Я-Ведьма! - Дмитрий Витальевич Шелег

Мне захотелось разубедить её. Рассказать, что я не такая. Совсем другой человек! Что меня вообще зовут Оля и я невероятно далека от всего того ужаса, который происходил в жизни Наташи. Но, я сдержалась. Усилием воли мне всё же удалось промолчать.

«Ситуация и так далеко не радужная, не нужно дополнительно её усугублять. А то ещё в психушку отправят и тогда всё станет намного сложнее» — пронеслось в голове грустная, но правильная мысль.

Прерывая наш разговор, в палату вошла уже знакомая мне полная медсестра. Она бросила на пол чёрные резиновые сланцы и положила на кровать синий застиранный халат, как у санитарок.

— Вот — сказала она и с вызовом посмотрела на лаборантку — Лучше ничего нет.

— Спасибо большое — поспешила как можно более искренне поблагодарить её я и развернула одежду.

Халат был несколько большеватым, потёртым, имел какие-то странные выцветшие и не отстирываемые пятна, а также один надорванный карман. Но главное он прикрывал мою наготу и позволял наконец выйти из палаты. В тот же туалет, к примеру, уже хотелось сходить.

— То, что нужно! — прокомментировала я и с трудом из-за боли в рёбрах накинула его на себя.

Медсестра почему-то несколько смутилась. Ожидала, что я начну качать права и требовать что-нибудь получше? Или потому что в её загашниках было что-то более подходящее, но она мне пожалела?

«Даже если и так, то плевать — подумала я, засовывая ноги в тапочки — главное, что теперь не видно трусов и обколотых руки. Этого пока будет достаточно».

— Другое дело — проследила за моим переоблачением лаборантка — А теперь всё же пойдём на пост и возьмём пробу, а то мне ещё в два отделения зайти нужно.

— Баночку для анализа не забудь — строгим голосом подсказала мне медсестра, кивнув на тумбочку и, когда мы все вышли в коридор, указала мне рукой, где находится туалет — Потом сходишь и баночку оставишь на подоконнике. Ясно?

— Да — кивнула я, внимательно осматриваясь по сторонам.

Больница за пределами палаты вызывала не менее гнетущее впечатление, чем внутри. Тёмно-серые потолки со старыми лампами. Крепкие много раз перекрашенные двери. Грязные, замызганные стены с обвалившейся штукатуркой и чуть ли не советские плакаты информирующие пациентов о пользе гигиены и о способах правильного наложения шин при переломах.

На фоне царящей разрухи особенно выделялся находящийся в достаточно широком отнорке пост медсестры, который представлял собой современную модульную конструкцию из тёмно-коричневого ДСП. Он казался инородным предметом на фоне ужасных стен и потолка, которые здесь находились лишь чуть в лучшем состоянии, чем в том же коридоре.

Также тут отдельно располагался небольшой стол с выставленными на него приспособлениями для забора крови, два стула и довольно современная медицинская сумка фельдшера-лаборанта, стоящая на полу.

— Садись — сказала женщина, занимая место во главе стола, а затем дождалась, когда я сяду и взялась за дело.

Спустя примерно минуту я была свободна и как можно быстрее направилась в туалет.

«М-да!» — первое что подумала я, осмотрев небольшое помещение со старомодной, местами отсутствующей квадратной плиткой голубого цвета и ощутив щедрую порцию хлорки, которую использовала уборщица для дезинфекции. В санитарном узле, как значилось на табличке, также имелись: раковина для мытья рук; три деревянные кабинки, выкрашенные темно-серой краской и обеспечивающие приватность; а также огромное, почти во всю ширину стены окно с большим подоконником, на который женщины и ставили свои анализы.

Самое печальное для меня в данный момент заключалось в том, что две ближайшие к выходу кабинки были заняты, а свободной оказалась лишь третья, которая располагалась у окна и не имела одной перегородки. Получалось так, что с улицы частично открывался вид на человека, пришедшего сделать свои дела. Благо хоть, что сейчас утро и обзор ограничен, но вечером подозреваю — ситуация меняется.

«Хорошо ещё, что отделение находится на втором этаже — думала я, заходя внутрь и закрывая защёлку — Было бы некомфортно занять место и обнаружить свои глаза на одном уровне с прогуливающимся по улице человеком».

Стараясь не смотреть на ржавый и страшный унитаз в виде чаши, я с трудом, из-за боли в рёбрах присела, сделала своё дело и уже другим взглядом посмотрела на подоконник, за который так удобно было держаться. Неожиданно я наткнулась на незамеченный ранее початый рулон туалетной бумаги.

