Ошибка Ведьмака - Джозеф Дилейни

И что мне было делать? Сидеть на крыльце в такую холодную и сырую погоду? Даже днем находиться на улице было не очень-то приятно, а скоро должна была наступить ночь. У меня не было никакой уверенности в том, что Аркрайт вернется именно сегодня. Расследование могло затянуться на несколько дней.

Разумеется, проблему с дверью я мог решить и сам – у меня был особый ключ-отмычка, изготовленный специально для меня слесарем Эндрю, братом Ведьмака. Этот ключ отпирал практически любую дверь, но пользоваться им я не хотел. Мне казалось неправильным входить в чужой дом без ведома хозяина, поэтому я решил еще немного подождать. Но вскоре сырость и холод взяли свое, и я передумал. В конце концов, мне предстояло жить в этом доме в ближайшие полгода, к тому же мистер Аркрайт знал о моем приезде.

Ключ легко повернулся в замке, но дверь открылась со страшным скрипом. Внутри было мрачно и сыро, а воздух пропитался запахами плесени и скисшего вина. Я сделал шаг вперед и остановился, привыкая к темноте. Затем я огляделся. В дальнем конце комнаты располагался большой стол, в центре которого стоял медный подсвечник с одной свечой. Я положил посох, приоткрыл дверь и сунул в щель свой вещевой мешок – мне хотелось хоть немного осветить комнату. Я достал огниво и зажег свечу. Тут я заметил листок бумаги, лежащий рядом с подсвечником. Я сразу догадался, что это была записка от мистера Аркрайта и предназначалась она мне. Я взял записку и прочитал:

Уважаемый мастер Уорд!

Похоже, ты все-таки проявил инициативу и вошел в дом, иначе тебе пришлось бы провести ночь на улице, что было бы весьма неприятно.

В наших местах все иначе, чем в Чипендене. Хотя у меня то же ремесло, что и у мистера Грегори, но приемы и методы работы у меня свои. Дом твоего учителя служил тебе безопасным, тихим и спокойным убежищем. А в моем доме ходят тени мертвецов, ищущих упокоения. И я позволяю им это делать. Они безобидны, а потому я прошу ничего против них не предпринимать.

В кладовке есть еда, а у двери дрова для печи. Так что ешь досыта и отдыхай.

Будет лучше, если ты заночуешь на кухне и дождешься моего возвращения. Не рискуй и не спускайся в нижнюю часть дома, также не пытайся входить в самую верхнюю комнату, она заперта.

Прошу выполнить все мои пожелания во имя своего и моего благополучия.

Билл Аркрайт

Глава 5. Крик в ночи

Замечание мистера Аркрайта по поводу теней мертвецов показалось мне весьма странным. Почему он позволяет им нарушать спокойствие собственного дома? Ведь обязанность любого ведьмака – отправлять тени умерших к свету, чтобы они обрели покой. Именно так бы и поступил мой учитель. Однако я уже знал, что Аркарайт работает по-своему и моя обязанность – приспособиться к его методам. Я еще раз оглядел комнату. Она выглядела совершенно негостеприимной и вообще непохожей на гостиную. Окна были заколочены досками – неудивительно, что она казалась такой мрачной и неуютной. Скорее всего, когда мельница был в рабочем состоянии, эта комната использовалась как кладовая. Здесь не было камина, а из мебели, помимо стола, нашлись только два стула с жесткими спинками в противоположных углах комнаты. У стены стояли несколько ящиков с вином и длинный ряд пустых бутылок. Пыль и паутина украшали стены и потолок, и хотя главный вход вел именно в эту комнату, мистер Аркрайт, по всей видимости, использовал ее только для прохода в другие помещения дома.

Я вытащил мешок из двери и, закрыв ее на ключ, взял свечу и прошел на кухню. Окно над раковиной не было заколочено, но на улице все еще стоял туман, да и уже начало смеркаться. На подоконнике лежал огромный нож, таких больших я раньше не видел. Понятно, что такой нож использовался не для приготовления пищи. Вопреки моим ожиданиям, кухня оказалась чистой и аккуратной: небольшой обеденный стол, три деревянных стула; чашки, тарелки, кастрюли стояли в посудных шкафах. Кухонная кладовая была забита продуктами – сыром, ветчиной, окороками. Нашлось там и полбуханки хлеба.

Вместо камина на кухне была большая широкая печь с двумя дверцами и железной вытяжной трубой, которая, изгибаясь, уходила в потолок. За левой дверцей обнаружилась сковорода, за правой – охапка дров и солома для растопки. Мне оставалось только зажечь солому.

