Служба - В. Воронов

К тому же пыток… не было! Если точнее, пыткам не подвергали Клаузенов, Одзаки и самого Зорге — документально установленный факт.[47]

Макс Клаузен вообще вел себя хуже всех: не просто сразу же раскололся, но буквально потек, сдав абсолютно все и всех. Даже один из полуофициозных источников вынужден был признать, что «Клаузен повел себя недостойно», почти рыдая в платочек японцам, что «был одурманен коммунистической пропагандой».[48] Он даже сообщил, что саботировал шпионаж, как мог, не отправляя в Центр чуть ли не половину шифровок! Конечно, чего не сделаешь ради спасения жизни, тем паче, как проверишь, врет или нет. Но то, что немалую часть шифровок он действительно ленился или боялся отсылать, известно. Как и то, что сдал он всех без всяких пыток.

Зорге тоже «пел», хотя по-иному. Но чуть ли не сразу после ареста он сказал своему следователю: «Пожалуйста, передайте Сергею [В. С . Зайцев] в советское посольство, что Рамзай содержится в Токийском доме предварительного заключения».[49] Что это, как не сдача связника и контакта?! «И Зорге, и Клаузен, и все остальные рассказали главное», — подтверждает исследователь Фесюн.[50]

До последнего времени эту разговорчивость валили на другого агента Зорге, серба Бранко Вукелича: хлыщ лощеный, бабник, и вообще был на содержании женщин, оттуда и кличка — Жиголо. Вукелич якобы раскололся раньше всех и всех заложил. А вот материалы японского следствия доказывают, что именно «нежный» Бранко Вукелич, агент Жиголо, вел себя мужественнее всех остальных вместе взятых, именно его подвергли жесточайшим пыткам, но он устоял и никого не выдал. От пыток и погиб в тюрьме.

Значит ли это, что Зорге — не великий разведчик, не герой? Трудно ответить однозначно. Но заговорил он, когда понял, что его бросили и сдали свои, понимая, что молчать бессмысленно — организация разгромлена, взяли абсолютно всех, а русским не грозит ничего — у них диппаспорта, иммунитет.

Он заговорил, потому что верил: главное дело своей жизни он уже сделал. Если Зорге и герой, то трагический: он, как Кассандра, сделал все, что мог, но ему не верили, его информация шла в корзину, даже надежная.

5. Николай Кузнецов: разведчик или террорист?

Когда со словами «теперь об этом можно рассказать», спецслужбы сообщают о своих великих победах, за этим обычно скрываются легенды и мифы, если и вовсе не провалы. Впрочем, где в Зазеркалье шпионажа грань, отделяющая поражение от триумфа? История этого ремесла — сплошная мифология: англичан вдохновляет далекая от реалий легенда о Лоуренсе Аравийском, до сих пор гуляет бред о «великой шпионке» Мата Хари, святочный шпионский нимб сияет над головой Аллена Даллеса. А один из наших самых грандиозных мифов — сказка про великого разведчика всех времен и народов, героя-самородка и самоучку Николая Кузнецова.

Портрет Николая Ивановича Кузнецова висит в мемориальном зале Службы внешней разведки, его именем называли пионерские дружины, образ увековечен на почтовой марке. Естественно, снят и фильм — «Подвиг разведчика», посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В общем, Кузнецову после смерти «повезло» — удостоился чести попасть в пантеон официальной славы. Явление исключительно редкое для действительно профессионального разведчика. Судя по всему, Кузнецов немало сделал и погиб как мужчина — в бою. Но вот был ли он разведчиком?..

О нашем герое реально известно… Впрочем, а что, собственно, известно?! — Только то, что, опять-таки, пожелал поведать лубянский официоз. Мы даже не знаем, как в действительности звали человека, увековеченного в памятниках, марках и чекистских мемуарах: где родился, когда и как стал сотрудником НКВД, какие задания и где выполнял, кого любил, как погиб — все в тумане. А многочисленные мемуары, статьи, исследования лишь усиливают дымзавесу неизвестности. Есть лишь красивая легенда о блестящем самоучке-инженере, самостийно (и в совершенстве) освоившем восточно-прусский диалект немецкого — где-то в уральских дебрях, добывшем план операции «Цитадель» под Курском, раскрывшем план покушения на лидеров антигитлеровской коалиции в Тегеране-43, мимоходом пачками шлепавшем нацистских бонз на оккупированной Украине, а в начале марта 1944-го подорвавшего себя гранатой, чтобы не попасть в руки украинских националистов. Героично и поэтично. Вроде все на месте, даже сестра Лидия и брат Виктор, соратники-партизаны, опять же. Но так и тянет воскликнуть — «Не верю!»…