«Вот так удача! — обрадовалась я и, сжав находку, засунула себе её в карман, а затем, так и не открыв дверь, замерла — Блин. Её же, наверное, кто-то забыл? Она же чужая? Может быть ребёнка какого-нибудь?»

Я достала рулон из кармана, посмотрела на него, а затем тяжело вздохнула и положила назад.

«Оставлю себе. Пока что у меня просто нет другого выбора — подумала я, чувствуя, как негодует внутри совесть — Вообще же пока ничего нет! Хорошо хоть тапочки и одежду какую дали»

Оставив анализы на подоконнике и помыв руки, я вышла из туалета. Совесть всё ещё продолжала ругать меня за малодушие и низость нравов, но громкий резкий звук заставил отвлечься от переживаний.

— Ух ты ж ё-маё! — уставился на меня возрастной усатый мужчина с небольшим пузиком, вышедший из палаты в коридор.

Заметив мой взгляд, он тут же нырнул назад и до меня донёсся его громкий восторженный шёпот — Мужики! А вы новую Квазиморду видели⁈ Ну с лицом отбитым! Ух и страшная же!

«Сам такой! — обиженно подумала я — Мужчина ещё называется. Не мог промолчать или сделать вид, что всё нормально? Не понимает, что ходить с таким лицом это не личный выбор молодой девушки? Что его слова, вообще-то, ранят прямо в сердце? Сплетник старый!»

Пройдя чуть вперёд на запах еды, я вышла из травматологического отделения и оказалась в небольшом холле. Справа от меня размещалась широкая белая пластиковая дверь с приклеенной красной табличкой «Столовая», чуть ниже были закреплены два прозрачных кармана. В одном находилось меню на сегодня, а во втором график приёмов пищи.

Напротив разместилось другое отделение больницы — неврологическое. О чём красноречиво свидетельствовала старая, но внушительная надпись над двухстворчатыми дверями.

Также в холле обнаружились: два лифта, один из которых предназначался для перевозки лежачих больных; выход на лестницу и разместившийся в углу кабинет сестры-хозяйки.

Завершив разведку, я на входе в столовую едва не столкнулась с пожилым седым дедушкой, голова и руки которого находились в постоянном движении, а затем, пропустив его, зашла внутрь. Данное помещение, несмотря на мои опасения, выглядело неплохо. Ровные, выкрашенные в жёлтый цвет стены, современные стенды с нормами довольствия, пластиковые окна, полтора десятка относительно неплохих столов, предназначенных на четыре персоны, ну и стулья к ним.

— Фу! Посмотри на неё! — услышала я чей-то брезгливый детский голосок, и меня словно окатило помоями — Бомжиха какая-то!

За дальним столом обнаружились три девушки-подростка, которым было около пятнадцати, может быть шестнадцати лет. Они были одеты в симпатичные костюмы, успели раскрасить лица вызывающим макияжем и держали в руках телефоны.

— Бее! Она на нас смотрит! Меня сейчас вырвет! — сказала вторая из них.

— Бежим отсюда, а то ещё заразимся какой-нибудь чахоткой — предложила третья и они со смехом более подходящим каким-то гиенам, чем симпатичным девчонкам, выбежали из столовой.

«Вот же мелкие сучки! Да сами вы бомжихи чахотные! Ну ничего! Дайте только время прийти в себя! Уверена, со своими знаниями я быстро приведу это тело в порядок. Тогда и поговорим!» — думала я, трясясь от переполнявших меня эмоций.

— А тарелки на мойку отнести⁈ — услышала я злой крик какой-то женщины, подходя к открытой двери с биркой «Раздача».

Это помещение было разделено на две части. В передней располагались железные столы, с несколькими массивными зелёными термосами, а в задней — большие умывальники. Именно там сейчас стояла ко мне вполоборота полная женщина и скидывала остатки еды с тарелок в большое ведро.

— Здравствуйте — вежливо сказала я — Можно позавтракать?

— Раздача закончилась! — недовольно ответила она мне.

— Я Петр… Фролова — быстро поправилась я — Из травматологии. Кровь сдавала.

— Как же они меня все задрали! — зло произнесла женщина, обращаясь непонятно к кому — Одни — на процедуры ходят! Вторые — кровь сдают! Третьи — спят долго! Четвёртые — не знают куда нужно грязную посуду нести! Я вам что официантка⁈ А⁈

Она повернулась ко мне и вздрогнула, увидев кусок мяса, в которое превратилось моё лицо.

— Э-э-э. Нет — ответила я и живот тут же утробно заурчал.

— Краше в гроб кладут — прокомментировала