Пожиратели гашиша - Юрий Гаврюченков

И тут я вдруг понял, что та находка, которая действительно могла бы принести мне славу, завтра навсегда от меня уйдет, а вместе с этим и права на нее.

Но надо же чем-то жертвовать! Я был в состоянии эйфории, и мой оптимизм ничто не могло сломить.

Вот оно - счастье. А слава... Жаль, конечно, такие случаи бывают крайне редко, но бизнес есть бизнес, a "busyness" в переводе на русский означает "дело".

Ради дела придется пожертвовать славой, чтобы обрести светлое будущее. Надо. Надо!

Я вскочил с кресла и заходил по комнате. Клиенты, судя по всему, согласны платить - это прекрасно. Встреча в гостинице - тоже неплохо. По крайней мере, меньше шансов, что меня пришьют.

На всякий случай возьму с собой ТТ. Хотя завтра, скорее всего, будет просто оценка. Если вещи и захотят экспроприировать, сделают это дома или по дороге ко мне домой.

Нет, Маркову я, конечно, верил, но деньги есть деньги. Убивают и за меньшие суммы. Вполне вероятно, что мне даже заплатят, но доллары еще надо как-то сохранить. Хотя... Чтобы Гоша Марков привел бандитов? Маловероятно, все-таки - солидные люди. Если вещь того стоит - мне за нее заплатят.

Но меры предосторожности мы примем.

Я достал пистолет и начал тщательно его чистить.

Не подведи! Спать все равно не хотелось, и я провозился до трех ночи.

Гоша появился ровно в восемь ноль-ноль. Я был уже готов и собран, мы спустились вниз, погрузились в "понтиак" и покатили на "стрелку".

Покупатели жили в гостинице "Санкт-Петербург". Гоша вежливо постучал в номер, и нам сразу открыли.

- Знакомьтесь, господа, - деловито произнес Самурай традиционную формулу. - Потехин Илья Игоревич.

Я кивнул. Господа были как на подбор. Высокие, светловолосые, с четко очерченными лицами. Настоящие арийские бестии, только вместо двубортных костюмов им больше бы к лицу были латы.

- Эрих фон Ризер, - продолжил Гоша, представляя их мне, - Рудольф Штайнер, Арнольд Готц.

- Очень приятно, - произнес Эрих фон Ризер, по-видимому, старший. Только его фамилия была дворянской. - Вы имеете товар с собой?

- Да, - я с готовностью снял сумку с плеча.

Мы прошли в гостиную и сели вокруг стола.

Немцы - на угловой диван, мы с Гошей - в кресла. Я достал пакет, развернул и выложил его содержимое. Тот, что назвался Арнольдом, встал и вынес из соседней комнаты толстенький кейс. В кейсе оказалось что-то типа полевой лаборатории. Работали с нами явно профессионалы. Фон Ризер бережно, с некоторой опаской даже, взялся за рукоятку кинжала и вытянул его из ножен.

Лица немцев застыли. На клинке горело слово "джихад". Гоша тоже заерзал в кресле. Немцы с деловой заинтересованностью разглядывали нож.

Рудольф Штайнер произнес несколько слов по-немецки.

- Это оно, - кивнул нам фон Ризер, выпрямляясь и пряча клинок. - Вы утверждаете, что это предметы Хасан ас-Сабаха, мы вам верим. Вы хотите оба за двести тысяч доллар. Да. Но мы просим вас подождать. Деньги еще в Гамбурге, они должны прийти в Санкт-Петербург. Вы, конечно, подождать?

- Если только не появятся другие предложения, - мягко улыбнулся я, непринужденно откидываясь в кресле. Заявление произвело неожиданный эффект: Гольц побледнел, а фон Ризер, метнув испепeляющий взгляд в сторону Маркова, спросил: - Вам делали другие предложения?

- Все может быть, - пошутил я.

- Когда?

Голос фон Ризера стал жестким. Слово вылетело как удар. Он подался вперед, глаза изучающе впились в мое лицо. Я уже сожалел о своей глупой браваде и попытался отыграть назад:

- Ну... пока не было, но все может случиться.

- Если были, то от кого? - мягко вставил Гоша. - Скажи, это важно.

- Да не было ничего, - отмахнулся я. - Что вы, в самом деле?

- Не было? - переспросил фон Ризер.

- Нет.

- Тогда вы подождете немного дней, мы платим и забираем эти вещи.

- Идет, - ответил я.

- Только смотрите, - предостерег фон Ризер, - никому не продавайте, а если кто появится, вы звоните господину Маркову.

- Конечно, - быстро согласился я. Ребята были какие-то отмороженные, шуток не понимали.

Нормальные иностранцы, вообще-то, себя так не ведут. Эти конкуренции боятся, не иначе. Коллекционирование - хобби дорогое; а мои вещицы стоят немало, вот и боятся свой куш потерять.

- Разумеется, - заверил я. - Можно считать, что мы договорились.

- Можно считать, - впервые улыбнулся фон Рвзер и протянул мне руку. Я нехотя пожал ее.

После наезда я стал относиться к нему с опаской.

Я забрал свои раритеты, и мы вышли из гостиницы - немцы решили нас проводить.

Я так и не понял, когда все началось. Штайнер вдруг развернулся, выбрасывая ногу в сокрушительном круговом ударе. Эрих фон Ризер начал заваливаться вперед, прямо на капот припаркованного рядом с Гошиным "понтиаком" голубого "фольксвагена-пассата". Вокруг нас появились какие-то люди.

