Черный разрушитель - Альфред Ван Вогт

Вы пишете, что в документах клуба нет сведений об отправке какой-либо корреспонденции на Ауригу, что, если верить полученной Вами справке, температура на поверхности второй планеты в системе Ауриги превышает 500 градусов по Фаренгейту и что жизнь в таких условиях невозможна. Относительно писем и температуры Вы совершенно правы. По вашим меркам у нас и в самом деле жарковато, однако мы не относимся к углеводородным формам жизни и потому не испытываем при 500 градусах никаких неудобств.

Должен извиниться, что скрыл от Вас, каким образом оказалось у меня Ваше первое письмо. По правде говоря, я боялся оттолкнуть Вас излишней откровенностью. Предугадать отношение к себе — задача не из легких.

Я — ученый. Как и моим коллегам, мне довольно давно уже было известно, что в Галактике существуют другие обитаемые планетные системы. Поскольку мне разрешили заниматься в свободное время научными экспериментами, я взялся за изучение теории галактической связи и сконструировал даже несколько простеньких устройств для подключения к коммуникационной сети. Но лишь когда я изобрел приемник субкосмических волн, мне удалось переместить Ваше письмо — вместе с другими, на которые я не стал отвечать, — в холодильную камеру.

Именно холодильная камера и проявленная Вами в отношении материала для письма любезность помогли мне разыскать Ваш отклик среди огромной массы почтовых отправлений в ближайшем отделении клуба.

Откуда я знаю Ваш язык? Он несложен, особенно это касается письменного варианта, и мне не составило труда выучить его. Если у Вас нет возражений, я хотел бы продолжить нашу переписку.

Аурига-2

Дорогой друг!

Ваш энтузиазм вдохновляет меня. Вы пишете, что я так и не ответил, каким образом намереваюсь посетить Землю. Признаюсь честно: пока я не имею об этом представления. Потерпите; быть может, я сумею что-нибудь придумать. Вы верно подметили, что существу, привыкшему к температуре 500 градусов по Фаренгейту, вряд ли придутся по вкусу земные условия. Но не беспокойтесь, я не планировал ничего подобного — впрочем, давайте оставим эту тему.

Позвольте поблагодарить Вас за деликатность, с какой Вы спрашиваете о причине, по которой меня посадили в тюрьму. Хотя мне нечего стыдиться, но Ваша тактичность растрогала меня. Я ставил на самом себе опыты, которые были сочтены опасными для общественного блага. Так, однажды я понизил наружную температуру своего тела до 150 градусов по Фаренгейту, укоротив радиоактивный цикл среды. Это привело к нарушению обмена энергией между жителями города, в котором находилась моя лаборатория, и меня отдали под суд. Мне предстоит провести в тюрьме еще тридцать лет, поэтому я с восторгом предвкушаю выход из тела и путешествие по Вселенной, — однако мы договорились не возвращаться к этому.

Не стоит причислять нас к высшим существам. Просто мы обладаем способностями, которые людям, по-видимому, не присущи. Мы живем дольше не потому, что научились бороться со старением, — в наших телах присутствует элемент, который повышает выносливость организма. Как вы его называете, я не знаю, но атомный вес этого элемента 52,9. Сделанные нами научные открытия типичны для существ с нашей физиологией. То, что мы выдерживаем такие высокие температуры, как… — не могу подобрать подходящего числа, — очень выручило нас в работе с подпространственными энергетическими потоками, которые обжигающе горячи и требуют тщательной направки. На последующих стадиях направку выполняют уже машины, но начальная регулировка осуществляется «вручную» — я поставил кавычки, поскольку в Вашем понимании у нас нет рук.

Я прилагаю к письму фотографическую пластинку, охлажденную до необходимой температуры, в надежде, что Вы воспользуетесь ею. Вам нужно лишь встать к ней лицом — ведь свет распространяется по прямой — и подумать: «Готов!» Ваше изображение запечатляется автоматически.

Окажите мне, пожалуйста, эту услугу. Если хотите, я могу прислать Вам свою фотографию, но предупреждаю сразу: моя наружность, скорее всего, неприятно поразит Вас.

Аурига-2

Дорогой друг!

Отвечаю на Ваш вопрос. Вставлять пластинку в фотоаппарат или, как Вы выразились, в «черный ящик» не надо. Она сработает, когда Вы подумаете: «Готов!» Уверяю вас, света ей будет вполне достаточно.

Аурига-2

Дорогой друг!

Вы пишете, что, ожидая ответа, показали фотографическую пластинку одному из врачей в клинике — при всем желании я не в силах догадаться, что это такое, — и что он посоветовал Вам обратиться к властям. Я не понимаю, при чем тут власти? Мне казалось, мы ведем с Вами личную переписку.

С нетерпением жду Вашей фотографии.

Аурига-2

Дорогой друг!

Уверяю Вас, Ваш поступок нисколько не разгневал меня, а всего только озадачил. Жаль, что пластинку Вам не вернули. Мне хорошо известно, чего можно ожидать от правительства, поэтому высылаю Вам новую пластинку.

Я не в состоянии уяснить себе, почему Вас предостерегают от продолжения переписки. Или они думают, что я съем Вас на расстоянии? Прошу прощения, но в еде я предпочитаю обходиться без водорода.

Как бы то ни было, я прошу Вас прислать мне Вашу карточку на память о нашей дружбе. Получив ее, я вышлю Вам свою. Вы вольны сохранить ее, выбросить или передать властям — я утешусь сознанием того, что обмен был честный.

С наилучшими пожеланиями.

Аурига-2

Дорогой друг!

Ваше последнее письмо шло так долго, что я уже начал беспокоиться, придет ли оно вообще. Меня огорчило отсутствие в нем фотографии, смутило упоминание о каком-то рецидиве и порадовало обещание выслать снимок, как только Вы оправитесь — что бы это ни значило. Очень рад, что Вы написали мне. Просьба руководства клуба не рассказывать в письмах о своих горестях вызывает у меня уважение. Как часто мы злоупотребляем вниманием друзей! А ведь у них забот ничуть не меньше, чем у нас. Взять хотя бы меня: я нахожусь в тюрьме, и мне предстоит провести в ней еще тридцать лет. Сама мысль об этом невыносимо тяжела для моего свободного духа, пускай даже после отбытия срока меня ждет долгая и плодотворная жизнь.