую девочку взяли и каким-то жутким образом поместили в невероятно прозрачный хрусталь. Хорошо ещё, что глаза куклы были закрыты, словно девочка спит, а то впечатление было бы ещё более жуткое.

Эрин прижалась носом к стеклу и стала рассматривать её бледное лицо. Лицо у куклы было самое обычное, как у любой другой девочки. Наверное, её делали с настоящего ребёнка, как в музеях восковых фигур — иначе почему бы не сделать куклу красавицей?

— Эй, ты спишь? — прошептала Эрин. Она и сама не знала, чего хотела этим добиться. Наверное, если бы узница стеклянного ящика просто пошевелилась или моргнула, юная мисс Киттлер с визгом бы вылетела из подвала за долю секунды.

Кукла промолчала.

Эрин постучала по стеклу, но кукла продолжала спать.

— Давай, просыпайся!

Осмелевшая Эрин побарабанила по стеклу костяшками кулака, но кукла не пошевелилась.

— Ты очень скучная! — решила Эрин, и, громко шаркая ногами, отправилась изучать содержимое шкатулок.

Шкатулки оказались такими же цельными кусками стекла, в которые были кем-то помещены пара колец, древняя книга, простая тонкая металлическая цепочка, ажурная бронзовая птичка с шестерёнками внутри и несколько совсем уже непонятных предметов с красивыми камнями. Кукла была интереснее — по крайней мере, у неё очень красивое платье. Сама бы мисс Киттлер такое не надела, но решила, что на той девочке смотрелось очень миленько.

— О, Эрин, ты уже нашла нашу Принцессу?

Эрин подскочила на два фута — по крайней мере, ей самой так показалось — и вытаращилась на входную дверь. Впрочем, спустя пару мгновений она поняла, что страшная входящая в зал тень является никем иным, как тётей Рейчел, держащей в руке переносной фонарь. Как и положено в сказках, масляный, с настоящим огнём внутри.

— Ты меня напугала!

— Извини-пожалуйста, а кто убежал в одиночку непонятно куда?

— Я просто чуть-чуть отошла! А потом мне послышалось, что меня позвали, и я пошла за голосом… А когда спустилась по лестнице, не помнила, где выход.

— Ничего удивительного. Здесь так часто бывает. Ведь это самый обыкновенный волшебный подвал! — подмигнула Рейчел.

Эрин нахмурилась.

— Мне не пять лет! И вообще, я уже не верю в сказки.

— А в Санта-Клауса и его эльфов?

Это был нечестный вопрос. Потому что, если отвечать по правде, то можно лишиться большей части подарков на Рождество.

— Я верю в того, кто кладёт подарки под ёлку, — выкрутилась она.

— Тогда ты просто заблудилась. Слишком большая, чтобы верить в сказки, но слишком маленькая, чтобы запомнить дорогу, — и тётя показала Эрин язык.

— Ну и ладно. А что это такое? — спросила девочка, касаясь рукой стеклянного ящика с куклой внутри.

Обижаться не было смысла. Тётя любила дурачиться, чем выгодно отличалась от всех плимутских взрослых соседей семейства Киттлеров.

— Этот… ящик… Он называется Gwederbedh. Хрустальный гроб, в переводе на английский.

— Как в сказке про Белоснежку и семь гномов?

— Можно и так сказать, — улыбнулась тётя. — Юная принцесса заточена до тех пор, пока не спадёт проклятье.

— А когда должен появиться Прекрасный Принц, чтобы снять проклятье? Кстати, в книжке написано, что Хрустальный гроб стоял на вершине горы, а не в подземелье. И вообще, разве она не слишком маленькая для замужества? А где золотая надпись? И я не вижу тут крышки, чтобы открыть Хрустальный гроб, он весь как целиковый кусок стекла. А гномы…

— Ты же говорила, что слишком взрослая, чтобы верить в сказки? — усмехнулась тётя Рейчел, поднимаясь на пьедестал.

Эрин встала рядом с тётей перед Хрустальным гробом и уставилась на куклу. Мисс Киттлер бы не удивилась, если бы оказалось, что сказочная принцесса и вправду умерла — от скуки. Ведь в подвале она была абсолютно одна, и лишь иногда заходили любопытные гости, стучавшие по стеклу, чтобы заставить её двигаться. Наверное, это было бы даже хуже, чем, как Золушка, жить в чулане, единственным посетителем которого была бы злая мачеха, барабанящая в дверь лишь чтобы разбудить.

Да и вообще, подвал был мало приспособлен для представлений домашнего театра. Хотя бы потому, что детям нужно было бы где-то сидеть, а стульев и скамеек здесь не было.

Кукла продолжала лежать так, как и лежала. Разве что теперь её лицо показалось девочке немного грустным.

Чтобы получше рассмотреть платье, Эрин пришлось прижаться лбом к прохладному стеклу.

— Я понимаю, — пробормотала мисс Киттлер, хотя была абсолютно уверена, что через такое толстое стекло её нельзя услышать, даже если бы Принцесса на самом деле просто спала. — Наверное, это ужасно надоедает, когда на тебя так пялятся…

В тишине подземного зала раздался очень знакомый Эрин звук. Тихий треск толстого стакана, в который налили кипяток.

— Omma! — Рейчел подхватила чуть не свалившуюся с пьедестала девочку. Её голос невероятным образом звучал сразу отовсюду. — Peub oll a-woles dhe!

— Я ничего не делала! — Эрин было очень, очень страшно. — Оно само!

— Я знаю, — тётя погладила девочку по голове, вновь переходя на понятный английский. — Не бойся, просто постой тут, в сторонке.

В зале тем временем появились ещё трое обитателей поместья, причём двое зачем-то принесли носилки, а третий — большой ящик, напоминавший полицейскую автомобильную аптечку. Последним, с чрезвычайно озабоченным видом, спустился сам лорд Преддек.

— Dalla? — спросил он.

— Ea, an gwederbedh breynansow.

Взрослые казались чрезвычайно сосредоточенными.

— Тётя Рейчел, что происходит?

— Не бойся, — повторила та. — Сейчас сама всё увидишь…

И она увидела.

Хрустальный гроб — тот самый Gwederbedh — открылся. У него не появилась крышка, как подспудно надеялась Эрин — он просто исчез, рассыпавшись тусклыми искрами. Принцесса медленно опустилась на подставленные носилки с невесть откуда взявшейся подушкой. А затем — без каких бы то ни было резких вздохов, как в фильмах — девочка чуть приподняла голову и посмотрела на собравшихся в подвале людей.

— Привет, Алларг, — неожиданно тепло улыбнулся владелец поместья. — Так, осторожно несите её в восточное крыло…

А потом, когда девочка с сопровождающими покинула подвал, Эндер Преддек коротко кивнул тёте Рейчел… И исчез.

— Вот видишь, — тётя потрепала Эрин по голове. — Ничего страшного. Пошли наверх.

— Что это было?!

— Ну, как видишь, не всё в сказках — выдумка. Гномов и золотой крышки не было, зато Хрустальный Гроб и Принцессу ты видела собственными глазами.