Счастье Мануэлы - Анжела Марко

— Ничего, но я должна туда поехать.

Луиза прижала руки к груди и озабоченно нахмурилась.

— Ты думаешь, с ней случилось что-то плохое?

— Она сказала, что нет, — успокоила Марианна и решила «Пойду собирать вещи… Это поможет хотя бы на время забыть боль, причиненную бессовестным Густаво…»

У двери девушка обернулась и попросила служанку:

— Если Густаво будет меня искать, скажи, что я уехала.

— Хорошо, — пробормотала Луиза и вновь принялась чистить серебро.

А Марианна побежала к тетушке, чтобы сообщить ей о звонке Мануэлы.

Выслушав племянницу, Мерседес слегка побледнела и отвернулась к окну.

— Значит, Мануэла тебе позвонила, и ты готова бежать к ней, — с раздражением бросила тетушка через плечо.

— Она попросила, и я не смогла отказать…

Мерседес резко обернулась и, взяв девушку за руки, умоляюще проговорила:

— А если я попрошу тебя остаться?

Марианна освободила свои ладошки и печально улыбнулась.

— Тетя, чего вы добиваетесь? — В голосе девушки сквозил укор. — Хотите узнать, кого я люблю больше?..

Поняв, что ее хитрость не удалась, Мерседес опустила голову.

«Скоро все разлетятся из родного гнезда, и я останусь совсем одна», — подумала она и тяжело вздохнула.

Марианне вдруг стало жаль тетушку.

— Я хочу помочь Мануэле, — попыталась объяснить девушка, — потому что мне кажется, она вела себя не так уж и плохо.

Не найдя более подходящих слов для оправдания сестры, Марианна развела руками.

Внимательно посмотрев на племянницу, Мерседес неожиданно спросила:

— А как же Густаво?

Девушка покраснела и отвела глаза в сторону.

— Не знаю…

— А Руди?

— Руди очень подавлен, — нашлась Марианна. — Ему нужно время, чтобы…

— Время! — хмуро перебила Мерседес и доверительно сообщила: — Он был у меня и сказал, что хочет уехать в Италию.

— Он так сказал? — удивилась племянница и, немного помолчав, заключила: — Это хорошо.

Поймав недоуменный взгляд тетушки, Марианна пояснила:

— Это означает, что он сам хочет покончить с тоской, которая его одолевает.

Выслушав мнение племянницы, Мерседес негодующе всплеснула руками.

— Тебя, конечно же, все это устраивает!

— Я не понимаю, что вы хотите этим сказать? — с обидой в голосе отозвалась Марианна.

— Ты согласна со всем, что делает Руди, поскольку тебе ни до чего нет дела! — проворчала тетушка.

Девушка вздрогнула от возмущения, и на ее щеках выступили красные пятна.

— Что происходит, тетя? — довольно резко воскликнула она. — Из-за всей этой истории вы стали…

Марианна вовремя прикусила язык, с трудом сдерживаясь, чтобы не опуститься до оскорблений.

— Чего вы хотите? — взяв себя в руки, уже более спокойно спросила она.

— Я хочу, чтобы вы все были вместе! — неожиданно громко закричала Мерседес. — Я не хочу, чтобы семья распалась и чтобы каждый пошел своей дорогой, не заботясь о других.

Марианна спрятала в уголках губ улыбку.

— Тетя, — ласково, как к маленькой, обратилась она к Мерседес. — Каждый из нас должен выбрать свой путь…

Заметив в лице племянницы твердую решимость, напомнившую ей покойного мужа, хозяйка отвернулась.

— Какой ужас… — пробормотала она. — Что с нами будет?..

Осторожно дотронувшись до руки тети и улыбнувшись, Марианна заметила:

— Послушайте, очень скоро, раньше, чем вы думаете, мы снова будем вместе.

Прочитав недоверие в глазах Мерседес, племянница уверенно повторила:

— Мы снова будем вместе. Я обещаю!

6

Бернарда накинула пальто и подошла к зеркалу.

«Да, горе не красит, — грустно улыбнулась она, разглядывая новые морщинки, появившиеся за последний месяц. — Тяжело мне без дочери…»

В зеркале был виден комод, на котором стояли две фотографии Исабель. С одной из них на домоуправительницу смотрела десятилетняя девочка с живым, умным взглядом, а на второй Исабель была сфотографирована уже после нескольких лет замужества.

«Она очень похожа на Коррадо, и совсем не похожа на меня, — подумала Бернарда и застегнула пуговицы. — Исабель жива, и никто не переубедит меня в обратном… Пусть все считают, что я сошла с ума, но я продолжу поиски дочери, даже если мне придется потратить на это все свои сбережения…»

Мысли Бернарды прервал осторожный стук в дверь.

— Позвольте? — в комнату как-то боком протиснулась служанка Чела, державшая в руках огромный поднос с завтраком.

Чела немного побаивалась домоуправительницы, но в последнее время больше жалела ее. Никто в доме даже и не догадывался, что Исабель незаконная дочь Бернарды, только Чела чувствовала какие-то странные недомолвки в отношениях своей бывшей молодой хозяйки и домоправительницы. А когда сеньору Салинос похоронили, Бернарда серьезно заболела. Долгое время она вообще не выходила из своей комнаты, и поэтому Чела очень удивилась, увидев домоправительницу в пальто.

Служанка закрыла дверь и, загородив своей небольшой фигуркой выход, запротестовала:

— Сеньорита Бернарда, вы не должны выходить!

Домоправительница внимательно оглядела Челу, и в ее взгляде мелькнула прежняя властность.

— И кто же мне может запретить это?

Испугавшись своей смелости, служанка смутилась.

— Но вы и сами должны понимать… — пошла она на попятную. — Вы плохо себя чувствуете, но не хотите обратиться к врачу.

Придав лицу каменное выражение и четко выговаривая каждое слово, Бернарда произнесла:

— Я прекрасно себя чувствую. И я запрещаю тебе обсуждать с другими мою болезнь. Ясно?

Руки у служанки мелко задрожали.

— Да-да, хорошо, — согласилась она, однако попыталась уточнить: — Но куда вы идете?

— Это не твое дело! — оборвала Бернарда. — Занимайся лучше своей работой.

Чела поставила завтрак на стол и с обидой в голосе заметила:

— Сеньорита Бернарда, но почему вы мне не доверяете после всех этих лет, которые мы провели вместе, под одной крышей.

Домоправительница, уже почти дошедшая до двери, вдруг остановилась, услышав странные высказывания Челы.

— Если бы ты знала меня лучше, то поняла бы, что я никому не доверяю, — отчеканила она.

Смешавшись, служанка принялась вновь собирать приборы на поднос.

— А если меня кто-нибудь спросит о вас, что я должна отвечать? — негромко поинтересовалась Чела, на что Бернарда всего лишь пожала плечами.

— Ничего, — наконец ответила она и чуть погодя добавила: — Скажи, что я исчезла, как привидение, и никто не видел, как я выходила.