Откроем официальную биографию: родился 27 июля 1911 года в деревне Зырянка Талицкого района Екатеринбургской губернии. Третий ребенок в семье. Социальное происхождение — из крестьян. С 1934 года живет в Свердловске. Но как он туда попал, собственно говоря? Беспаспортным крестьянам эпохи коллективизации путь в город был заказан. А что он делал лет этак с 17-ти до 23-х: работал в колхозе или пахал как единоличник? И как избежал армии — тогда призывали в 21 год? Это далеко не случайные и не риторические вопросы: тогда сложновато было улизнуть из села и отвертеться от армейской лямки — во враги и саботажники легче было загреметь. Не загремел, а умудрился поступить на заочное отделение Уральского индустриального института! Так просто, из села и без «крыши», да в студенты?! Что-то не сходится в анкете героя… И уральского ли он вообще происхождения — генерал Судоплатов обмолвился (а уж он склерозом не страдал и «забывал» лишь то, что положено забыть), что Кузнецов родом из… Сибири. Так Урал или Сибирь?! Разница, как вы понимаете, немалая. Родня официально на Урале. Но на Лубянке вам и поныне такую родню выдумают — закачаетесь.

Пойдем по официозу дальше. Немецкий выучил, вестимо, сам — познакомился с осевшим на Урале бывшим немецким пленным, потом стал практиковаться у другого экс-пленного — провизора местной аптеки, австрийца. «Казалось, сама судьба позаботилась о том, чтобы с детских лет будущий великий разведчик имел возможность изучить разговорный немецкий язык». Гм, но австрийский диалект так же далек от восточно-прусского, как русский от украинского! Да и видывали ли вообще провизоров в деревеньке Зырянка?! Как и учительниц немецкого в уральской сельской школе середины-конца 20-х… Все официальные биографы как-то странно путаются в главном: кто же, где и когда столь блистательно выучил Кузнецова немецкому языку. Отсюда и вывод: ни Урал, ни Сибирь тут ни при чем (если Кузнецов вообще был русским и его надо было учить языкам).

Далее легенда проторенной тропкой ведет нас в трест «Свердлес» — работал статистом, и на «Уралмаш» — расцеховщик в конструкторском отделе. Вот на «Уралмаше», мол, наш герой и усовершенствовал свой немецкий — общался с германскими специалистами, вместе проводил с ними свободное время, ходил в кафе, на семейные вечера, усваивал немецкую манеру одеваться, вести себя в обществе…

На дворе середина-вторая половина 1930-х, а некий молодой советский инженер свободно общается с гражданами нацистской Германии, проводя в их обществе чуть ли не 24 часа в сутки, с фашистами в кафе водку жрет! Да лишь за одну случайную беседу с иностранцем без соответствующей санкции тогда элементарно можно было под «вышак» залететь, да еще и в Свердловске — уральской кузнице военной промышленности. Такое дело о шпионаже можно было слепить — пальчики оближешь.

И еще: если родственники и даже школьная учительница Кузнецова как-то проявились, то почему за полвека ни одного реального школьного, студенческого товарища или сослуживца по «Уралмашу» по сию пору не прорезалось?

Кстати, диплом инженера Кузнецов в 1938 году защищал на немецком. И помимо немецкого в совершенстве владел еще английским, польским, украинским (галицийский диалект!) языками и языком… народа коми! Эти языки он тоже на «Уралмаше» изучал? Для чего, кстати? Официоз твердит: «сознательно и целенаправленно готовил себя к участию в борьбе с фашизмом». Ну-ну, боец-самоучка, однако, нашелся. Что же других таких нам больше не представляют?..

Чуть развеял туман товарищ Судоплатов, человечек оказался-то по его ведомству — из 4-го управления НКВД: «Его привлекло к работе местное НКВД и в 1939 году направило в Москву на учебу». 4-е управление ведало деликатными делами: разведывательно-диверсионные операции за кордоном. Проще говоря, ребята из этой конторы занимались физической ликвидацией «врагов Советской власти» — убрали лидера украинских националистов Коновальца (лично Судоплатов), Троцкого и еще многих, многих других. Вот, оказывается, где подвизался наш герой. И поэтому не верится, что на немецком он «бегло говорил… потому, что жил среди проживавших там (в глухой провинции! — авт.) немцев». Вряд ли так просто можно было попасть в цепкие лапы профессионального террориста Судоплатова.

Но дела Кузнецова до 1942 года все еще засекречены. Один из отставных офицеров КГБ, полковник Виктор Кочетков, показав мне фото Кузнецова в форме лейтенанта вермахта на фоне какого-то замка в Восточной Пруссии, многозначительно произнес: 1940-й год…