Жека (СИ) - Arladaar

Потом начался фильм. Довольно прикольный. Жека с завистью смотрел, как люди живут за границей. У них-то в совке такого нет. За границей особняки, дорогие машины, красивейшие женщины. У Жеки была только речка-говнотечка и мёртвый Фотич. Вот и вся его жизнь. Жека остро ощутил всё убожество своего существования. Это ощущение так плотно ударило его по мозгам, что он чуть не упал с кресла. Вот сейчас бы после сеанса вызвонить из автомата такси, поехать с Валькой в ресторан, посидеть, выпить, потанцевать. Сделать всё так красиво, как это делают люди на экране. Но увы, сделать это Жека не мог. И даже не потому что напряжёнка с деньгами. Нет. Просто он настолько чужд этому миру... Миру, где люди ворочают хорошими деньгами, ездят на своих машинах, или хотя бы на такси. Едят в ресторанах. Трахают офигенных красивых женщин. Даже завались он в ресторан, где сидят крутые, блатные, мусора, судьи, коммунисты, на него посмотрят там как на чмо. И скорей всего, этот поход закончится в близлежащей канаве, куда его до смерти избитое тело вынесут крепкие братки, охраняющие ресторан.

Жека смотрел на постельные сцены, и ему было неловко, что Валька видит их. А ей пофиг... Ничего... Смотрит с интересом, в самых похабных местах лишь прыская, и закрывая рот нежной ладошкой. Жека подумал, не поцеловать ли её. Но нет. Она явно этого не хотела, так как была поглощена фильмом. За пазуху лезть, чтобы потрогать груди тоже как-то неловко, ещё отвлечёшь. Потрогать бы её за бёдра, но Валька как специально, держала его за руку, лишь изредка отпуская её, а потом хватаясь снова. И Жека решил, что держать нежную девичью ладошку тоже неплохо.

Фильм долгий, два часа. И время уже было десять вечера, когда вышли из видеосалона. А ещё домой минут пятнадцать чапать по району. Кое-как переправились через речку в темноте. Жека крепко держал девчонку за талию. Ещё упадёт... Но нет. Всё хорошо. Неспеша пошли к дому, говоря о том, о сём. Жека думал, что как-то всё не так получилось. Пацаны в технаре говорили, что у них с тёлками и секс уже был, да и вообще огого... Меняют как перчатки. Здесь же как-то всё по пионерски просто. Но может, так и надо? Жека всё равно был доволен. Доволен так, как не доволен был никогда. Теперь и он мог сказать, что ходил с тёлкой в кино.

Зашли в подъезд, Валька вдруг предложила пройтись пешком. Он удивлённо посмотрел на неё, и опять увидел эту прелесть в глазах, и слегка насмешливую улыбку.

— Ну пошли, — согласился парень.

Валька пошла впереди, красиво виляя бёдрами и задницей. Жека открыв рот уставился на них. Мда... Дойдя до площадки между вторым и третьим, Валька скинула туфли с ног.

— Устала, натёрла уже.

Жека с удивлением смотрел, какие у ней красивые белоснежные ступни, тонкие нежные пальчики, с ногтями, накрашенными красным лаком. И да... Действительно. Натёрла. На пальцах видно следы.

Валька прислонилась спиной к стенке, опёршись задницей о неё, засунула руки в карманы джинсов, и как-то ехидно посмотрела на него, склонив голову. Чё ей надо-то? Жека вдруг понял, что ВОТ ОНО. ВОТ ЖЕ. ВОТ.

Он подошёл, обнял её, и уткнулся губами в душистые волосы, наслаждаясь их ароматом. Как и хотел. Потом перешёл на нежную шею, потом на губы. Ёлы палы! Какой у неё нежный рот! И какой горячий! Да она вся пылает!

Жека обнял стройное нежное тело, и совсем потерялся. Одной рукой задрал маечку сзади, пролез рукой и ощупал талию. Потом поднял руку, слегка откинув маечку, и положил руку на маленькую грудь. Осторожно поласкал её. Упругая. Потом быстро поднял майку, и поцеловал малюсенький розовый сосок, лаская другую грудь рукой. А потом... Наверху хлопнула деверь, Валька оттолкнула Жеку от себя, накинула майку, подняла туфельки, и быстро побежала домой вверх по лестнице, на площадке обернувшись и послав Жеке воздушный поцелуй.

— Пока, Ромео!

Блин! Ну как классно-то! Жека от переполнявших его чувств несколько раз ударил кулаком по бетонной стене подъезда, и высоко подпрыгнул, изобразив вертушку. Да! Да! На!

