Долетим до Одера - Георгий Пшеняник

Карасев и Гаранин летели с тыла, и атака с ходу была для врага воистину как гром среди ясного неба. Несколько фашистских офицеров полегли тут же. Вспыхнули, как свечки, автомашины. Запоздалый огонь зенитных пулеметов уже не мог причинить особого вреда нашим И-16.

Едва приземлились в Бохониках, к ним подкатил автомобиль ЗИС-1. На таких машинах в те времена разъезжало высокое военное начальство. Летчиков пригласили в машину. Рядом с шофером - дивизионный комиссар.

- Куда нас везут? - в недоумении спросил у него. Карасев.

- К Тюленеву Ивану Владимировичу, командующему Южным фронтом.

"Тут мы призадумались, - вспоминал впоследствии Карасев. - За что? Задание вроде бы выполнили. Можно сказать, перевыполнили. А даже отмыться не дали: руки по локоть в грязи после ремонта самолета. Что за спешка?

Привезли нас, привели в кабинет командующего фронтом - как есть грязных. Нерешительно вошли мы, отрапортовали. Лицо у генерала строгое. Однако нет-нет да и промелькнет по нему блуждающая усмешка. Командующий, видно, понял наше настроение, шагнул навстречу и, уже не скрывая улыбки, пригласил сесть:

- Ну, рассказывайте, молодцы, что видели у противника. Как ведет он себя там, за Прутом?

Только тут у нас отлегло. И прорвало - рассказываем с Володей, перебивая друг друга. Больше часа длился разговор. Командующий фронтом интересовался не только этим нашим полетом, но и жизнью полка, настроениями наших товарищей. Хороший получился разговор - простой, задушевный..."

Приказом No 7 по войскам Южного фронта от 15 июля 1941 года летчики полка Карасев и Гаранин за выполнение боевого задания были награждены именными золотыми часами. Это была первая полковая награда.

Рассказ о мужестве, высоком боевом мастерстве младшего лейтенанта Гаранина можно завершить еще одним эпизодом. Именно завершить, потому что 2 августа Володя был ранен в воздушном бою, попал в госпиталь, а оттуда в наш полк уже не вернулся.

27 июля командующий ВВС Южного фронта генерал П. С. Шелухин приказал командиру полка выделить для выполнения особо важного задания лучшего летчика. Вскоре командующий приехал на аэродром и сам отдал приказ Гаранину (именно его назвал Маркелов) - срочно доставить важный пакет в штаб ВВС 18-й армии в Каменец-Подольский, так как связь с ним из штаба фронта нарушилась. До наступления темноты оставалось минут двадцать, а на полет требовалось около получаса. Садиться предстояло на площадку, мягко говоря не отличавшуюся "комфортабельностью" условий для посадки: ни прожекторов, ни других приспособлений для ночной работы. Так что Гаранина проинструктировали: "В случае чего - выбрасывайся с парашютом. Этот пакет дороже самолета..."

Владимир похлопал себя по карману гимнастерки - дескать, куда он денется, пакет! - лихо откозырял начальству, вскочил на подножку дожидавшейся его полуторки и помчался к самолету. А через минуту стремительный "ишачок" уже скрылся в дымке наползавших сумерек.

Для полета летчик выбрал надежный ориентир - линию железной дороги, тянувшейся в сторону Каменец-Подольского с севера на юг. Однако вскоре темнота оборвала и эту ниточку. Теперь оставалось ориентироваться по случайным бликам рек, озер, по отблескам пожаров. Память подсказывала: вот озерцо, рядом с ним еще одно, а где-то рядом должен быть аэродром. Так оно и оказалось. Но как приземляться? Сделав несколько кругов, Гаранин рассмотрел заметный контур аллеи тополей, потом уж и совсем знакомый пунктир трубы сахарного завода и решил заходить на посадку. Выравнивая самолет, вполуслепую он прицелился в выплывавшую из темноты землю и облегченно вздохнул, когда колеса машины побежали по поляне. Утром следующего дня Гаранин вернулся в Бохоники, выполнив задание командующего.

Да, это был отважный и решительный летчик. Но, думается, невысокой была бы цена его отваги, если бы она не подкреплялась хорошей летной выучкой, тактическим мастерством. Не раз Володя попадал в сложные ситуации, бывал, как говорится, на волоске от смерти и неизменно выходил победителем. А ведь был он моложе всех летчиков в полку и по росту - самый маленький. Подросток, да и только! Тихий такой, застенчивый. Зато в кабине самолета преображался - тут он чувствовал свое превосходство, хотя никогда этим не кичился.

В нашем полку Гаранин успел совершить 22 боевых вылета, участвовал в 13 боях. В последнем был ранен.

Впоследствии до нас доходили вести о том, как, оправившись после ранения, продолжал сражаться Владимир Иванович Гаранин. 4 октября 1941 года, уже будучи заместителем командира эскадрильи 254-го истребительного авиационного полка, он во главе группы истребителей прикрывал наших штурмовиков, наносивших удар по аэродрому противника в районе Полтавы. Задание было выполнено успешно, но на обратном пути завязался неравный бой. Гаранин сбил одного "мессершмитта". В это время на него набросилось сразу семь гитлеровских машин. Им удалось поджечь самолет Гаранина, ранить летчика. К тому же у него кончились боеприпасы. Почувствовав легкую добычу, враги взяли советского летчика в плотное кольцо. Тогда Володя решил идти на таран. Консольной частью крыла он врезался в кабину "мессера". Машина фашиста беспорядочно закрутилась в воздухе и врезалась в землю.

Все это произошло настолько стремительно, что гитлеровцы опешили. Этим и воспользовался Гаранин: вырвавшись из кольца на разваливающемся самолете, он успел выброситься с парашютом...

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1942 года В. И. Гаранину было присвоено звание Героя Советского Союза, и Володя продолжал громить врага до последних дней войны...

И вновь возвращаю читателя к началу войны, потому что не только радость первых боевых побед принесло оно нам, но и горечь первых поражений, потерь, которые тоже не вычеркнешь из памяти.

Никогда не забуду первую похоронку из нашего полка. Как начальнику штаба мне пришлось писать ее на пятый день войны, 26 июня. С тяжелым сердцем вывел имя - Николай Лукьянович Дранник. Хотелось найти какие-то особые слова утешения жене, близким Николая Лукьяновича, но рука беспомощно водила по бумаге, а в глазах стояло его спокойное, мужественное лицо.

Капитан Дранник прибыл в наш полк за три месяца до начала войны на должность командира третьей эскадрильи. И запомнился всем нам не только тем, что отлично владел двумя специальностями - летчика, и техника самолета (в начале службы окончил школу авиационных техников), но и своей общительностью, приветливостью. Какая-то внутренняя сила исходила от Николая Лукьяновича. Да и физической силы ему было не занимать: он был отличным спортсменом, одним из первых в Красной Армии получил значок ГТО, за что был награжден Наркомом обороны именными часами. Многие из нас знали и его семью, которая к тому времени еще не успела эвакуироваться с зимней квартиры нашего авиагородка в Виннице. Дранник так и не добрался до них, не успел попрощаться перед их эвакуацией.