Миротворец - Иван Стрельцов

— Это все равно что смотреть на футляр скрипки Страдивари, — с явным сожалением в голосе произнес русский гость.

— А кто тебя заставляет на футляр смотреть? Мы можем взглянуть и на его содержимое. Я же код на замки сам ставил, значит, и открыть смогу, — не преминул похвастаться Радаван.

— Ну а как с пломбами? — Крутов наклонился к футляру и пальцами приподнял подвешенную на проволоке свинцовую пломбу. Каждый футляр был опломбирован с двух сторон.

— Тоже мне чудо, — презрительно хмыкнул полковник Иржич. Запустив руку в карман брюк, он вытащил миниатюрный хромированный пломбиратор, пригоршню свинцовых бляшек и моток стальной проволоки, после чего с насмешкой спросил: — Ну, какую птичку хочешь потрогать? Или все три?

— Зачем все, — пожал плечами гость. — «Томагавки» я и раньше видел, охота посмотреть на последнюю разработку. На невидимку.

— Это мы легко. Это нам на раз, два, три, — подойдя ближе к крайнему футляру, верзила Радаван толстым, похожим на сосиску пальцем стал тыкать в кнопки электронного замка. Когда код был набран, раздался громкий писк. Ухватившись за рукоятку, полковник рванул ее вверх. Несмотря на свои габариты, крышка легко подалась, выставив на обозрение черное сигарообразное тело с угловато заточенной, как у карандаша, носовой частью. Благодаря хвостовому оперению и сложенным крыльям, напоминающим боковые плавники, ракета походила на чучело стремительной морской хищницы — акулы.

— Ну что, хочешь вытащить какой-нибудь секретный блок? — с усмешкой глядя на Родиона, спросил его сербский тезка.

— А ты, дружище, не боищься, что тебе может влететь за подобные вольности? — вопросом на вопрос ответил Крутов, проводя рукой по шершавой поверхности крылатой ракеты.

— Э, к черту все, — отмахнулся начальник базы, в его глазах промелькнула глубоко засевшая занозой в душу воина боль горечи. — Когда-то мечтал служить великой Югославской Федерации, теперь же от нее остались лишь воспоминания, и я думаю только об одном: сдать этих малюток янки и уйти на пенсию. Выслуги хватает. Поселюсь на берегу моря, днем буду рыбу ловить, а по вечерам пить красное вино и петь печальные сербские песни.

— Кстати, насчет выпить? — неожиданно спохватился Родион. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака плоскую металлическую фляжку и, открутив пробку, протянул сербу. Радаван, запрокинув голову, сделал из фляжки несколько глотков и тут же растянулся возле платформы, захрапев богатырским сном.

Некоторое время Родион молча наблюдал за спящим другом, затем перевел взгляд на дальнобойщиков, которые все это время вели себя тихо, не привлекая к себе внимания.

По-дружески подмигнув водителям, Родион спросил:

— Ну, что, мужики, подсобим полковнику добраться до постели?

Глава 4

Партизанская тактика террористов

Лагерь косовских сепаратистов размещался в лесной роще на одном из горных плато. Добираться туда пришлось почти сутки, но зато на месте Джафар не без удовольствия отметил, что лагерь оборудован по всем правилам ведения партизанской войны.

Палатки, пошитые из камуфлированной прорезиненной ткани, были расставлены на приличном расстоянии друг от друга, чтобы в случае удара артиллерии или налета авиации всех не накрыло одним снарядом или бомбой. Несмотря на то что лагерь был разбит в лесу, все пространство над ним закрывала маскировочная сеть, натянутая между деревьев, не позволяющая даже в самый светлый день разглядеть, что творится в лесу.

Особо понравилась Джафару партизанская кухня. Деревянный навес над котлом, в котором огромных размеров косовар варил похлебку, был завешен специальным теплостойким покрывалом. Даже самая чувствительная аппаратура не смогла бы определить наличие костра.

— Некоторые предпочитают в горах рыть норы или строить блиндажи, — заговорил стоявший рядом с арабом командир отряда Али Бекович, в лесу он заметно преобразился. Сейчас перед Джафаром стоял воин за веру. Из-под широкой камуфляжной расстегнутой куртки виднелся свитер грубой вязки, на поясе висела большая кобура с тяжелым американским «кольтом». Оливковые, полувоенного покроя брюки он заправил в высокие сапоги из добротной кожи. Голову косовара украшал лихо заломленный зеленый берет с эмблемой повстанческой армии освобождения Косова. — Пещеры, блиндажи — все это ведет к оседлой жизни, — держа руки на поясе, продолжил пояснения Бекович. — У нас другая тактика, мы легки на подъем. В случае необходимости соберем свое барахло и растворимся без следа среди гор. Как говорится, ищи-свищи. А через пару дней создадим новую базу, и все продолжится, как и прежде.