Не теряя ни минуты, я разжег огонь в печи. Вскоре кухня наполнилась теплом. Я решил поджарить себе три больших куска бекона. Хлеб уже зачерствел, но вполне годился для приготовления тостов. Масла в кладовой не оказалось, но я с удовольствием съел бекон с жареным хлебом, и мое самочувствие намного улучшилось.

Меня начало клонить в сон, я решил подняться наверх и попытаться понять, какая из спален предназначалась мне. Предусмотрительно я захватил свечу, и это оказалось весьма кстати, поскольку на лестнице стояла кромешная тьма.

На втором этаже было четыре двери. Первая вела в кладовую. Здесь громоздились пустые коробки, кучей валялись грязные простыни, одеяла и другие тряпки, от которых несло плесенью и гнилью. Стены отсырели, и во многих местах была видна плесень, она поселилась даже на куче сырых простыней. Следующие две двери вели в небольшие спальни, рассчитанные на одного человека. В первой смятые простыни и откинутое одеяло явно давали понять, что кроватью пользовались. Во второй спальне на кровати лежал лишь голый матрас. Неужели эта комната для меня? Тогда уж лучше вернуться в Чипенден. Кроме кровати, в холодной и сырой спальне ничего не было. За четвертой дверью находилась комната с большой двуспальной кроватью. В изножье валялись скомканные одеяло и покрывало, простыни были смяты. Что-то в этой спальне было не так, у меня даже волосы зашевелились на затылке и по спине пробежала дрожь.

Я поднял свечу повыше и подошел к кровати. Она казалась совершенно сырой. Я прикоснулся к ней и понял, что она буквально насквозь пропиталась водой, будто в нее вылили не меньше пяти-шести ведер. Я взглянул на потолок, но не заметил там не только никаких щелей, но даже следов протечек. Откуда же в кровати так много воды? Я быстро вышел из спальни и захлопнул за собой дверь.

Чем больше я размышлял о спальнях на втором этаже, тем меньше мне все это нравилось. В доме был еще один этаж, третий, но Аркрайт предупредил меня, чтобы я туда не ходил. Я решил последовать его совету и переночевать на кухне. По крайне мере, там было тепло и сухо, к тому же тепло должно было сохраниться до самого утра.

Сразу после полуночи я почему-то проснулся. В кухне стояла почти полная темнота, слабый свет давали лишь угли в печи. Что могло меня разбудить? Может, Аркрайт вернулся домой? Но тут волосы у меня на затылке вновь зашевелились и по спине пробежал озноб. Мне, седьмому сыну седьмого сына, дано видеть и слышать то, чего не видят и не слышат обычные люди. Аркрайт написал, что в его доме обитают не нашедшие покоя души умерших. Если это правда, то вскоре я обязательно об этом узнаю.

В этот самый момент откуда-то снизу донесся глухой грохочущий звук, от которого задрожали стены. Пока я размышлял, что это могло быть, грохот становился все громче и громче.

Меня разбирало любопытство, но я решил не вставать с места – Аркрайт запретил что-либо предпринимать. Мне не было дела до того, что происходило в его доме, но грохот беспокоил и пугал меня так, что я никак не мог заснуть, несмотря на все свои усилия.

Мало-помалу до меня дошло, что шум издавало водяное колесо. Оно вращалось! По крайней мере, звук был именно таким.

И вдруг раздался громкий душераздирающий крик, а потом все стихло и наступила полная тишина. Крик был так ужасен и невыносим, что я невольно закрыл уши руками, но это не помогло – он звучал в моей голове. Я понял, это были отголоски какой-то трагедии, произошедшей в доме Аркрайта. Любой человек в ужасе сбежал бы от такого крика, но я был учеником Ведьмака и подобные вещи стали частью моей работы. Однако мне по-прежнему было страшно и меня била дрожь. И хотя Аркрайт написал, что мне нечего бояться, я чувствовал – в доме происходит что-то странное. Это был не просто дом с привидениями.

Постепенно я все-таки успокоился и заснул. Видимо, спал я слишком крепко, потому что, когда открыл глаза, солнце уже давно взошло и кто-то находился на кухне рядом со мной.

– Да, парень, – прогудел голос, – тебя легко застать врасплох. В наших краях нельзя так крепко спать. Здесь повсюду опасность.

Я сел, затем неуклюже встал на ноги. На меня смотрел ведьмак; в левой руке он держал посох, а в правой – вещевой мешок. Да какой! В такой легко бы поместились и мой мешок, и мешок моего учителя. Потом я заметил кончик его посоха. У моего посоха и у посоха учителя имелись выкидные клинки, но здесь клинок был полностью на виду – жуткого вида лезвие, длиной, по крайней мере, двенадцать дюймов, а по краям по три острых зубца, направленных к его основанию.