А время-то уже ближе к 11! Сейчас дома попадёт! Жека осторожно, стараясь не шуметь, открыл дверь, и не успел разуться, как в прихожую вошла рассержённая мать.

— Ты где был, сволота? Я во сколько тебе говорила, чтоб был дома? Я до скольки тебя буду ждать? Уже спят все! Нам на работу завтра!

— Я... — Жека хотел сказать, что ходил в кино, но потом просто махнул рукой, чем ещё больше взбесил распалившуюся мать, толкнувшую его, когда он проходил мимо.

Налил на кухне тарелку борща, наелся, потом тут же завалился спать. Завтра в технарь.

Утром встал недовольный. В первую очередь из-за себя. Удары не потренировал перед сном, а это плохо. Покойный михалыч говорил — тренироваться каждый день надо. Есть проблемы, нет проблем, сытый, голодный ли — каждый день. В любое время ты должен тренироваться.

— Помните одно, — говорил Михалыч. — Продинамите тренировку вы, сославшись на усталость или занятость — потренируется ваш соперник. Не сделаете ката вы — сделает ваш соперник. Не придёте на тренировку вы — ваш соперник придёт, и поработает хорошо. А потом, в нужный час, вы сойдётесь с ним в поединке. На татами, или на улице, возле кафе, и он окажется сильнее, потому что он тренировался, а вы нет. Поэтому мой наказ — тренируйтесь всегда и везде, в любую свободную минуту. Потом это сбережёт вам здоровье и жизнь.

Наскоро позавтракав, побежал в технарь. А там уже кипешь вовсю из-за Фотича.

Глава 5. Драка с правыми

Первого урока по расписанию не было, все пришли ко второму. По идее должен быть русский, но вместе с учителем в кабинет зашёл старший лейтенант милиции. Пацаны с недоумением посмотрели на него. Не сказать, что были сильно удивлены. При возросшей криминальной активности, в том числе и от студентов, милиция бывала частенько. Но в основном, приходили на опознание с потерпевшими от грабежей, водя их из кабинета в кабинет, когда собирались все студенты. Тут же старлей пришёл один.

— Начну сразу. Я оперуполномоченный уголовного розыска Центрального района старший лейтенант милиции Егоров Сергей Константинович, — милиционер вышел на середину кабинета, к доске, и внимательно оглядел ребят, высматривая кто на что способен. Высматривал в основном здоровых, крепких, накачанных, блатноватых, в спортивных костюмах. По счастью, Жека к таким не относился, да и пришёл в технарь в брюках и кофте. Естественно, внимание мусора он не привлёк. Лох в очках какой-то на последней парте.

— Вчера во второй половине дня у вашего техникума был жестоко убит Фотьянов Александр Николаевич, студент третьего курса. Вы наверное, знаете его?

Милиционер утвердительно посмотрел на студентов. Но никто не проронил ни слова. Скажи, что знаешь — потом затаскают. Поэтому все пожали плечами, и недоумённо посмотрели на Егорова.

— Не... Не... Не знаем. Не видели даже. Если он с 3 курса, у них и спрашивайте! Мы-то чё...

Егоров недоверчиво посмотрел на группу, и хотел что-то сказать, но тут вмешалась русичка, чуть не начав орать.

— Как не знаете? Он постоянно к вам подходил. Шептался о чём-то. Зачем врёте-то?

— Не, не, Марь Станиславна, не знаем.... Курить может спрашивал. Или денег занять. Так все спрашивали, — загудели пацаны. — Друг другу все даём в долг. Ничё ваще не знаем.

— Ладно. Разберёмся... — недовольно ответил Егоров, и бросил, почти выйдя из кабинета:

— Тут отец Александра хочет поговорить с вами. Не хотите говорить со мной, будете говорить с ним. Мария Станиславовна, давайте выйдем. Тут мужской разговор будет.

Русичка высокомерно посмотрела на пацанов, и пошла за опером из кабинета, цокая каблуками по драному линолеуму.

В кабинет вошли трое. Один — невысокого роста худощавый мужик в большой, как аэродром, чёрной каракулевой кепке, и безумно дорогом кожаном плаще. Подойдя к первому столу, напротив доски, опёрся о него руками, и склонив голову на бок, медленно окинул пацанов холодным немигающим взглядом. У выхода из класса, сложив руки на груди, встал здоровенный мужик в спортивных штанах, и короткой коричневой кожаной куртке. Много били его. И наверное, много бил он сам. Сломанный сплющенный нос на круглой бритой голове свёрнут набок, одно ухо ломаное, наполовину торчит в сторону, другое прижато к голове. Кулачищи как кувалды, все синие от тюремных наколок.