— Очень хорошо, — кивнул Джафар, обустройство лагеря повстанцев его волновало постольку-поскольку. Главным являлось вооружение, потому что косоварам предстояло серьезное сражение. Те, кто направлял наемника, утверждали, что отряд, который будет действовать под его командованием, наиболее подготовленный, — большинство повстанцев опытные солдаты и фанатичные мусульмане. При этом отряд прилично вооружен. С последним Джафар спорить бы не стал. У каждого бойца был автомат «Калашников», имелись ножи, пистолеты, необходимые для ближнего боя. Но главное, это тяжелое вооружение. В этом виде оружия повстанцы также не имели дефицита. Три легких миномета, четыре ручных пулемета. С полдюжины одноразовых реактивных гранатометов и даже многоразовый гранатомет «РПГ-7». Также среди обычных противотанковых реактивных гранат Джафар разглядел две необычные, с длинными, как наконечники копья, боеголовками. Это были новейшие российские противотанковые реактивные гранаты «резюме» тандемного типа.

Граната сокрушала любую стальную или бетонную цель. И защиты против нее еще никто не придумал.

Джафар остался вполне доволен проведенной инспекцией. Повернувшись, наемник окинул Бековича одобрительным взглядом и распорядился:

— Собери в штабной палатке командиров десяток. Времени у нас в обрез. К ночи будем выступать.

Командир повстанцев понимающе кивнул и, придерживая рукой болтавшуюся на поясе кобуру, рысью бросился в глубь лагеря…

Несмотря на значительные размеры штабного шатра, восьмерым десятникам, командиру отряда и его пятерым гостям оказалось весьма проблематично разместиться внутри. Вскоре, кое-как разобравшись, боевики встали вокруг раскладного столика, на котором лежала разложенная карта. Военный совет начал Али Бекович, но правом хозяина косовар не злоупотреблял. Представив Джафара как посланника от ближневосточных братьев-мусульман, командир сразу же передал ему слово.

Бывший «зеленый берет» не один месяц потратил на обучение повстанческих отрядов по всему миру. Он прекрасно изучил психологию этой публики, поэтому, прежде чем заговорить о деле, несколько минут потратил на высокопарные слова об истинной вере, Аллахе и неверных, которых следует уничтожать, как бешеных собак. Заметив появившийся в глазах десятников болезненный блеск, он наконец перешел к конкретным задачам. Представив общий план предстоящей операции, в течение следующего часа Джафар распределял роли между подразделениями, досконально и настойчиво втолковывая каждому десятнику, что конкретно должны делать его бойцы. Еще со времен учебы в Вест-Пойнте он на всю жизнь запомнил слова одного из преподавателей: «Как сказал один из полководцев древности: „Каждый боец должен точно знать свой маневр, в этом залог всей победы“». Став офицером, Джафар всегда придерживался этой аксиомы, и ни разу она его не подводила.

Закончив детальное объяснение, наемник снова вернулся к общей картине, теперь уже делая это для проверки того, что усвоили косовары.

— Отлично, — убедившись, что десятники усвоили порученные им задания, довольно сказал Джафар. Задрав левый рукав куртки, он добавил: — Осталось только сверить наши часы…

Когда десятники покинули штабную палатку, чтобы готовить свои группы к ночному переходу и предстоящему бою, Джафар обратился к Ибрагиму Фаруку и Кариму Мусалдину:

— На вас возлагается выполнение самого главного. Вы должны вывести грузовик из-под огня. Радиостанциями мы пользоваться не будем, чтобы соблюсти режим секретности, поэтому в случае провала… вы провалите всю операцию. А это означает, как вы понимаете, и нашу смерть. Не забывайте.

— Мы помним об этом, — ответил за двоих суданец Фарук.

— Джафар. — К наемнику подошли два палестинских шахида. — Когда наши братья будут проливать кровь за веру, мы не хотим отсиживаться здесь в лагере под сенью этих деревьев. Разреши, сабиб, и нам пойти в бой.

— Я благодарен вам, братья мои, за эти горячие, как огонь на ветру, слова, — наемник приложил правую руку к груди, выказывая этим жестом свое почтение шахидам. — Но позволить вам этого не могу. — Видя непонимание в темных глазах палестинцев, поспешил пояснить: — Вам, шахидам, уготована особая миссии, и я, простой смертный, не вправе вмешиваться в промысел Всевышнего.