Из шеи фон Ризера торчал нож. Человек пять или шесть арабов возникли словно из-под земли. Штайнер сбил одного, еще двумя занялся Арнольд. Гоша трясущейся рукой распахнул дверцу "понтиака".

- Садись! - крикнул он.

Я не заставил себя ждать, а Марков с оглушительным "Йаа-а!" рванулся в гущу боя. Навстречу ему бежал "черный", целя в грудь длинным ножом.

Гоша в последний момент уклонился и ударил со всего маху по голени. Это был именно удар, а не подсечка. Противник повалился на землю, и даже я из машины услышал, как хрустнула кость.

Немцы бились спиной к спине, но Штайнер вдруг осел, и тут же выскочивший араб дважды ткнул Арнольда ножом. Быстрые, отработанные удары. Я выхватил ТТ, но счел нужным обождать, не вмешиваться без повода в чужую разборку. Гоша уже мчался назад.

- Мы попали! - проорал он.

"Понтиак" рванулся с прогазовкой, бортом сбив прыгнувшего араба. Мы выехали на набережную и погнали, насколько позволял транспортный поток.

- Что тут происходит? - спросил я, убирая ТТ. - Конкурирующая фирма?

Гоша смерил меня презрительным взглядом и снова уткнулся в зеркало заднего вида,

- Догоняют, - прошептал он.

Я оглянулся. Голубой "фольксваген-пассат", запримеченный еще на гостиничной стоянке, упрямо тянулся за нами в потоке машин.

- Что за херня, Гоша?

- Заткнись, - нервно бросил Марков. - Мы можем не выбраться.

- Блин, да что происходит?! - Мы свернули на Пискаревский проспект и понеслись по трамвайным путям.

- Расскажу, если живы останемся, - обнадежил Самурай. Я еще ни разу не видел его таким: покрасневший, встрепанный. - Добрались до нас... Береги эти штуки, особенно кинжал.

- Это из-за них?

- Да. - Он бросил машину в боковую улицу.

"Фольксваген" прочно сидел у нас на хвосте.

Мы завернули к ангарам. Марков тормознул у входа.

- Давай туда, только будь осторожен, прошу тебя. И держись от хашишинов подальше.

- От кого? - поразился я.

- Поторопись!

С заднего сиденья Гоша достал длинный сверток. Не сверток даже, а чехол из кожи. Он развязал тесемки и приспустил, обнажая рукоять меча.

В конце проулка показался "пассат".

- Пошли.

Мы закрыли машину. Меч Гоша приладил за поясом, рукоятью вниз. Ножны задирали левую сторону плаща, и в таком виде г-н Марков был похож на отставного подпоручика. Мы вбежали в раскрытые ворота ангара, бывшего некогда складом, но теперь грузы повывезли, большую часть стеллажей разобрали, и они валялись штабелями вдоль стен.

- А вот и они.

Арабов было четверо. Двое отсекали выход, остальные приближались к нам с самым решительным видом, держа в руках обнаженные сабли. Самые настоящие арабы, явно Иран или Ливия. Дикость какая-то! Я вытащил пистолет.

- Давай я их грохну.

- Нет, - отрезал Гоша. - Пока я жив, в это дело не лезь.

В центре мегаполиса с пистолетом в руке я мог быть зарублен саблей какого-то дикаря из государства даже не с феодальным, а с кочевым первобытнообщинным строем. Мое естество цивилизованного человека восставало против этой участи.

- Отойди, - произнес Гоша. Лицо его приняло отрешенное выражение. Я повиновался, отступив спиной к штабелям. Хашишины остановились. Гоша ждал. Наконец один из них бросился в атаку.

До последней секунды Гоша не вынимал меч. Я уже начал представлять головокружительное сальто в духе Хон Гиль Дона - единственное, что, на мой взгляд, могло спасти ему жизнь, но все произошло гораздо быстрее. Марков спокойно стоял, наблюдая приближение азиата, который несся как паровоз, и, лишь когда последовал замах, чтобы раскроить "неверного" на кусочки, Гоша сделал движение.

Я уловил лишь вспышку лезвия отполированной до зеркальной чистоты катаны. Сабля вылетела из рук араба, а голова соскользнула с плеч, выстрелив вверх фонтаном крови. Гоша отступил, чтобы не запачкаться, меч снова был в ножнах.

Я и не знал, что наш Самурай практиковал Йайдо. Успели ли заметить что-нибудь хашишины и как они восприняли это действо, я не имел понятия, но отточенное мастерство и координация меня восхитили. Марков использовал инвариацию хараимен, на восходящем движении выхватывая меч, парируя удар сабли и выбивая ее из рук и тут же с разворотом на девяносто градусов влево срезая голову с шеи. Сабля со звоном отскочила от стеллажа, а тело, сделав по инерции несколько шагов (бегущий обезглавленный труп, брызжущий во все стороны кровью, - зрелище еще то), рухнуло на пол. Гоша стоял, спокойно опустив руки вдоль тела, и безучастно наблюдал за оставшимися противниками. Те не желали так глупо умирать, не выполнив заветов Аллаха. Двое у дверей достали свое оружие - один нож, другой саблю, - и вся троица закружилась вокруг Маркова, выбирая удобный для нападения момент. Наблюдать этот танец смерти было невыносимо.